У тебя тоже не больно-то по-дружески выходит, кстати!" Я потянул пробку а Мила захохотала - негромко, но заразительно, так, что я тоже поневоле заулыбался. "Счет один-ноль в твою пользу, очко знатоков переходит в зрительный зал - она ткнула меня в бок острым кулачком, - пробуй давай, в совке не продают такого. Потом поговорим". Я, конечно, не был экспертом по коньяку - я и пил-то его в первый раз в жизни. Острый ярко-виноградный, с ванилью и перцем, вкус обжег мои губы. Почему-то я подумал, что таким вот и должен быть вкус Милы. Она придвинулась, забирая бутылку и касаясь моего бедра своим так, что меня словно ударило током - а может, это алкоголь ударил мне в голову?"Ну как? - ее шепот был жарким, как глоток коньяка. Интересно, о чем она спрашивает?"О чем ты спрашиваешь? - я повернул голову и наши лица оказались буквально в нескольких сантиметрах.
Я почувствовал пряное, горячее дыхание на своих губах. Она резко запрокинула голову и взметнула бутылку к губам, сделав короткий глоток и придвинувшись ко мне еще ближе. Отставила бутылку в сторону, прижалась прохладной щекой к моей щеке чтобы что ее губы почти касались моего уха - "Я спрашиваю обо всем сразу. . " И вдруг она укусила меня за ухо! Черт! Не больно, но так неожиданно - я машинально схватился за него, недоуменно глядя на Милу - та отстранилась и захохотала, - Прости, прости, не могла удержаться! Ну, хочешь - меня укуси?" "Детские игры какие-то!" - я говорил быстро, задыхаясь от обиды и злости. Как она могла разрушить волшебство снова!? Но, похоже, Миле совершенно не было до этого дела - она быстро вздернула бутылку, все еще похохатывая сделала короткий глоток и сунула ее мне, - так что, кусаться не будешь?
Я могу сесть поближе?" Я помотал головой, словно отгоняя морок, тоже выпил, поднял глаза - "Делай, что хочешь. . " "Я всегда делаю, что хочу - Мила оперлась рукой о спинку дивана и быстро придвинулась ко мне вплотную, - всегда. Хочешь, скажу тебе правду?" Я неуверенно кивнул, чувствуя прикосновения шелка к коже, теплоту ее тела и ее горячее дыхание. "Я всегда делаю что хочу - повторила она, глядя мне в глаза своими колдовскими восточными глазищами - но не всегда знаю, что делаю" "Что это значит? - мой голос стал сбивчивым от возбуждения и, не знаю, какой-то магии из сплетения запахов, ощущений и ночного города за окном. "Разве это важно? - Мила смотрела на меня не отрываясь, и вдруг я ощутил ее тонкую ладонь на своем колене. Она недолго задержалась там и поползла вверх по моему бедру, нежная, прохладная. "Мне нравится, что я делаю сейчас, - рука Милы добралась до штанины моих шорт - мне нравится, что мы оба делаем. . " Я совсем чуть-чуть качнулся вперед, с каким-то неоформленным желанием прикоснуться к ее губам своими, но вторая ладошка королевы Востока юркой змейкой метнулась к моему лицу, крепко, но нежно прижавшись к моим губам.
Мила едва ощутимо качнула головой - нет, так нельзя. "Ты думаешь, - ее ладонь осторожно отодвинулась от моих губ, а вторая медленно продвинулась выше, - что я играю с тобой - это и так, и совсем не так" Я замер, как мышка перед могучим Каа, ощущая только как узкая ладошка поднялась до верха моего бедра, уже задевая волосы в паху. "Ты. . - Мила закусила губку своими белыми, яркими в тусклом оконном свете, зубами, отчего ее фантастическое лицо древней принцессы приобрело задумчивое выражение, - еще ничего не знаешь. . обо мне и. . и вообще. . Если мы будем играть иначе. . " Ее ладошка в моих шортах сдвинулась так, что еще совсем чуть-чуть и коснется пульсирующего члена. "Если мы будем играть иначе - все испортим. . - она вдруг сблизила свое лицо с моим, касаясь своим точеным носиком моего носа и одновременно сильно и плотно обхватила ладонью мой член. "Мила. . - мой голос звучал тихо и хрипло. "Молчи, дурак - она не двигалась, давая мне привыкнуть к ощущению нежной ладошки на восставшем органе, а потом медленно повела ей вверх, так, что бы залупа, налитая кровью, уткнулась в нее, и вниз, оттягивая шкурку.
Потом еще раз, не отрывая своих глаз от моих, и еще раз, вызвав у меня тихий стон. Она наклонила голову и вдруг лизнула мои губы. "Мм-м, сладко - ее голос приобрел знакомые оттенки, да, именно этот голос я слышал вчера из-за дверей кухни. Рука Милы оторвалась от моего жалобно дернувшегося вслед члена и, выбравшись, потянула за резинку шорт, не без труда сдернув их вниз по бедрам вместе с трусами. Мой член, освобожденный от давящей ткани, закачался, как флагшток на ветру. Мила, высунув язычок, словно дразня меня, медленно перевела взгляд от моего лица вниз. "Оу - ее голос был густой и утробный, словно медовый, - хочешь, поцелую его? По-дружески?" "Я. . - неразборчиво прохрипел я, боясь пошевелиться, но Мила, перебивая, продолжила - "Глупый вопрос. . Конечно, хочешь. А я не поцелую. По-дружески. " Она шелковой змеей скользнула вниз так быстро, что я едва уловил движение, замерла передо мной на коленях в густой тени. Я услышал шелест шелка по коже и понял, что Мила сбросила халат на пол. В светлом пятне от окна показались ее руки, она положила их мне на колени и резко раздернула их в стороны.
Я тихо вздохнул, чем заслужил ее заинтересованный взгляд снизу вверх. Ее черная блестящая шевелюра приблизилась к моему паху так, что я почувствовал ее дыхание и мой член дернулся, стремясь к ее губам, что были так близко. Одна ее ладошка ловко обхватила его, а коготки на второй осторожно прикоснулись к моим яичкам. Тонкие пальчики оттянули кожу с залупы, и вновь надвинули ее - нежно, но настойчиво. Острые ногти аккуратно касались моих яиц, вызывая будто удары тока. Я невольно подался тазом вперед, вслед ее движениям. Как же я хотел ее! Я пожирал глазами ее гладкую спину, плечи, рассыпавшийся блеск волос - то единственное, что хоть как-то было видно в слабом оконном свете. Господи, еще Мила, еще, пожалуйста! Кажется, я сказал это вслух, не уверен, но Мила утробно застонала и ускорила движения.
Вверх и вниз, ее ладошка уже не осторожно касается, а плотно обхватывает мои яйца, потягивая их в сторону. Мила стонет, глубоко и страстно, царственно как тигрица. Боже, как обещающе близко ее губы - я почти чувствую их. И вдруг она привстала, прильнув ко мне теплотой своих тяжелых грудей, ее язычок лизнул мои губы, и еще раз, а рука задвигалась в чудовищном темпе, утыкая мою изнывающуюю залупу в твердый смуглый живот. "Аа-аа-ах! - прокричал, простонал я ей в лицо и, не в силах больше терпеть, выстрелил, мощно и долго, отчаянно дергая тазом, словно хотел проткнуть извергающимся членом ее теплый животик - Ааа-аа... " Черт, со стороны это, наверное, выглядело смешно - но это меня нисколько не заботило. В этот момент, по правде говоря, меня вообще ничего не заботило, только разве что единственное - что бы Мила не прекращала тереться животиком о мой член, что бы это продолжалось как можно дольше. Наконец мы оба замерли - она почти лежала на мне, осторожно массируя увядший орган.
Мила не была пушинкой - она была прекрасной, высокой и широкобедрой женщиной, но мне было наплевать до тех пор, пока я чувствовал нежность ее груди на своей. "Тебе очень хорошо? - она улыбнулась своей белозубой улыбкой, пожирая мое вспотевшее, осунувшееся лицо глазищами - Ну?" "Очень - я сказал это едва слышно. Мне хотелось ее, жуть как хотелось, но я не смел даже пошевелится, что бы не потерять все. "Если станет просто "хорошо", ничего больше не будет - она изучающе наклонила голову, разметав иссиня-черную шевелюру по моей груди - со мной должно быть только "очень хорошо" "Мне. . очень, очень хорошо с тобой, - я посмотрел ей в глаза, - очень-очень. . " Она прищурилась, оторвала ладонь от моего вновь восстающего члена, поднесла ее к своему лицу так, что бы я видел - тонкие длинные пальцы залиты моим семенем, а потом аккуратно облизала один пальчик, тягуче простонав -"Ммм, сладкий. . " Я нервно двинул тазом, скользя по залитому спермой животу наливающимся силами хуем, хрипло вздохнул.
Мила вдруг зыркнула на меня, широко распахнув глаза, и толкнула в грудь руками, вскакивая и делая шаг назад, в темноту. Я даже не успел увидеть ее - так быстро она мелькнула в слабом свете окна. Теперь мне был виден лишь силуэт. Она замерла и медленно опустилась на пол, раскидывая в стороны бедра. Ее рука легла между ними, а вторую - ту самую, что я так густо облил своим соком, Мила поднесла к лицу. Едва различимый влажный звук, когда ее рука двинулась между бедер. Дыхание сделалось шумным вслед за движением ладони. Влажные звуки стали чаще. Она облизывает мокрую от спермы ладонь, как кошка. "Дрочи его, дурак, - Мила почти рычит, - Хули ты ждешь!?" Я, не отрывая глаз от ее силуэта, вцепился в мокрый от спермы член, задвигался. "Давай, давай, щеночек, - Мила громко стонет, сдвигая ноги и сжимая бедрами яростно двигающуюся ладонь, - Дрочи его, кобелек, дрочи!" Я хорошо виден ей, скрытой в густой тени - освещенный фонарями через окно. Она видит, как я исступленно дергаю блестящий от выделений член, как сжимаются мои яички, как я приоткрываю рот от чудовищного возбуждения - видит и стонет все громче, все быстрее ласкает себя.
Вдруг она протяжно вскрикнула, резко перевернулась на корточки и, выставив к потолку гладкие полушария попы, несколько раз с силой двинула ладонью, сжатой между бедер, заходясь в полустоне-полувыдохе - "Аа-а-а-ах! А-а-а-аааа!" Я же, видя лишь силуэт, поблескивающий изгиб великолепных ягодиц и бедер, яростно разрядился в ответ на крик своей восточной принцессы, казалось, что прямо в потолок. Раз, два, три струи и вот уже последние капельки стекают по пальцам. Я все еще не мог прийти в себя, когда Мила, неуловимая как ночная тень, текущим движением вскочила на ноги, подхватила с пола халат, и, с шелестом набросив его на разгоряченное, остро пахнущее женскими соками тело, выскочила из моей комнаты. Свет из коридора лишь на миг осветил ее, ослепляя меня, и дверь беззвучно закрылась. Я остался один. Снова я услышал шум воды в ванной, потом хлопнула дверь ее комнаты и наступила тишина - такая глубокая, что я услышал далеко, из-за Невы, припозднившийся трамвай.
