- Да я все про вас знаю дочка. Мне твоя мать рассказала. А чаи мне некогда с вами пить. На автобус опаздываю. Приеду на Рождество и попьем и чаю и покрепче. Костя поможешь мне сумки до остановки донести? А то отец пьяный и сам еле на ногах стоит... . .
- попросила меня мама и я стал одеваться на улицу. Но откуда у Нины сумки, думал я одевая валенки и дубленку. Ведь мы приехали сюда в Калиновку налегке без всего а назад мама едет с сумками. Или моя тёща её отблагодарила за сына?
- Я тоже с вами пойду. А мать моя где? Что Зина на лошади вас не хочет отвести тёть Нин... .?
- спросила у моей матери Таня, одевая поверх блузки тёплый свитер.
- Да она и собиралась но её на работу вызвали, чп какое-то на ферме случилось. Как уехала час назад, так до сих пор и нет... . .
- сказала Нина закуривая сигарету. Она по матерински поправила своей невестке ворот свитера и та благодарно на неё зыркнула. Эх как бы я хотел Нине прямо сейчас при Тане засадить. Но времени было в обрез да и неизвестно как себя девушка поведет. Если сын будет на её глазах трахать родную мать? Нет события не надо торопить. Сначала нужно Таню вместе с Зиной продрать во все дырки а уже потом и Нину подключать. Подумал я выходя на улицу вместе с мамой и своей невестой. Интересно а моя мать в задний проход позволяет мужчинам себя иметь? У Нины очко тоже зачетное и засадить ей туда тоже бы не помешало. Думал я идя к крыльцу другой половины дома где стоял пьяный Толян, дядя Саша и возле них две большие сумки на снегу.
- На поле танки грохотали... .
- пел одну и туже песню отец. Он был здорово поддат и его прилично " штормило". Дядя Саша тоже еле стоял на ногах и что то пытался доказать своему корешу.
- Кость ты бери побольше сумку а я возьму поменьше и айда через овраг на трассу. А если кругом через ферму пойдём то на автобус опоздаем... . .
- сказала мне Таня и я взял большую сумку и понес её вслед за девушкой. Мать с отцом пошли сзади а дядя Саша качаясь вернулся в дом допивать самогонку.
Мы шли через овраг по натоптанной основательно слободскими алкшами дороге. Ведь они ходили по ней на свадьбу в Калиновку и обратно а снега за эти дни не было. Слободка по которой мы шли к трассе, была пустынной и на улице никого не было. Все слободские мужики и бабы работали в колхозе и в райцентре. Так что как я опасался встретить на улице в деревне Васю и его дружбанов не случилось.
- Костя я тебе одежду на смену из дома сама привёзу... .
- говорила мне мама, стоя со мной Таней и отцом, на остановке в ожидании автобуса. Для Нины это был повод приехать в Калиновку чтобы потрахаться со мной.
- Да ладно мам, как сможешь так и привози.
- ответил я матери, подавая ей сумки в подъехавший к остановке автобус. Сумки были тяжелые и в одной звякнули бутылки. Видно Зина щедро отблагодарила свою подругу и наложила ей с собой много всякой всячины со стола.
- Тань, пошли обратно через ферму пройдём. Что-то у меня душа не лежит назад по Слободке идти... . .
- предложил я девушке но она неожиданно заупрямилась.
- Да охота мне крюк в километр давать, когда можно напрямки через овраг домой попасть. Пошли трусишка там нет никого. А если мне этот гандон Вася попадется, то я ему ещё накостыляю по шее... .
- ответила мне девушка и пошла по дороге в Слободку. Мне ничего не оставалось делать как идти за своей невестой, хотя на душе было дурное предчувствие. Но в деревне на улице по прежнему никого не было и я уже начал успокаиваться Когда в овраге между Слободкой и Калиновкой, нас нагнал Васек со своими дружбанами. Их было пять человек и все как на подбор здоровые парни.
- Танька блядь, далеко ли собралась? Нового ебаря себе курва нашла? Но ничего я сейчас с тобой сучка за утро рассчитаюсь...
- заорал Вася тощий рыжый малый, лицо у него было все в синяках. Следы от кастрюли со щами, которую одела ему на голову утром Таня.
- Пацаны, а этот мудак который мою мать на свадьбе бил. Вот он с Танькой стоит. Ну что сука вот и свиделись на узкой тропинке... .
- заорал высокий крупный парень в военной форме, одевая на руку свинцовый кастет. Это был тот самый " дембель" пришедший с " ряжеными" в Калиновку на второй день свадьбы. И с ним я дрался отгоняя его мать от Нины.
- Вот везуха да Витёк, сейчас мы этого фраера городского на лоскуты пустим и шмару его на перо посадим...
- крикнул один из парней в чёрной телогрейке с золотыми " фиксами" на передних зубах. Явный зек и в руке у него заблестело лезвие финского ножа. .
- Не бойся милый, я с тобой... .
- сказала мне Таня, становясь спиной ко мне и готовясь вступить в схватку со своим бывшем мужем и его корешами. Девушка не испугалась и не бросилась бежать. Хотя убежать от пятерых здоровых парней ей вряд ли удалось, всё равно нагнали бы овраге. Эх а я только начал женщин трахать и толком ещё не натрахался вволю а тут пора помирать пришла. С тоской подумал я глядя на подступающих со всех сторон пьяных слободских парней. Страха во мне как такого-го не было. Просто обидно было вот так по глупому погибать в овраге со своей любимой девушкой. Но хоть одного из слободских я достану и постараюсь не подпустить этих подонков к Тане, подумал я держа на готове кулаки. Как со стороны Калиновки раздались ружейные выстрелы. Я обернулся и увидел скачащаю на Зорьке тёщу. Зинаида Михайловна спускалась на кобыле с бугра. Одной рукой она держала уздечку а в другой руке у моей тёщи находился обрез. Полушубок на Танькиной матери был рапахнут, на голове у неё не было платка а её русые волосы растрепаны по плечам. Настоящая воительница с распущенными волосами и с обрезом в руке верхом на лошади. Тёща одним своим видом и выстрелами из оружия посеяла дикую панику среди слободских парней.
- Шухер пацаны, Зина бешенная скачет верхом с обрезом. Валить нужно по домам, а то она нас на хуй перестреляет...
- заорал рыжый Васек и первым побежал наверх в Слободку, бросив своих корешей в овраге.
- Танька держи ствол... .
- Зинаида Михайловна бросила на скаку дочери обрез и помчалась вслед убегающим по снегу слободским парням.
- Что суки дочь мою и зятя бить собрались... .
- орала разьяренная тёща, лупя нагайкой по спинам и головам Васкиных друзей. Те падали в снег, поднимались и закрывали головы руками от ударов кожанной плети. Если несколько минут назад я боялся за свою и жизнь Тани, то теперь переживал за здоровье напавших на нас парней. Зинаида Михайловна в порыве ярости реально могла их убить или покалечить. Я видел как она сбила с ног лошадью того самого парня дембеля у которого в руке был кастет. Но к счастью умная Зорька не стала его топтать копытами и пронеслась мимо. А парень поднялся со снега и шатаясь пошёл в деревню.
- Мама, ты наша спасительница. Ещё немного и они бы нас с Костей убили. У них ножи были и кастеты... .
- заплакала Таня когда Зинаида Михайловна вернулась к нам на взмыленной лошади исполосовав нагайкой спины слободских парней.
- Ножи говоришь? Ну теперь они не скоро очухаются... . .
- сказала тётя Зина слазя с кобылы и показывая нам конец кожанной плети которой она лупила Васю и его корешей.
- Это " ошлепок" и он бьёт очень больно до крови... .
- мама Тани подняла плеть и на конце её был вплетен свинцовый набалдашник. Да уж не завидую я Васе и его друзьям, по спинам и головам которых прошелся этот свинцовый " ошлепок".
- А у меня словно предчувствие какое-то было как я с фермы приехала а вас нет дома. Я сразу лошадь распрягла из саней, взяла обрез, села на на неё верхом и прямиком в этот овраг... . .
- говорила нам по дороге Зинаида Михайловна, мы шли в Калиновку и вели Зорьку за собой. Она тоже принимала активное участие в нашем спасении. И дома её ждала награда, в виде ведра овса и большой охапки сена.
