- Отсос прямо здесь? - уточнил "мушкетер".
- Зачем? Пойдем ко мне, ляжем в постельку, прижмемся друг к другу:
Прижиматься к дряблому Нюркиному телу Виталику не хотелось, но повертеть членом в дырке он был не прочь, хотя и спешил на пляж.
- Ладно, пойдем, только недолго. А то я на пляж собрался:
- Там жарко. А у меня прохладно! - отпарировала Нюра. - И окрошка есть холодная. Любишь окрошку?
Окрошку Виталик любил, хотя бабкино тело больше напоминало холодец. Пока без хрена, но "хрен" болтался в тренировочных штанах у Витальки.
В квартире у старушки действительно было прохладно. То ли сказывался низкий этаж, то ли деревья, дававшие сильную тень. И окрошка, вероятно, тоже была, но Витальке было не до нее, ибо организм возбудился и требовал немедленного оргазма. Оргазм! Как много в этом звуке для сердца русского слилось: ну, и далее. Именно слилось, и именно этого слития (или соития?) требовал молодой Виталькин организм.
Бабка, между тем, сходила в ванную комнату и вышла оттуда обнаженной, как вчера на пляже, стуча пятками по паркетному полу. При каждом шаге ее тело тряслось, а груди-крылья прыгали, хлопая по животу. Она шла, сутулясь, а руки, не переставая, гладили лобок и бедра.
- Ну, как я тебе? - спросила бабка, остановившись напротив Виталика, устроившегося на диване, и широко расставила ноги. - Отсосать? Или ты отсосешь у меня?
- Давай ты.
Нюра тяжко, как корова в сарае, вздохнула и вынула изо рта вставные челюсти.
Сосала она мастерски, то погружая Виталькин член в самое горло, то почти выплевывая, поглаживая языком уздечку или пытаясь проникнуть им крошечное отверстие, но вскоре Виталик почувствовал приближение оргазма, и вынул член из старушкиного рта.
- А теперь ты! - прошамкала Нюра беззубым ртом.
"Мушкетер" увидел ее большой, отвисший, как маленький член, клитор, и в его голову пришла шальная мысль.
- Мы сделаем это, как в школе. Ты в школе-то училась?
- А как же! Семь классов закончила, а что?
- Видела, как в школе пацаны дрочат? Или у вас таких не было?
- Были, а как же! - обрадовалась Нюра знакомой теме. - У нас сортир был на улице, так наши мальчики подглядывали, как мы ссать ходили, а мы - за ними. Ух, весело было! Они спускают, а мы в дырку смотрим. Один мне прямо в глаз кончил, проказник! Так ты хочешь мне в глаз слить?
- Нет! Иди-ка сюда.
Виталик одним движением сдернул штаны вместе с трусами и отшвырнул их в угол, затем взял Нюру за руку и поставил между широко расставленных ног.
- Вот. Я сейчас вставлю член тебе, но не в лоханку, а между ног, а ты сжимай его ногами, но так, чтобы он касался клитора. Поняла?
- Поняла. Чего ж тут не понять?
"Понятливая" так и сделала, и через минуту она запыхтела, сжимая напряженную мушкетерскую "шпагу".
- А ты, парень, выдумщик! - заявила Нюра, напряженно дыша, но вдруг закатила глаза, закричав:
- Ах, ох, я кончаю! Да, да!
Затем выпустила член и рухнула на пол, массируя то место, где у нормальных женщин помещался клитор.
Не померла бы старушка от восторга, подумал Виталик, спуская на бабу Нюру. Особенного удовольствия это суррогатное "соитие" Виталику не принесло, и он, цинично обтерев член халатом бабы Нюры, натянул одежду и вышел на летнее солнце, набиравшее силу.
В гостях у сказки
Бегать больше не хотелось, и Виталик отправился прямиком на автобусную остановку, где встретил: Правильно! Наташу!
- Ты как здесь? - спросила Наташа.
- Я тут живу:
- И я. Вон мой дом!
- И мой:
- А подъезд какой?
- Третий:
- И у меня:
- А этаж?
- Второй:
- Так мы - соседи?
- Да! Тогда здравствуй!
- Привет!
- Может, ну его, этот пляж? - предложил Виталик.
- А что так?
- Устал: вчерашнюю бабку помнишь?
- Советчицу-то? А как же!
- Так я ее "окучил". Отдыхает сейчас, - сказал Виталик не без гордости.
- А ты шустрый парень, - прищурив один глаз, заметила Наташа. - Ну и как она?
- Да ну, от нее землей пахнет.
Наташа хихикнула:
- А что делать будем? Может, в кино?
- А может, к тебе? У тебя есть видео?
- А как же! Из ГДР привезла. И кассет море!
- Вот и посмотрим!
"Море кассет" состояло из одиннадцати штук, изрядно захватанных руками, но одна кассета его заинтересовала. На ее обложке был изображен кавалер в парике и камзоле, напротив которого стояла дама в платье с декольте, и которая изящно, двумя пальчиками приподняла край платья и обнажила чулки с изящными подвязками выше колен. И эта пара, кажется, собиралась танцевать. Кассета называлась "Контрданс".
- Вот эту поставь, - попросил Наташу Виталик. - Я люблю исторические фильмы.
- Да ну, тоска, - пожала плечами Наташа. - Там пол-кассеты господа съезжаются на бал и разговаривают.
- И танцуют.
- И танцуют что-то вроде кадрили.
- Кадриль я знаю! - обрадовался Виталик и запел. - Когда-то россияне Ванюши, Тани, Мани, танцуя на гулянье, открыли новый стиль:
- Ты неплохо поешь! - похвалила Наташа. - А танцуешь как?
- А никак. Два раза мама пыталась научить меня танцевать вальс, так я ей все ноги оттоптал и бросил.
- Я тебя научу, - пообещала Наташа и поставила кассету.
Видео отображалось на огромном телевизоре SONY, который покоился на трехногой тумбе, а снизу тумбы располагалась полка, на которой и стоял видеомагнитофон, Тоже марки SONY. Управлялось это чудо японской инженерной мысли с общего пульта размером с ладонь сталевара.
Пока по экрану бежали титры, предупреждавшие о всевозможных карах за нарушение копирайта, Наташа пожаловалась:
- Когда нас поперли из ГДР, мы постарались забрать все, и этот телевизор - тоже. Но если бы не папин товарищ, который прислал четырех солдат, этот телевизор пришлось бы оставить немцам. В нем веса, наверное, полтонны.
Но тут титры кончились, и ей пришлось замолчать, потому что гнусавый голос произнес:
- Однажды ненастным вечером к графу Уэссекскому Эдвард съезжались гости:
И правда, у подъезда, на крыльце которого стоял сам граф, по случаю холодной погоды закутанный в плащ с головы до ног, то и дело расшаркивался с очередным гостем или целовал ручки подъезжавшим дамам, тоже тепло одетым.
- И, правда, тоска, - сказал Виталик. - Надолго эта тягомотина?
- На пол-кассеты точно.
- А дальше?
- А дальше я не смотрела. Может, поедим пока? Я тут салатик сваяла:
- Давай. Я с этой бабкой поесть не успел толком.
Салат был вкусный. Виталик причмокивал, облизывал ложку и снова пережевывал сочные упругие листья, щедро сдобренные сметаной. Когда он доел свою порцию и тщательно вытер тарелку кусочком хлеба, на экране SONY что-то изменилось. Гости перестали приезжать, оказались в большом ярко освещенном зале и принялись танцевать. Все это продолжалось долго. Камера выхватывала крупным планом разгоряченные лица мужчин в париках, женщин, изрядно набеленных и нарумяненных, и тоже в париках. В перерывах танца ливрейные слуги обходили гостей с подносами и предлагали им вино в узких бокалах.
- Вот до этого места я видела, - сказала Наташа, но тут вперед вышел граф Эдуард III, открыл рот, а гнусный голос за кадром произнес:
- Господа! Теперь, когда вы согрелись, по законам нашего вечера предлагаю вам обнажить гениталии. До двенадцати часов ночи будем танцевать так.
- Ого! - воскликнула Наташа. - Вот этого я не видела! Интересно!
Дамы и кавалеры потянули за тайные шнурки, и у дам обнажились груди и ноги до животов, а у кавалеров вывалились члены и яйца. Такого количества обнаженных и разнообразных тайных частей тел Виталик не видел ни на пляже, ни в порножурналах, которые он рассматривал с "мушкетерами". На хорах заиграла музыка, и господа запрыгали в такт мелодии. Камера мельком показала музыкантов, потом слуг, и Виталик заметил, что они тоже трясут своими причиндалами, дирижер размахивал руками с голым задом.
- Смотри-ка, благородные трусов не носили! - заметил Виталик.
- А ты не знал? - сказала Наташа. - Женские панталоны появились в конце девятнадцатого века, да и то выглядели препохабно.
- А давай и мы будем танцевать! - предложила она.
- Я не умею, я же говорил, - ответил Виталик, не отрываясь от экрана.
- Да ладно!
Наташа схватила его за руку и вытащила из кресла. Она уже расстегнула верхнюю пуговицу своего легкого платья, вытащила грудки, а длинные полы заткнула за пояс так, что ничего не мешало лицезреть ее бритый лобок.
- Расстегни и ты молнию на брюках! Давай делать, все как они.
- А если они будут в бассейн без воды прыгать? И мы тоже?
Она протянула изящную руку и рывком расстегнула молнию на Виталиковых джинсах "Верея". Затем сдернула тугую резинку плавок вниз и вытащила влажные причиндалы наружу.
- А теперь танцуем! Раз-два, раз-два!
Виталик тут же наступил ей на ногу, и Наташа болезненно сморщилась:
- Да ты и, правда, медведь!
Но тут же нашлась:
- Ты просто прыгай, я танцевать буду я!
