Егор напряженно сглотнул. "Так что на зоне тебя уже хорошо знают и ждут с нетерпением. Ты был кумиром девочек-подростков и сексуально неудовлетворенных домохозяек, а станешь звездой тюрьмы, - продолжила Яна, - точнее, не ты, а твоя жопа!" - со смехом добавила она, хлопнув его по заду. "Сука! Мразь!" - не выдержав, крикнул Егор сквозь слезы. "Надо же какая узкая маленькая дырочка, - с притворным удивлением звонко засмеялась Яна, словно не слыша его и продолжая грубо работать средним пальцев в заднице старшего брата, - той ночью, когда ты, сопя, набросился на меня и грубо сунул свой член, я думала, что умру от боли - это были худшие три минуты в моей жизни, и за каждую из них ты заплатишь годом боли и унижения.
Думаю, это справедливо. Я позабочусь о том, чтобы к тому времени, когда ты выйдешь из тюрьмы, тебе в жопу легко входил кулак взрослого мужчины!" Егор почувствовал, как вопреки его воле по всему его телу пробежала судорога - он закатил глаза и пронзительно замычал - на фото под ногами упали тяжелые капли. "Надеюсь, это твоя последняя эрекция и последняя сперма, - Яна резко вытащила палец из заднего прохода Егора, так что парень сморщился от боли, - предлагаю тебе прямо сейчас подписать признание". Пока Егор, всхлипывая, натягивал штаны, начальница тюрьмы разложила на столе бумаги, а Яна, сорвав с руки перчатку и с отвращением швырнув ее в мусорное ведро, села за стол. Она не проронила ни слова, пока Егор, обхватив голову и беззвучно шевеля губами, читал заранее подготовленные признательные показания (Яна написала их вместе с Кариной и Настей, с которыми она познакомилась сразу после ареста Егора и которые с тех пор стали ее лучшими подругами) .
В комнату вошла уже знакомая ему женщина-следователь. Наконец, Егор, непривыкший так много читать, хмуря лоб, добрался до последней строчки, неуверенно кивнул следователю и равнодушно поставил свою подпись там, где она ему указала. "Ты должен быть мне благодарен, - задумчиво проговорила Яна, - мне кажется, было бы справедливее, если бы ты ответил перед каждой девушкой, которую ты обидел". Яна слабо улыбнулась и продолжила: "Скажи, тебя ведь до суда и дальше будут держать в одиночной камере?" Егор угрюмо поднял на нее покрасневшие от слез глаза: "Да. А что?" Яна пожала плечами: "Ничего, просто я слышала, что тюрьма переполнена, и возможно тебя уже сегодня вечером переведут в общую камеру". Егор резко выпрямил спину и беспокойно оглядел сидевших перед ним женщин. "К сожалению, вынуждена подтвердить эти слухи, - нахмурившись и покачав головой, произнесла начальница тюрьмы, - это, конечно же вынужденная мера, поскольку нам крайне нелегко поддерживать порядок при таких условиях: тридцать человек несколько недель находятся в одном тесном помещении, даже коек на всех не хватает".
"Да, - продолжила Яна - и совсем недавно госпожа следователь рассказала мне очень неприятную историю об одном молодом человеке, который около месяца назад попал туда по ложному обвинению". "Ах, бедный юноша, - энергично закивала следователь, - помню-помню: такой вежливый и улыбчивый, золотистые волосы до плеч - полиция задержала его по ошибке: злая детская шутка: кажется, какая-то девочка захотела ему отомстить за какой-то пустяк: Конечно же, уже через два дня мы во всем разобрались, но - следовательница тяжело вздохнула, - вы же знаете этих мужчин, этих необузданных самцов, они теряют голову, когда их надолго разлучают с их женами и подругами, - мальчика госпитализировали с выбитыми передними зубами, ушибом яичка и разрывом прямой кишки". "А я ему тогда сразу сказала, что длинные волосы до добра не доведут:" - начало было упрямо возражать начальница тюрьмы, но взглянув на Егора, замолчала. Яна и следовательница тоже подняли глаза на сидевшего перед ними парня.
Лицо Егора позеленело от страха, челка намокла от выступившего на лбу холодного пота, левый глаз заметно дергался - он открыл рот, но долго не мог ничего выговорить: "П-п-пожалуйста: , - наконец проблеял он, - не надо: я же: все подписал:" - по лицу Егора вновь потекли слезы, смешиваясь у рта с носовой слизью. "Я же все подписал!" - зарыдал он в полный голос, так что следователю и начальнице тюрьмы стало за него стыдно. Довольная произведенным эффектом, Яна ударила брата по щеке, заставив того замолчать, и заговорила: "Ты сможешь и дальше оставаться до суда в одиночной камере, если подпишешь еще одно признание!" "Какое признание?" - затравленно пробормотал Егор. "Ты ведь помнишь Полину, которую ты трахнул у нас дома? Ты ведь давно к ней подкатывал, но всякий раз она отказывала тебе, потому что у нее был парень.
Настоящий мужчина, отслуживший в армии, - не чета тебе и твоему дружку-дегенерату". Да, теперь Егор вспомнил и Полину, нервную блондинку с большой грудью, и ее парня Глеба - дружелюбного здоровяка, после армии работавшего мастером в тату салоне. "Вы не поверите, - продолжила Яна, обращаясь к остальным двум женщинам, - но этот подонок так двинулся на Полине, а точнее на ее сиськах, что они вместе с Кириллом решили избавиться от Глеба. Пришли к нему в салон, и пока Глеб, который наивно считал их своими друзьями, бесплатно работал над очередной татуировкой Кирилла, мой брат подкинул ему пакет с наркотой. Парень получил пять лет тюрьмы, а Егор его девушку, которую он, правда, бросил через месяц". "Я: это все: Кирилл:" - пробормотал Егор. Он хотел еще что-то сказать, но услышав лязг открывающейся двери, вздрогнул и замолчал. Охранники ввели в комнату заключенного - высокого бритоголового мужчину лет двадцати пяти, казалось, полностью состоявшего из мускулов.
Егор поднял на него слезящиеся глаза, раскрыл рот и что-то сдавленно прохрипел. "Надеюсь, вы узнали друг друга?" - с улыбкой спросила Яна. Мужчина кивнул в ответ и сделал шаг навстречу Егору. Переглянувшись с Яной, следователь и начальница тюрьмы, спешно собрав бумаги, поднялись со своих мест: "Не будем вам мешать". "Подождите, - еле слышно прохрипел Егор, - не оставляйте меня вместе с ним: вы не можете: так: поступить со мной". Он поднялся со стула и попятился к стене. Глеб, а это был он, спокойно сел на один из освободившихся стульев, широко расставив ноги и сложив на груди мощные руки, покрытые татуировками. Он не сводил глаз с прижавшегося к стене дрожащего Егора, казавшегося рядом с ним испуганным маленьким мальчиком. Похоже, время, проведенное в тюрьме, сильно ожесточило Глеба - он стал совсем другим человеком. Егор медленно сполз по стене на пол. Какое-то время все молчали. Наконец, Глеб, не говоря ни слова, поманил Егора пальцем.
Тот неуверенно поднялся на ноги и, качаясь, подошел к столу. Глеб жестом предложил ему сесть рядом с собой. "Это не я: это все Кирилл: он придумал:" - срывающимся голосом промямлил Егор. "Знаешь, в тюрьме тоже можно жить, - словно не слыша Егора, заговорил Глеб приятным низким голосом, по-товарищески положив ему руку на плечо, - тем более если твое ремесло востребовано среди авторитетных заключенных. Мне, конечно, было нелегко смириться с тем, что я оказался за решеткой, не совершив того, в чем меня обвинили, - ты же знаешь мое отношение к наркоте и тем, кто ею торгует, - но в конечном счете я неплохо устроился: делал татуировки здешним авторитетам, а все свободное время проводил в тренажерном зале - на воле мне никогда бы так не накачаться:" Он оглядел дрожащего Егора с головы до ног: "Ты, мажорчик, конечно, тоже займешь свое место: - Глеб неприятно улыбнулся, снял руку с плеча дрожащего Егора и грубо схватил его за ягодицу. - думаю, ты уже понимаешь, какое".
Яна довольно рассмеялась. "Так вот, - спокойно продолжил Глеб, - все лишения тюремной жизни можно перетерпеть, если точно знаешь, что на воле тебя ждет любимая девушка, твоя будущая жена и мать твоих детей:". "Так думал и я, - вздохнул Глеб, - пока не получил с воли это видео". Он достал из кармана штанов смартфон и поднес его к лицу Егора: на экране он узнал гостиную своего богатого дома, широкий кожаный диван, на котором, всхлипывая, лежала обнаженная и совершенно пьяная Полина, а на ней он увидел себя, ритмично двигающим голым задом. Знакомый голос за кадром спросил: "Ну как тебе девочка, Егор?" Он увидел свое блестящее от пота довольное лицо, широкую улыбку и высоко поднятый вверх большой палец.
леб убрал телефон и внимательно посмотрел на Егора: "Что скажешь? Это правда, что ты, кого я считал своим другом, подкинул мне наркоту, лишь для того чтобы трахнуть мою девушку?" Егор сглотнул, закрыл глаза и кивнул. "Завтра ты все расскажешь следователю, - услышал он голос Яны, - а сейчас попросишь у Глеба прощения". "К-конечно, - оживившись, залопотал Егор, - я все расскажу, это все Кирилл, это он достал наркотики:". Он повернулся к Глебу: "Знаешь: Мне и правда очень жаль: Я не думал, что тебя отправят в тюрьму: Ч-честно: Ты прости меня, пожа:" Глеб жестом заставил Егора замолчать, а затем встал и медленно снял рубашку. При виде его обнаженного торса Яна восхищенно вздохнула. Егор же, как завороженный, смотрел на великолепные татуировки, покрывавшие широкую грудь и плечи Глеба. "Что, нравится? - ухмыльнулся тот и, не дождавшись ответа, деловито продолжил, - Видишь ли, мажорчик, твоя сестра хочет, чтобы в тюрьме ты занял подобающее тебе место, но боится, что ты попытаешься избежать этого: Вот она и попросила меня, чтобы я позаботился обо всем прямо сейчас".
"Я не понимаю, - проговорил Егор, нервно откинув волосы со лба, изо всех силах стараясь, чтобы его голос звучал твердо, - позаботиться о чем?" "Помнишь, в день моего ареста, ты мне рассказывал, что хочешь сделать себе тату прямо на лобке, чтобы, как ты сказал, "удивлять телочек" , - надпись SUCK IT?" Егор молча кивнул, а Яна закатила глаза и презрительно фыркнула. "Ну так вот, твоя сестра попросила меня все-таки сделать тебе такую татуировку, так сказать, по старой дружбе, - улыбнулся Глеб, - правда, не на лобке, а на жопе, и удивлять ты ею будешь в ближайшие годы не девушек, а других заключенных". Егор отшатнулся. "Охрана!" - неожиданно высоким голосом взвизгнул он. Улыбнувшись, Глеб переглянулся с Яной. Дверь распахнулась и в комнату, отдуваясь, вошла полная охранница лет сорока. "Я хочу сейчас же вернуться в камеру!" - дрожащим голосом проговорил Егор. "Прости, братишка, но ты сможешь вернуться в камеру, только когда я тебе позволю!
