Я мирно дремал в кресле у телевизора, когда раздался длинный настойчивый звонок в дверь. Спотыкаясь и на ходу надевая тапочки, я пошёл открывать. На пороге стояла соседка сверху, Анна Николаевна, пенсионерка лет семидесяти.
- Сергей! Вы как доктор должны мне помочь, - сходу запричитала она.
Я ей много раз объяснял, что я не врач, а микробиолог, работаю на водозаборной станции и белый халат надеваю только, когда работаю в лаборатории. Но для Анны Николаевны любой субъект в белом халате - врач.
- Что стряслось, Анна Николаевна?
- Да, вот незадача такая с внучкой! Родители её на юга уехали, мне присматривать велели. И вот надо же... Пойдёмте уже скорее наверх! - потянула меня за рукав Анна Николаевна.
Готовясь к худшему, поднимаюсь с ней на один этаж и вхожу в квартиру. На диване сидит девушка лет 18-19. На ней коротенькая клетчатая юбка, плотные белые колготки и блузка, расстёгнутая на две верхние пуговицы. Фигурка у девушки совсем юнная, но женские прелести уже вполне угадываются: юбчонка открывает плотненькие стройные ножки, попка маленькая, но вполне себе округлая, в вырезе блузки виднеется аккуратная девичья грудь. На первый взгляд с ней всё в порядке. Только вот личико заплакано. У меня немного отлегло от души.
- А что случилось, Анна Николаевна? - спрашиваю я опять.
- Мне наташины родители за её здоровьем следить велели. А тут, представляете, у неё уже третий день стула нет! Я ей и яблочко тёртое давала, и кефир - всё без пользы. Доктор, надо клизму делать!
Услышав эти слова, Наташа вскинулась: "Никому я не дам делать мне никакую клизму!"
- Наташенька! - принялась увещевать бабушка, - иначе придётся в больницу ехать!
- Никуда я не поеду! - с этими словами Наташа вскочила с дивана и скрылась в соседней комнате, захлопнув за собой дверь. Анна Николаевна заворчала и пошла за внучкой. Из-за закрытой двери до меня доносились голоса: глухой настойчивый голос бабушки и высокий наташин голосок с истеричсекими нотками. О чём они говорили, я разобрать не мог. Так прошло минут 5-10. Положение моё становилось донельзя дурацким. Я потоптался ещё немного в комнате, потом повернулся и вышел из квартиры, тихонько закрыв за собой дверь.
Вернувшись домой, я заварил себе чаю и снова уселся перед телевизором. Странно, но произошедшее произвело на меня такое впечатление, что я с трудом следил за происходящим на экране. Да что со мной такое? Взрослый дядька хорошо за 40 разволновался из-за того, что у соседской девушки запор? Почему это у меня так похолодели руки? Я взял чашку чаю - руки мелко дрожали. Перед глазами невоольно возникали круглые наташины коленки, обтянутые белыми колготками, расстёгнутая блузка и маленькая грудь, часто-часто поднимающаяся из-за прерывистого дыхания.
Я боролся с волнением уже где-то с полчаса, когда снова раздался звонок в дверь. На этот раз короткий и нерешительный. Я открываю дверь и вижу... Наташу. Она по-прежнему заплакана, смотрит вниз и сжимает в руках небольшой полиэтиленовый пакетик. Не дожидаясь приглашения, она входит в коридор и протягивает мне пакет: "Дядя Серёжа, поставьте мне клизму - я не хочу в больницу..." Я заглядываю в пакет - там лежит допотопная оранжевая груша с чёрным эбонитовым наконечником. Неожиданно сердце моё начинает стучать с удвоенной частотой. Я пытаюсь унять предательски дрожащие руки.
- Ну, конечно, Наташа! Проходи в комнату.
- Только, дядя Серёжа, сделайте всё, пожалуйста, не больно. Я очень боюсь! И сесняюсь, тоже...
Я проводил Наташу в спальню и оставил там одну. Мне нужна пауза, чтобы собраться с мыслями. Так, что мне потребуется? Вода! В кухне нашлась чистая литровая банка. Хватит? Наверное, хватит. Наливаю в банку чуть тёплой воды. Что ещё? Смазка. В ванной после долгих поисков находится тюбик с жирным кремом для рук, который я иногда использую зимой перед выходом на мороз.
Я возвращаюсь в спальню. Наташа сидит на краю кровати. Руки лежат на коленках и тихонько вздрагивают. Глаза в пол, на меня не взглянула.
- Наташа! Раздевайся и ложись, - говорю я и сам не узнаю своего голоса. От волнения от стал совсем сиплым.
Наташа встаёт и, по-прежнему не глядя на меня, задирает юбочку. Потом стаскавает колготки и трусики. Подходит к кровати и ложится на спину, вытянув руки по швам.
- Нет, Наташа, повернись, пожалуйста на бок, спинкой ко мне. Вот так! Поближе к краю кровати. Подтяни коленки к животику и ничего не бойся!
Я открываю тюбик с кремом, обильно намазываю указательно палец правой руки и пытаюсь левой развести наташины ягодицы. От моего прикосновения девушка вздрагивает, плотно сжимая попку.
- Наташа! У нас с тобой так ничего не получится. Расслабься, пожалуйста - я для начала просто смажу тебе всё, чтобы не больно было.
В напряжениии проходит пара минут. Потом Наташа тихонько вздыхает и я чувствую, что она расслабилась. Осторожно развожу ягодицы и смазываю колечко ануса снаружи.
Потом набораю полную клизму воды, хорошенько смазываю наконечник и снова развожу девичьи ягодицы. Эбонитовый наконечник упирается в анус.
- Нет! Ну, пожалуйста нет! - хнычет Наташа.
- Наташа, не бойся, не напрягайся. Просто расслабься и всё будет хорошо, - увещеваю я.
Несмотря на все мои усилия, у нас ничего не получается. Девушка тихонько скулит, но наконечник внутрь не пускает. Я кладу свою левую руку ей на живот и прошу: "Наташа! Подыши, пожалуйста животиком! Глубоко, глубоко..." Сначала моя пациентка никак не реагировает на мои просьбы. Однако через минуту начинает глубоко дышать - живот поднимается и опускается, сначала чуть-чуть, потом сильнее. На 3-4 вдох мне удается ввести наконечник.
- Ай! Ой! Не надо! - протестует Наташа.
Но уже поздно - обильно смазанный эбонитовый наконечник преодолел упрямый сфинктр и скользнул внуть прямой кишки. Когда он полностью изчез в наташиной попке, я сжимю грушу.
- Больно! Больно! - верещит девушка и я ослабляю напор.
Вторая и третья клизма проходят без проблем - Наташа привыкла к процедуре, лежит спокойно и только глубоко дышит. После третьей клизмы отпускаю пациентку в туалет и ухожу в гостиную. Через неплотно закрытую дверь слышно, как девушка выходит из туалета и идёт одеваться в спальню. Пять минут спустя я слышу её голос из прихожей: "Дядя Серёжа! Я готова!"
Выхожу в прихожую проводить свою гостью.
- Дядя Серёжа! Большое спасибо! Было почти не больно.
- Да. Да, Наташа, пожалуйста, всё хорошо.
- Дядя Серёжа, а пусть этот пакет пока у вас полежит, - с этими словами Наташа протягивает мне пакет с клизмой.
- Но зачем?!
- А вдруг мне ещё раз клизму ставить придётся, - Наташа выскакивает из квартиры, оставляя меня растерянного и с пакетом в руках.
***
Спал я плохо. Перед глазами постоянно всплывали картинки предыдущего вечера: вот Наташа спускает колготки, вот она послушно лежит на боку с поджатыми ногами, вот толстый эбонитовый наконечник раздвигает розовое колечко её ануса и входит внутрь.
На следующий день вечером после работы я ходил по квартире, преслушиваясь к звукам, доносящимся из квартиры сверху. Ничего особенного: вот кто-то переставил стул, потом быстрые лёгкие шаги, хлопнула входная дверь. Через полминуты у меня в квартире завенел звонок. С сильно бьющимся сердцем иду открывать. Наташа. Сегодня она одета гораздо смелее - чёрная мини-юбка выгодно облегает её округлую девичью попку, тёмные ажурные колготки подчёркивают стройные ножки, блузка расстёгнута почти до пупа.
- Здравствуйте, дядя Серёжа! А мы будем сегодня делать мне клизму?
- А тебе надо, Наташа?
- Конечно надо! - видя сомнение в моих глазах, девушка слегка отодвигает меня своим плечиком и проходит в квартиру, - Не беспокойтесь, я сама всё приготовлю.
Наташа проходит в кухню, берёт пустую банку и начинает наполнять её водой, деловито проверяя и регулируя температуру. Я иду в ванную, беру пакетик с клизмой и крем. Через пару минут мы встречаемся с Наташей в спальне. Она рассёгивает молнию на юбке и та сама падает к её ногам. Оказывается, что не девушке не колготки, а чулки. А также чёрные кружевные трусики. Не снимая их, Наташа ложится на бочёк, послушно поджимает ножки и затихает. Дрожащими руками я стаскиваю с неё трусики. Затем набираю крем на палец и смазываю Наташе колечко ануса.
- Пожалуйста, и внутри тоже смажте, - просит девушка.
Я осторожно ввожу палец на пару сантиметров.
- Ещё глубже, пожалуйста!
Я полностью погружаю палец в девичью попку. Наташа глубоко дышет и тихонько постанывает.
- Тебе больно? - волнуюсь я.
- Нет, нет! Что вы? Пожалуйста продолжайте!
Потом следуют клизмы. Одна, вторая, третья... Наташа лежит неподвижно и только слегка стонет. Её правая рука время от времени судорожно сжимает простыню. Вода закончилась. Я в некотором замешательстве.
- Дядя Серёжа, поставть мне ещё клизму! Пожалуйста! - просит девушка и я иду на кухню за новой порцией воды. После того, как опустела и вторая банка, Наташа поднялась с кровати и смешно придерживая попку рукой на полусогнутых ногах засеменила в туалет.
Из туалета она вышла минут через десять - в чулках и блузке, но по-прежнему без трусиков. Девушка нежно обняла меня и горячо зашептала прямо в ухо: "Спасибо, дядя Серёжа! Мне так хорошо было! Спасибо!"
- Да, да, конечно. Пожалуйста, - я стараюсь сохранять спокойствие.
- Дядя Серёжа, я хочу вас попросить кое о чём.
- О чём, Наташа?
- Только поообещайте, что не откажите!
- Так я же не знаю, о чём речь!
- Нет, нет! Обещайте, что сделаете!
- Что ты хочешь, Наташа?
- А давайте... А давайте поставим клизму вам!
- Мне?! Да ты что?! Зачем?! - я пытаюсь высвободиться из девичьих объятий, но Наташа прижимается ко мне всё сильнее. Я чувствую, как она дрожит всем телом.
