Пытаюсь вспомнить, когда ощутил первый сексуальный интерес к женщине? Как не удивительно - года, примерно, в четыре.
Некоторые подробности отношений дядь и тёть иногда проникали в наш беззаботный мир бесконечных игр из того тогда не понятного их взрослого мира; такие, с налетом таинственности, о которых рассказывают предварительно оглянувшись - а нет ли поблизости кого чужого, большого. Мы тогда еще не стеснялись мыться рядом под душем с девочками, сидеть на горшках, показывать друг другу как журчит, и болтать о чем угодно, даже рассматривать и обсуждать без особого сексуального подтекста отличия между ног. Зато, запретные слова, "пизда" , "ебаться" и подобные, вызывали острую реакцию - "нельзя так говорить, всё маме расскажу" - у одних, и нешуточный трепетный интерес у других - "а кто тебе рассказал, что еще такого знаешь?" Со вторыми, как правило, потом дружили, первых били.
Да, о первых сексуальных переживаниях. Они были. Как здорово в детском саду накрывшись с головой одеялом во время тихого часа представлять всякое разное. Сначала нужно было подготовиться. Сбить само толстое шершавое одеяло внутри пододеяльника в сторону, так чтобы над укрытой головой осталась одна только тоненькая белая ткань, отчего рассеянный свет, проникающий извне, создавал неповторимую нигде иначе среду уюта в моем "домике". Хорошо еще утянуть туда подушку, обнять и крепко зажать уголок между коленей. Прикрыть глаза и рисовать в воображении нечто совсем-совсем запретное - взрослую тетю с плавными изгибами обнаженного тела, у которой можно трогать большие мягкие груди и что-то пушистое внизу живота, прижимать к себе, гладить, а потом целовать это невозможно манящее идеальное создание, теплое, шелковисто-бархатное, нежное. Да, именно так и тогда сформировался образ предмета поклонения, и это на всю жизнь.
По мере взросления шел обычный процесс познания, в том числе и отношений со "слабым" полом. Не без курьезов. Об одном упомяну вкратце. Однажды был приглашен в гости к девочке из параллельного первого "Г" класса. Было спонтанное доверие, общались свободно, обо всем. Некая игра манила и затягивала: "посмотри" , "сними, мешается" , "ложись здесь" , "давай обнимемся". Когда мы расположились в ее постели, девочку почему-то, сейчас понимаю - от страха, пробило на откровения. Стала рассказывать, что она одна у родителей и бабушки, нет ни братика, ни сестренки, и ей очень-очень хочется своего такого хорошенького маленького ребеночка, и она точно знает - что и как делать, чтобы он у неё родился. Несмотря на интимность происходящего, мы лежали, обнявшись голенькие, я в тот момент чувствовал серьезный дискомфорт.
Её знал совсем мало - жили в разных дворах, худенькая угловатая фигурка не вызвала особых желаний, да ещё чего-то хочет "по взрослому" , о чем я ни ухом ни рылом. Так и получалось: фигово. Вроде, этот самый и туда куда надо, но как-то никак. Старались "серьезно" , меняя позы, снизу, сверху, и наоборот, и на коленки вставала. Устали, уже появилось взаимное раздражение, "да, ты не так, не туда давишь" , "нет, это ты лежишь не так, раздвинь сильней". Обстановку разрядил звук открывающегося замка в прихожей. "Ой, это мама!!!". Одеть трусы, треники и рубашку сумел в момент, а сандалии с носками натягивал уже, прячась под стеной за окном в тени калинового куста, благо моя "любовница" жила на первом этаже. Мама её прошла не в дальнюю комнату дочери, а на кухню, и нас не застукала. Смешно не получилось: могли трахнуться в семь лет, но повода хихикать потом всю жизнь не случилось, к счастью!"Страшную" же тайну хранили так, что даже между собой разговаривать прекратили. Дурачки.
***
Первым по настоящему "урожайным" стало одно прекрасное лето через несколько лет. Меня отправили в далекий южный город к морю. В том городе жила самая младшая бабушкина сестра с многочисленной семьей, обо всех рассказывать не буду, хотя жаль, каждый по-своему интересен, и да - все много старше меня. Младшая поздняя дочка, моя двоюродная тетя Милка, и та взрослее, почти на два года. С ней мы общались больше других, иногда дружно, иногда "козьи морды" друг другу строили, в зависимости от настроения и компании. На даче, в поселке на берегу моря, Милка сама была приезжей и меня перед местными ребятами признавала равным, в какой-то мере. В городе же, в компании старших подростков "тетя" почему-то была на вторых ролях и чтобы не ослаблять и так свои не слишком крепкие позиции порочащими связями, старалась меня отшить. Так было до этого года. К тринадцати годам произошли некие качественные изменения со мной, хорошо подрос, плечи стали пошире, занятия вольной борьбой оформили мышцы заметным рельефом. При встрече на вокзале Милка впервые смотрела не сверху вниз, а глаза в глаза. С интересом.
Чем она мне нравилась? Тем, что была девчонкой без тормозов, шкодливой и по босяцки беспринципной. Она не боялась участвовать в разных проделках, иногда и меня привлекала. Еще с ней можно договориться, редкое качество для девочки, поторговаться и получить нечто исключительное. "Бородинское" мороженное и два "желания" , пустяшные принеси-подай, ровно столько мне в прошлый приезд стоило ее согласие научить целоваться. Сейчас-то я знаю, что учились мы тогда оба и одновременно. Но как ею это действо было обставлено!
Милка вальяжно садилась на диван и начинала вразумлять:
- Когда целуешь девушку, не сжимай плотно губы и не открывай рот широко, словно ты хочешь ее укусить. Расслабленно, чуть приоткрытыми губами касаешься её губ. Не спеша, нежно. Если она в ответ приоткроет рот, тогда можешь пускать в дело язык. Не засовывай его ей в рот, легонько касайся губ, не прекращая целовать. Все понял?! Пробуй...
И как к ней приблизится, если она сидит, выпрямив спину, с чуть прикрытыми глазами, не поворачиваясь? Получалось неважно, неудобно было тянуться к ее губам, не имея опоры. Одновременно с предварительно одобренными действиями очень хотелось обнять девочку, притронутся к хрупкому на вид и уже приобретающему настоящую женственность телу. Ее острые грудки-бугорки под футболкой манили, сжать их рукой тогда казалось совсем несбыточной мечтой. Но уговор важнее, вот и старался как-нибудь так, как разрешено, пристроится, нависая сбоку. А ещё, когда начал целовать, страшно мешались носы. И губы она не открывает, сжаты, куда язык толкать? За десять минут притираний, со спорами и взаимными упреками постепенно освоились, худо-бедно, "на троечку".
Но любит Мила обламывать, когда подкатил на следующий день с предложением продолжить тренировки, был прямо и конкретно послан "в жопу" , с комментарием - "ищи себе другую дуру, по возрасту, которая позволит обсасывать губы до синяков".
Это было раньше, сейчас же, на вокзале, что-то подсказывало, ситуация изменилась в мою пользу, что в этом году мне будут предлагать мороженное за продолжение "тренировок". Примерно так и получилось.
***
На следующий день смотрели телик, бабушка с сестрой обвешанные сумками рано утром уехали на дачу к третьей своей сестре, остальные убыли кто на работу, кто в институт. А мы под перещёлкивание скучных четырех телевизионных каналов решали, чем займемся.
Предложил съездить в городской музей древностей.
- Да ну нафиг, там от троллейбуса пилить, в центре шпаны полно тусуется, - резко отреагировала тетка, устроившаяся с ногами на диване - тебе-то ничего, просто по морде получишь, а меня поймают, затащат во дворы, пизду распушат. А я, между прочим, девочка!
О такой возможности неприятностей для женщин я слышал и в своем городе. Насилуют везде, у нас в городе банда из четырех дебилов, сбежавших из спецучилища, взломала дверь в подвал подъезда и затаскивала туда подряд всех женщин и девушек возвращающихся домой. Пока одна взрослая не прикинулась глухонемой, совсем неконтактной и неприступной, а прорвавшись в квартиру не вызвала милицию. Наряд повязал этих мразей прямо на очередной бабуле. За несколько часов они оприходывали девятерых в возрасте от семнадцати до шестидесяти двух, трахали все в круг по разу-два и отпускали. Удивительно, что ни одна по возвращении домой сразу не призналась, шум не подняла.
По материалам следствия возмущенная корреспондентка статью на целый разворот в областной газете расписала, о глухоте и слепоте несознательных жильцов. Как сказал тогда дядя Паша, наш сосед с первого этажа: "Какой мудак в здравом уме, бл*, к дебилам полезет? За сломанный у пидо**са нос засудят нах**! Этим же пох**, что с больных взять? Зеленкой им лоб мазать законом, бл*, запрещено, концы разве что покрасят. Они, бл*, помакали уды и поедут опять тихо-смирно лечиться в свой, бл*, "санаторий". Бабам х**во, теперь тоже придется лечиться, в пи**у от этих прыщавых выб***ков нацепляли". В энциклопедии меньше знания жизни, чем в этом двухминутном пьяном спиче.
Опасения Милки понятны, на сокровища тысячелетних курганов и сам могу съездить посмотреть, как-нибудь позже.
- А на районе есть куда пойти потуситься? - я расположился в кресле, откуда мне было хорошо видно не только лицо собеседницы, но и точеную фигурку этой брюнетки с аккуратной модной стрижкой "сессон" , под Мирей Матье.
- Только вечером, в ДОФ на дискач, и то без своей компании опасно.
- А чё с компанией?
