После завтрака Анна спросила девочек:
- Ну, чем займемся?
- Будем скучать? - предположила Лида.
- Предлагаю навести порядок в моей комнате, - сказала Анна. - Все согласны?
Девочки лениво кивнули. От сытного завтрака они слегка "осовели".
: В комнате классной дамы было тихо и темно. Анна распахнула тяжелые шторы и посмотрела на остановившихся на пороге комнаты девочек.
- Проходите смелей. Ну?
- Нам нельзя, - пояснила Лида. - Это комната Варвары Петровны. Она не разрешала к ней входить ни под каким видом.
- Теперь можно. Это же моя комната. Займитесь книжным шкафом, а я посмотрю в письменном столе.
- А что Вы ищите? - пропищала Наташа.
- Не знаю. Моя предшественница заболела, и меня назначили на ее место.
- А что с ней? - полюбопытствовала Маша.
- Она сошла с ума.
- Вот как!?
- Попытаюсь разобраться, что к чему. Я не психиатр, но все же: Шкаф не заперт?
Маша дернула дверцу шкафа, и тот распахнулся.
- Ого, сколько книг! - восхитилась Лида. - Можно посмотреть?
- Конечно! А я пока займусь столом.
Анна подошла к столу, подвинула удобное кресло поближе, села и открыла обе дверцы большого двухтумбового письменного стола. Ничего особенного. А вот широкий ящик под столешницей не открывался, видимо, был заперт на встроенный замок. А где же ключ? Анна присела и увидела, что у задней стенки был вбит маленький гвоздь, а на нем висел ключ. Хитрая "синявка" , подумала Анна, отпирая ящик. Там лежала большая тетрадь с надписью неровным дерганым почерком: "Дневник классной дамы. Исповедь онанистки". Вот то, что надо, подумала Анна, запирая ящик вновь.
- Нашли что-нибудь, Анна Ивановна? - поинтересовалась бойкая Маша.
- Есть кое-что. А у вас?
- Легенды и мифы Древней Греции с иллюстрациями и еще одна. Там такие картинки!
Это было самодельное издание знаменитого иллюстратора эротических произведений Эдуара Анри Авриля. Маленькие, с ладонь, почтовые карточки были любовно наклеены на толстые картонные страницы и проложены тонкой папиросной бумагой. Всюду подъятые, напряженные члены, разверстые волосатые влагалища, слившиеся в экстазе страсти тела.
- Хороший альбом! - сказала Анна. - Надеюсь, все понятно?
- Мне не понятно, - потупившись, ответила Наташа.
- А еще что интересного нашли?
- А вот! - Маша повертела в воздухе длинным, в половину руки, полированным стержнем из красного дерева, покрытым поперечными канавками.
- Ну, а это для чего, кто догадался?
- Понятно, для чего, - ответила Маша. - Варвара Петровна вставляла эту штуку себе... В минуты душевной тоски, так сказать. Правильно?
- Я тоже так думаю, - сказала Анна. - А кто слышал ночью какие-нибудь звуки из этой комнаты?
- Я слышала. Варвара Петровна иногда так стонала: ах, ах! Мы раз хотели доктора звать, но передумали:
Лида подошла к Анне, держа в руках большую коробку.
- Что это? Здесь по латыни:
На крышке была надпись: "Различные снадобья для любви" , а внутри - различные стеклянные флаконы с рукописными этикетками.
- Похотное зелье. Для мужчин, - прочитала Анна. - А это - "для женщин". Забавно. Как-нибудь попробуем?
- На ком? - засмеялась Маша.
- Да хотя бы на стороже или посудомойке, - предложила Анна. - Или на тех забавных мальчиках за забором. Заманим их сытным обедом или, что еще лучше, ужином. А это что?
Анна вытащила из коробки большой флакон с надписью: "Opium".
- А это что? - спросила Лида.
- Наркотик, - ответила Анна. - Берут сок мака, разводят спиртом и принимают внутрь по нескольку капель.
- Зачем?
- Для сна. Как обезболивающее. А в больших дозах - для видений. Наверное, это и довело нашу Варвару Тимофеевну до сумасшедшего дома. А, скорее, было так - она смешала несколько зелий и все:
- Анна Ивановна, - спросила Лида. - Для чего все это нам?
- А вот для чего, - ответила Анна. - Когда-нибудь вы все окончите институт и столкнетесь с натуральной жизнью. Не с теми жалкими картинками в старых книжках, по которым вас обучали, а с настоящей, жесткой, а, иногда, жестокой, безжалостной жизнью, о которой вы не имеете никакого представления. Я после института была вроде вас, робела, краснела по пустякам при словах "роды, менструация" и еt cetera. И что же? Закончив институт, я вышла замуж. По любви. Он оказался порядочным человеком, но ждал от меня слишком многого в любви. Я вся была словно сосновое бревно с дыркой, из которой иногда текла смола. (Маша прыснула при этих словах) .
И через некоторое время поняла, что мой муж "ходит на сторону". К какой-то деревенской рябой девке, жившей на отшибе. Которая родила от него ребенка. Мы отдалились друг от друга, жили на разных половинах дома и неделями не встречались. А потом он дал мне развод: и женился на деревенской. А я, погоревав немного, пошла на Бестужевские курсы и решила узнать все о семье, женщинах и мужчинах. И узнала. И вот я здесь. Чтобы рассказать вам все, что знаю я. И что умею. И чтобы вы были счастливы. Да, и вот еще, чтобы вы больше не удивлялись обильным завтракам и обедам. Я - одна из самых богатых дам нашего города, и для меня досыта накормить трех девочек - сущий пустяк. Пока вопросов нет?
- Нет! - нестройно ответили девочки.
- Тогда пойдемте в класс. У нас будет урок анатомии.
В классе было тихо и пустынно. Девочки уселись было на привычные места, но классная дама усадила их вместе за один стол.
- Сначала я хотела бы узнать от вас, что вы знаете об отличиях в строении тела мужчины и женщины, - сказала Анна Ивановна. - Начнем с мужчины. Кто что знает? Наташа, прошу! Расскажи нам про мальчиков.
Наташа встала за партой и промолвила птичьим голоском:
- Мальчики кричат и дерутся.
Анна Ивановна сначала хотела рассмеяться, но потом досадливо закусила губу.
- И все? Лидия, пожалуйста!
Лида встала.
- Что Вы хотите услышать?
- Чем мальчики отличаются от девочек. Прошу к доске! Бери мел и рисуй!
- Ой, я не знаю:
- Но вы сегодня видели за забором:
- Я нарисую! - вскочила со своего места "отчаянная" Маша.
Она схватила мел и принялась рисовать на доске. Рисовала она плохо, и "мальчик" у нее получился, похожий на девочку широкими бедрами и длинными волосами. Правда, она изобразила между ног у этого мальчика здоровенный член до колен и яйца размеров с голову того же мальчика. Когда же она отошла в сторону, любуясь на свое произведение, девчонки прыснули в ладони, а Анна Ивановна заметила:
- Да, Маша, ты явно не Тициан! Придется рисовать с натуры. Натурщик, войдите!
По ее команде в класс вошел сторож. Обнаженный и отвратительный! Да, он обладал несомненными мужскими достоинствами немалой величины, но они сильно отличались от того, что сегодня видели девочки за забором. Сторож был пузат, кривоног и весь зарос кудрявым черным волосом. Его член был крив, и сильно загибался влево, а правое яйцо - заметно больше левого. По сравнению с ним "зазаборные" кадеты выглядели ангелами.
- Прямо сатир какой-то! - заметила "отчаянная" Маша.
- Ну что ты, Маша! - шепнула Анна Ивановна. - Он просто старый.
Сторож по-хозяйски уселся на стул и растопырил ноги.
- Девочки! - повысила голос классная дама. - Вам теперь все хорошо видно, так что рисуйте!
И только институтки приступили к рисованию, как в коридоре раздался пьяный женский голос:
- Семеныч! Проказник! Ты тут? Норкой побаловаться не хочешь?
- Норкой? Норкой? - зашептали девочки. - Может быть, Нюркой?
- Ну, что же Вы, Семенович, идите! - громко сказала Анна. - Вас дама ожидает!
Сторож, как-то боком, прикрывая руками срам, выбрался из класса. Девочки остались в некотором недоумении. Они только-только начали рисовать разные яйца и кривой член сторожа. Сеанс рисования с натуры, мягко говоря, не удался. Придется позвать мальчиков из кадетского корпуса, подумала классная дама, но это, пожалуй, завтра. А договориться с ними, пожалуй, надо сегодня. Прямо сейчас!
- Девочки, идите в столовую, а я посещу кадетский корпус.
Девочки согласно кивнули и побежали обедать, а Анна Ивановна вышла в сад и направилась к забору, сквозь который она с девочками наблюдала за развлечениями кадетов. В том месте Анна еще утром приметила лестницу, прислоненную к забору, темную от времени, но на вид достаточно прочную. Забравшись на нее, классная дама помахала в воздухе белым зонтиком, стараясь обратить на себя внимание. Разумеется, кадеты заметили этот условный знак. Двери распахнулись, и троица выскочила на балкон, поправляя панталоны. Неужели опять рукоблудили, подумала Анна, какие страстные мальчики. "Сейчас, сейчас! - крикнул старший кадет, ловко спрыгивая с балкона.
- Мадам, Вы снова почтили нас своим присутствием! - галантно произнес юноша, подбегая к забору и сгибаясь в поклоне.
- Нет ли у вас такой же лестницы? - спросила Анна Ивановна, оседлав забор, как амазонка лошадь.
- К сожалению, нет!
- Тогда я спрыгну!
И Анна спрыгнула прямо на юношу, который стоял, задрав голову, но успел отойти в сторону, и классная дама шлепнулась в высокую траву, застонав с деланной мукой в голосе, задрав юбки и картинно расставив ноги. Смежив веки, она думала: "А что этот юноша, окажет мне помощь или: ?". Оказалось, что или! Зашуршала материя, и Анна, приоткрыв глаза, с удивлением обнаружила, что кадет не только не убежал в здание корпуса за помощью, а по-прежнему стоит рядом и, сжав губы в линию, яростно онанирует восставший член! Не прошло и двух минут, как он запыхтел и выплеснул светлую струю прямо на лицо Анны!
- Ах, юноша, Вы меня обесчестили!
Хорошо еще, что не изнасиловал, подумала Анна, размазывая сперму по лицу. А еще, наверное, дворянин:
Кадет достал не очень чистый носовой платок и, как был со спущенными форменными брюками, принялся вытирать спуск с лица классной дамы.
- Извините, - пробурчал он, сконфузившись. - Не смог удержаться. Вы так соблазнительно лежали:
- Помогите мне сесть! - простонала Анна. - Вдруг у меня сотрясение мозга!
