Ольга надавила бедрами, помогая рукой "члену" вползти внутрь. Тим непроизвольно сопротивлялся, постанывая. Ему стало немного больно - в этом не было никаких сомнений. Но мальчишка оказался достоин своей учительницы - он завел руки за спину и раздвинул свои ягодицы. Анус подался, стержень пополз внутрь. Пусть он был сравнительно невелик, но все же заметно толще женского пальчика. Тим застонал громче. Но Ольга хорошо понимала, что останавливаться сейчас нельзя - иначе потом будет хуже; чего доброго, эксперимент вообще окончится неудачей. Она чуть усилила натиск, но, стараясь не делать резких движений, плавно ввела "член" в попку юноши на три четверти длины. Тим сделал шумный вдох, казалось, он задыхается. Глаза мальчишки широко открылись. Член, тот, который его настоящий, опал.
- Больно, малыш? - спросила Ольга с неподдельным участием. Ей самой вдруг эмпатически передалась эта боль.
- Ничего, сейчас пройдет... - хрипло ответил Тим.
- Конечно, солнышко, - произнесла Ольга, гладя кончиками пальцев его член.
Через минуту, судя по всему, парень начал привыкать к новым ощущениям, дискомфорт стал уходить. Его член принялся раздуваться и удлиняться - зрелище, наполняющее радостью душу любой сексуально активной женщины. Тим решил ей помочь: он слегка приподнял зад и сам начал насаживаться на страпон.
- Молодец, мальчик мой... - прошептала Ольга. Она выдавила на ладонь еще немного смазки и начала ласкать растущий член, размазывая по нему гель. Устроилась поудобнее, опустила лобок чуть ниже и принялась понемногу делать возвратно-поступательные движения бедрами, точно такие же, какие совершает мужчина, находящийся со своей партнершей в миссионерской позиции... Сейчас в роли мужчины выступала Ольга, и ей это нравилось до головокружения. Она чувствовала, что ремешки страпона, сходящиеся у нее в паху, слегка трут ей губы. Нельзя сказать, что это было уж очень приятно, но... Вожделение понемногу нарастало, и ремешки становились все более влажными от смазки.
Ольга с нежностью смотрела на своего юного партнера, который все больше отдавался наслаждению. Его член под животом Ольги напрягся, стал плотным; обильно покрытый гелем, он скользил по ее коже, плотно прижимаясь к ней и доставляя своему хозяину чудесные ощущения... Ольга немного нарастила темп, чуть подаваясь вперед; юноша, повинуясь заданному ритму, начал подбрасывать свой таз навстречу толчкам женщины, обхватил ее сзади ногами, по-прежнему обтянутыми женскими чулками. "О боже мой, да он и подмахивает как девушка!" - поразилась Ольга.
От нахлынувших на нее чувств она даже ощутила влагу на своих глазах. Впрочем, влаги внизу было куда больше; Точилова запустила руку между ремешков страпона и пальцами начала массировать клитор. Тим упоительно стонал и прижимал твердый член к животу Ольги все сильнее, пока он наконец не задергался и выпустил небольшую порцию спермы. Ольга, в ожидании этого момента, сделала пальцами нужное движение, и через пару секунд окунулась в облако оргазма, сотрясшего ее тело. Она издала звук, похожий на рыдание... и тут же с удивлением поняла, что и на самом деле плачет.
Это заметил и Тим, когда Ольга подалась назад, и страпон ("ль!") , выскочил из его попки.
- Что с тобой? - с тревогой и недоумением спросил он.
- Ничего... Все в порядке... - И, как бы в доказательство этим словам, Ольга тихо засмеялась. Это был смех женщины, счастливой до возможного предела, на все сто процентов...
Тим начал стягивать чулки, обеспокоенно заерзал, растерянно хихикнул:
- У меня там скользко... - И тоже засмеялся. Но быстро стал серьезным, даже немного напрягся: - Ты знаешь, я и думать не мог о том, что мне может понравиться подобное... Это же как то... Ну... Неправильно, что ли... Но мне действительно понравилось... почему?
- Это потому что ты раскрепостился, Тим. Не нужно ничего стыдиться: в любви не бывает постыдного и запретного, если это тебе доставляет удовольствие.
- Так у нас с тобой это что... Любовь, получается?
- Очень близко к этому. Ты в меня влюблен, я вижу. Я в тебя - тоже. Неужели без чувства мы бы смогли дать с тобой друг другу столько наслаждения? Будь у тебя одна лишь похоть, ты бы и в ту нашу встречу уже после первого оргазма не почувствовал бы ничего, кроме депрессии, легкого отвращения и желания поскорее свалить домой. А раз это не так...
Тим вдруг приник к Ольге, обнял ее руками, спрятал лицо у нее на шее.
- Оля, я люблю тебя, - тихо пробормотал он.
Ольга опять почувствовала влагу на своих глазах.
- Не надо так, малыш, - сказала она. - То, что между нами происходит, не настоящая любовь. Это влюбленность. Она пройдет, и очень скоро, поверь мне.
- Нет. Не так. Я настолько сильно тебя люблю, что не верю в это. Вот только сейчас понимаю, что значит "притащить с неба луну". Я хочу, чтобы ты мне так и сказала: "Тим, притащи мне луну с неба". И я полезу за ней... Я глупости несу, наверное, да?
- Нет, мой мальчик, - сказала Ольга, тая от нежности и порывисто прижимая тело юноши к себе. - В данную минуту тебе действительно так кажется. Но скоро все изменится. Надо думать об этом уже сейчас.
- Что изменится, Оля? Я не хочу, чтобы что-то менялось...
- Это невозможно. Наши отношения очень скоро закончатся. У них нет будущего... И поверь, это к лучшему. Ты и сам поймешь.
- Я хочу быть с тобой вместе, всегда...
Сглотнув горькую слюну, Ольга погладила Тима по плечам.
... У них состоялся еще один "сет". На этот раз они просто поменялись местами, оставаясь в той же миссионерской позе: Ольга лежала на спине, раскинув ноги, а Тим трахал ее, устроившись сверху. Что-то неуловимое произошло между любовниками после недавнего короткого разговора: Ольга не чувствовала той страсти, с какой Тим обычно входил в нее. Хотя, возможно, это потому, что он шел уже к третьей своей вершине в этот вечер, и немного подустал. Шел довольно долго, но кончил сладко... В отличие от Ольги - оргазм не удостоил ее на этот раз своим посещением. Она сделала стандартную имитацию, не особенно беспокоясь о нюансах, понимая, что мальчик не настолько опытен, чтобы распознать женскую уловку... Скоро она проводила его до двери, чувствуя, что прошлый раз они расставались куда как озорнее. Сейчас же Ольгу переполняла легкая грусть: она и сама отлично понимала, что их с Тимом связь была обречена с самого начала, и ее нельзя искусственно подстегивать. В лучшем случае они оба запутаются в отношениях, в худшем же - неизбежен конфликт...
Осмотрев опустевшее любовное ристалище, Ольга невесело усмехнулась: мальчишка хоть и снял чулки, но, похоже, прихватил их с собой в качестве сувенира... Подобрала страпон, который купила на днях в секс-шопе, полюбовалась им немного. Затем направилась в ванную.
Подставив тело под приятные струи воды, Точилова закрыла глаза, прокручивая в памяти недавние эпизоды, один за другим... Последнего раза ей определенно не хватило - тараканы в голове тогда победили бабочек в животе...
Над кромкой ванны был установлен второй крючок для душа. Первый, как положено, торчал из стены, на уровне чуть выше человеческого роста. Про назначение второго крючка могла бы догадаться разве только женщина, да и то не всякая; мужчина бы остался в недоумении: так ли нужно вешать именно сюда заглушку?
Точилова прицепила к нижнему крючку душ, отрегулировала напор и температуру, расположилась полулежа в ванной и раскинула ноги так, что струйки воды били ей прямо в промежность. Сначала Ольга мимолетно в очередной раз помечтала о ванне с гидромассажем, но душ очень скоро перевел ее мысли совсем в другое направление. Тот оргазм, которого сегодня не хватило, пришел быстро - интенсивный и словно бы "раскрывающий" , точно такой же, как в детстве... Даже чуть пугающий, каким он и должен быть у девочки, которая только-только начинает познавать свою женскую сущность, запершись в ванной комнате наедине с душем.
"... Спрашиваешь, что я испытывала в этот момент? . . Знаешь, чувство невозможно описать. Даже если я сумею подобрать нужные слова, это все равно будет не то. Поэтому скажу только одно слово, а ты уже интерпретируй его, как тебе поглянется лучше. Нежность. Н-е-ж-н-о-с-т-ь. Когда я трахала его страпоном, глядя сверху, а он лежал на спине, обхватив меня ногами в чулках и стараясь посильнее насадиться, у меня туманилось в голове, а на глаза наворачивались слезы. Он был словно птенчик в руках, будто маленький котенок - доверчивый, трогательный... Нет, Лен, словами это не выскажешь... Все не то. Не то. Не то".
