Тут настал мой черёд смутиться. Одно дело - просто положить на бельё прокладку, со-всем другое - трогать дочь за то самое: Я ведь даже когда в туалет её водил, старался не смотреть на неё там - рефлексы срабатывали вне зависимости от того, что она моя дочь. А тут придётся не только смотреть, но и трогать - и весьма плотно трогать:
- Ладно, - сказал я. - Нечего сидеть, дело само не сделается. Научишь меня - так я и сам смогу. Как - пойдёт такой вариант?
- Папка: - Танька прижалась ко мне. - Мне так стыдно:
- Чего уж тут: - проворчал я.
Следуя указаниям дочери, я достал коробку с тампонами, открыл её и достал один. По-искал глазами инструкцию, но не нашёл. Покачал головой:
- Могли бы и напечатать, не все сразу поймут.
- Вряд ли они рассчитывали на такие случаи, - улыбнулась Таня. - Так, смотри сюда, сейчас объясню - что и как:
Как я и подозревал - дело было не таким уж сложным, но требующим сноровки.
- Понял? - спросила Таня.
- Вроде бы да, - я покрутил головой. - Однако, с первого раза может немного не по-лучиться.
- Так не бывает, - покачала головой Таня. - Либо получается, либо нет.
Помявшись, она села на край дивана, я помог ей снять штаны, а потом и трусики.
- А может в ванной? - на всякий случай спросил я, стараясь раньше времени не смот-реть на: зону боевых действий.
- Там ты не справишься, - сказала Таня. - Тебе главное всё правильно сделать, потому что вдруг: ещё раз придётся.
Она откинулась на спину и развела ноги. Посмотрела на меня:
- Пап: можно приступать.
Я чувствовал себя не лучше сапёра, которому доверили первую мину. Присев на пол между ног дочери, взглянул на: Ну да, прямо на ее киску и посмотрел. Вспомнил, чему она меня учила - и развёл пальцами губки. Потом приставил тампон, надавил на аппликатор - и тампон прошёл внутрь. Снаружи остался только шнурок.
- Вроде всё, - я поднялся с колен и отвернулся. И не только для того, чтобы Таня мог-ла одеться, но и чтобы скрыть эрекцию. Опять! Что-то надо делать, а то подумает ещё не знаю чего:
- Спасибо, папка, - сзади прижались щекой к плечу. - Мне так перед тобой стыдно:
- Успокойся, - я неловко повернулся и обнял её. - Мне тоже: немного.
- Да тебе-то чего? - хихикнула дочь. - Ты меня сколько раз мыл в детстве?
- Так то в детстве! Ты малость выросла вроде, а?
И оба засмеялись.
На моё счастье менять тампон не пришлось. Танька, видимо, относилась к той группе счастливиц, у которых все женские проблемы протекают минимально болезненно. По край-ней мере, когда мне пришлось вытаскивать тампон, он был в крови чуть больше половины.
Естественно, через день дочь запросилась в душ.
- Я уже неделю не мылась! Кажется, что вся чешусь!
- Понял я, понял. Помоем тебя, завтра как раз суббота.
После завтрака я, как и обещал, стал готовить ванну. Налил воды до половины и позвал дочь:
- Кто мыться хотел? Ванна для миледи готова!
- Я! Я сейчас!
Я помог Тане раздеться, поддержал её, когда она встала в воду, помог сесть. Отрегули-ровал воду, посмотрел на неё:
- Ну, пока вода нальётся, я приготовлю тебе чистое. Минуты через две приду.
Достал ей одежду, поколебался с выбором трусиков, выбрал те, что мне понравились. Да-а, если бы раньше такое носили:
Постучавшись, спросил:
- Можно уже?
- Давай! - услышал я и вошёл. Положил бельё на стиральную машину, закрыл воду.
- Как - не горячо?
- Нормально, - Татьяна смотрелась странно, держа загипсованные руки над водой.
- Положи их на края, так легче, - посоветовал я и взял с вешалки свою мочалку.
- Нет, пап, я губкой моюсь, она не такая жесткая - Таня остановила меня. - Розовая такая:
Я поискал её и достал с полки: розовый обрывок.
- Вот это???
- Ой, я же хотела купить новую, но не успела! - Таня округлила глаза. - Тьфу ты, рас-тяпа этакая!
- Придётся мочалкой:
- Нет, ты мне кожу натрёшь: - Таня задумалась. Потом сказала медленно: - Руками остаётся:
- Понавыращивали неженок! - в притворном гневе воскликнул я и взял мыло.
С головой справились быстро, благо носила Танька каре. Потом я быстренько вымыл ей руки, шею и принялся за грудь. Честно говоря, мытьё женской груди руками очень мне напо-минало просто ласки, но я старался об этом не думать. Хотя и заметил, что соски у дочери напряглись. Просто от трения, думал я, намыливая живот: просто от трения. Спину тоже прошли довольно быстро. Настала очередь того, что ниже.
- Так, Таня, как мыть будем? Встанешь или на коленках останешься стоять?
- Да мне всё равно, - пожала плечами она, при этом груди качнулись и соски описали небольшие круги.
Как я ни старался, но успокоить эрекцию не мог. Лучше ей меня сейчас не видеть, по-этому:
- Тогда постой пока так, - я шлёпнул её по попке и намылил руки.
Хотя Таня и не была спортсменкой, но фигуру имела неплохую, поэтому попка у неё выглядела очень аппетитно. Да что это я! Надо подумать о чём-нибудь другом:
Однако, получалось не очень. Особенно, когда я стал намыливать Танину киску. Такого тесного контакта с её губками у меня ещё не было. Под пальцами чувствовалось абсолютно всё. Я намыливал её тело, иногда заныривая пальцами вглубь и каждый миг ожидая окрика дочери. Но его не было.
- Ну что? Вроде бы всё здесь? - спросил я и получил ошеломляющий ответ.
- Нет, пап: еще немного: потри: - сдавленно попросила она.
Я вскинул голову и увидел смотрящие прямо на меня глаза дочери. В них чита-лось: Боже мой, это же:
- Пап: я потом тебе всё объясню: - Таня говорила с трудом, телом надвигаясь на мои пальцы. - Пожалуйста: потри ещё.
Сомнений быть не могло - моя дочь просила своего отца: поласкать её!
Я закрыл глаза - и принялся мягко поглаживать губки и уже чувствующийся под паль-цами клитор своей дочери. Потом не выдержал и посмотрел. Второй рукой стал гладить грудь, ловя пальцами соски.
- Внутри: Пальцы внутрь засунь! - простонала Таня.
И я впервые в жизни ощутил пальцами влагалище родной дочери. Стал делать возврат-но-поступательные движения, а Таня ещё и телом двигалась.
- Па-п-па-а-а-а! - Таня насадилась на мои пальцы до самого упора и я почувствовал, как внутри у неё всё сжимается и разжимается.
Отдышавшись, она сказала:
- Пожалуйста: домой меня.
Я домыл её, перестав бороться с эрекцией - какой смысл, после того, что было? Не было сомнений, что и Таня её заметила - дома я носил спортивные штаны. Но ничего не сказала.
Вытереть дочь было сущим пустяком. Я уже спокойно осушил воду с её груди, промок-нул между ног (клитор, кстати, всё ещё был виден) . Помог выбраться из ванны, одел и про-водил до постели.
- Пить хочешь? - спросил я.
- Да, немного, - кивнула она.
Напившись, она протянула стакан мне, а когда я уже собирался уходить, сказала:
- Пап: посиди со мной: пожалуйста: Если ты не сердишься:
- На что же мне сердиться? - я сел рядом, обнял её за плечи.
- За то, что я: - Таня замялась. - За то, что попросила:
- Помочь тебе? - я прервал её попытки изъясниться.
- Угу. - Она кивнула и уткнулась мне в грудь.
- Я всё понимаю, - осторожно сказал я. - Поверь, если бы на твоём месте был я, было бы ещё хуже. Ты же понимаешь?
- Да, папка, - дочка шмыгнула носом. - Как хорошо, что ты у меня есть!
- Как хорошо, что ты у меня есть:
Ситуация была напряжённой, потому что, хоть я и сказал дочери, что ничего страшного не случилось, но она всё равно чувствовала себя виноватой. И придумала, как загладить свою вину:
Два дня спустя, когда мы уже легли спать, Таня зашла в мою комнату, где я спал на ди-ванчике. Нашу с женой спальню я давно отдал дочери, здраво рассудив, что ей так будет лучше. Мне ведь, в принципе, всё равно - где спать. Диван тоже сойдёт. Да и удобно - заси-дишься за компьютером или телевизором, и почитать можно на сон грядущий:
- Папка, ты не спишь ещё?
- Нет, а ты чего?
- Да мне что-то неуютно стало, - Таня поёжилась. - Можно, я с тобой немного поле-жу?
- Да я бы с радостью, но тут и худому тесновато, - пошутил я.
- А может ты со мной полежишь немного? - сказала Таня.
- Ну давай, пока не заснёшь:
