Всё же Жора голова! Опер от Бога и весьма предприимчив! Потащив меня в универмаг, где мы приобрели немецкую отличную, но дорогую портативную пишущую машинку "Ерика" , мы после зашли на почту. Там купив тридцать конвертов, потом пачку бумаги и копирку - ну и Жора. И вот дома, вставив три листа в машинку, Георгий командирским тоном отдал распоряжение:
- Пиши хиты нашего времени, которые помнишь, ну "Мир не прост" , точнее печатай, потом новые листы и "Миллион алых роз" , "Белый теплоход", "Айсберг", ну и все наши остальные хиты. Память у тебя хорошая, пиши все-все... Не понял? Мы их пошлём в "Работницу" , в "Крестьянку" , в "Юность" , можно и в "Роман-газету" и куда только можно. А они заплатят за хорошие стихи 50-60 рублей, понял. Ну а если двадцать стихов-песен, понял... Мы по две зарплаты инженера на брата сумеем получить. Важно только их зарегистрировать в ВААП. Тогда за использование - деньги на бочку!
Мы так и сделали. Через три месяца с шести мест к нам тонким, но крепким и, что и важно, официальным ручейком пошли гонорары, да как-то заехал сам Павел Слободкин, прочитав эти стихи в "Работнице". После крутого торга с Жорой, мы стали получать за каждый хит по 300-400 рублей, так что вскоре весь универ знал, что наши стихи печатаются в центральной прессе, ну и какие мы предприимчивые и весьма "упакованные". Ну и по радио и ТВ стали звучать "наши" песни. Нам стали вовсю строить глазки многие девушки, но мы с Жорой были верны своим подругам, которые в постели были просто великолепны.
Вот только меняться партнёрами они отказывались просто категорически, так что мечта Георгия - поиметь Свету... И в этой реальности у него ничего не вышло. Так вот он почему так хотел побыть "тут" - хоть годик. Вот так! О, милые женщины, что вы делаете даже с такими крутыми и "стальными" мужчинами, как Георгий Быстров! Но раз его мечта не исполнилась - то долго мы здесь не задержимся. И тогда приключения сами найдут нас! Рядом с Жорой иначе и быть не может! А я и не очень рвался к приключениям - каждую ночь в постели со Светочкой мне было так волнительно и невероятно сладко!
Я зацеловывал её с ног до головы и чудесно кончал в её умелый ротик или в её чудесную упругую попку. Ох Светочка-краса! Моё сердце она покорила, а сердце моего друга разбила вдребезги! Да и не только его сердце! К нам как-то подошли пару парней "разобраться", мол мы их девушек отбили, но, получив рукояткой пистолета в лоб - оба сразу сняли свои претензии. Ох эти красивые женщины - все беды от них!
Видимо это и подвигло Жору на ещё одно необычное, но довольно такое интересное приключение - ролевую фотосессию. В одном старом фотоателье на окраине можно было получить фото в костюме любой эпохи, Жора предложил нам сняться в костюмах воинственных буров времён англо-бурской войны. Да, очень интересная форма! Высокие сапоги по ноге на толстой подошве, краги, кожаная кобура, кожаная куртка-френч с таким широким поясом, огромная шляпа - в общем полный аутентик! Вскоре перед старинной же камерой с медными клёпками стояли два молодых бура времён Оранжевой республики, только без бород. В кобуру и в карманы мы положили своё оружие, пояснив хозяину фотоателье Натану Иосифовичу, что это совсем не "Вис-Радом" , а копия, стреляет пластмассовыми шариками, вот и запасные обоймы. Он тихо-хитро посмеялся и выдал своё ехидное такое резюме:
- Очень смешно. молодые люди! Старый Натан верит вам. Тогда вот за этой самой дверью - портал в Кейптаун. Или прямо в Оранжевую республику. Проверьте, ха-ха-ха...
Мы посмеялись и решили следовать его шутке. Открыв дверь, мы чуть не ослепли от яркого солнца, а шагнув, услышали тихий свист ветра и отдалённую стрельбу. "На полигон вышли" , - подумал я и тут же обалдел. Сзади нас сейчас дверей никаких уже не было - сплошная каменистая прерия сзади, а на горизонте - высокие горы. Обернулся по сторонам, но ничего, кроме такой же травы и чахлого кустарника, не увидел. В синем безоблачном небе кругами летали большие птицы, удивительно напоминающие стервятников, а солнце жарило так, что я мгновенно взмок в своем архаичном френче. Жора стоял рядом и, громко выматерившись, выдал - "Шеф, мы или в полной жопе или в самой настоящей Оранжевой республике... Вот Натан, гад такой..."
Ну попадётся он нам - мы ему второе обрезание сделаем, из наших пистолетов! Вот так! Однозначно, мы "попали" и, совершенно точно - прямо в Африку. И опять стреляют и мы пошли к вершине холма впереди. Когда до вершины оставалось всего десяток метров, по ушам неожиданно стеганул винтовочный выстрел. И стреляли совсем недалеко - точно откуда-то с обратной стороны холма. И почти сразу же бабахнуло еще несколько раз, причем винтовочные выстрелы перемежались револьверными. Или пистолетными. Хорошо, что мы с оружием и Жора ловко раздобыл дополнительно патронов у "барыг"! Тут похоже без оружия ни шагу не сделать! Ну и вид! Мы слегка обалдели!
Метрах в тридцати от меня стоял накренившийся набок такой здоровенный тентованный фургон, украшенный грубо намалеванным на брезенте красным крестом. В фургон была впряжена шестерка быков... или волов - я в подобной животине особо не разбираюсь. Но это не самое удивительное... За ним, в тени огромного дерева - была длинная телега с каким-то скарбом. Двое солдатиков в мундирах цвета хаки и пробковых шлемах грубо выбрасывали из фургона людей, перевязанных окровавленными бинтами; выбрасывали, но самое ужасное - и тут же на месте кололи их кавалерийскими пиками. Еще пара солдат удерживала яростно вырывающуюся молодую женщину, одетую в белый балахон медицинской сестры, с красным крестом на классной груди. Пятый - офицер, его я опознал по султанчику на пробковом шлеме - гарцевал на караковом жеребце и заливисто смеялся. А вот ещё солдаты в этой ненавистной форме...
Офицер вскоре спешился, собственноручно добил из архаичесного маузера последнего раненого и, подойдя к женщине, фамильярно потрепал ее по щеке. А затем, видимо услышав в ответ что-то крайне обидное, наотмашь дал ей пощечину и что-то резко приказал солдатам. Те глумливо заржали и, перегнув женщину через слегу, стали привязывать её руки к борту телеги. Мы с Жорой, быстро и совсем не сговариваясь, достали оружие - глухо забухал "Вис" и совсем негромко мой "Вальтер". Буквально через пол-минуты 11 английских каваллеристов отправились к архангелу Михаилу или к Вельзувелу - уж что, а стрелять мы с моим другом умели весьма неплохо.
И тут Жорке в затылок прилетел голыш - ещё один лимонник видимо отошёл по нужде, а сейчас кинул в Жору камнем. Идиот! Я с разворота дважды выстретил - двенадцатый! Оттащив Жору в фургон и передав на попечение второй перепуганной медсестре, которая впрочем сразу успокоилась и стала обрабатывать его рану. А я вернулся обратно - как там наша вторая красотка... И где же она?
- Не могли бы вы мне помочь, сударь? - вдруг позади меня прозвучал громкий женский голос. Я здесь, милостливый государь...
Говорили на чистейшем русском языке. Впрочем, фразу сразу перевели на немецкий, а затем на французский языки. Такой нежный, музыкальный, грудной голосок - скорее девичий, чем женский. Правда, с явными истерическими нотками.
Я обернулся и уставился на весьма симпатичную и даже аппетитную женскую попку, ну прямо-таки совершенной формы, полностью открытую шелковыми приспущенными длинными кружевными панталонами.
Девушка, почувствовав взгляд, истошно взвизгнула:
- Не смотрите сюда!!! Отвернитесь немедленно!
- Извините, девушка, а как я вам помогу, если вы запрещаете на вас смотреть? На ощупь? - резонно поинтересовался я и на всякий случай совсем отвернулся. Вот истеричка! Чего так орать - я же не глухой! Хотя, я чуть не забыл...
Это же 19 век, наши подруги из универа даже бы не покраснели, максимум посмеялись бы... А эта сразу визжит - и не смотрите, не подходите, ну и помогите. Ну обычное такое женское "Стой там - иди сюда!" И тут она ещё стала истерить:
- Сударь, вы просто негодяй, нахально смотрите на меня и на мою... - она запнулась. освободите меня, иначе вы просто подлец полный... Как Вы можете так нахально меня осматривать... Быстрее и не смотрите на мою... Вы просто негодяй, сударь...
- Ну знаете, мадмуазель! - тут уже не выдержал я. Вы прямо сейчас должны были подвергнуться групповому изнасилованию, а потом Вас точно пристрелили бы. Я вас спас, а вы меня оскорбляете! Большое Вам мерси за оскорбление! Или Вы жалеете, что не получили удовольствие от их взбешённого Вами офицера, а потом сразу от двенадцати изголодавшихся английских кавалеристов? - она молчала, слегка покраснев. Ну беда с этими девушками - никогда их не поймёшь!
- Ну раз вы меня уже оскорбили, а я не могу вызвать вас на дуэль, то сейчас будет нечто вроде дуэли... Не двенадцать кавалеристов, но может Вам и понравится... Уж как смогу, хотя опыт у меня конечно определённый есть...
Я наклонился к этой симпатичной попке и несколько раз лизнул коричневое пятнышко между этими ягодицами просто совершенной формы - девушка только ахнула. Потом, довольно основательно поласкав её писюшку пальцами и язычком, я весьма нахально пристроился к её попке, войдя в тугую вагину этой красотки. Как ни странно, несмотря на такую вот уж необычайную ситуацию, мы оба вскоре получили большое удовольствие - девушка аж тихонько взвыла, вся задёргавшись и так сладко застонав, ну точно получив оргазм, а я тихо охнул и просто чудесно кончил, излившись прямо в неё. Так не хотелось из неё выходить, несмотря на эту невероятную ситуацию. Плотненько так, внутри горячо, как в печке, очень приятно потереться об её шелковистые упругие ягодицы. Да и член мой стоит, как солдат на посту. Что значит молодость - готов всегда и везде!
Затем в этой довольно пикантной ситуации - я ещё в ней, а она стоит в этой позе, я подсунул руки и с удовольствием мну и ласкаю её небольшую грудь, мы с ней чудесно побеседовали. Я представился, как Александр Алексеевич Орлов, а она - Анастасия Павловна Чичагова. Как потом выяснилось, своенравная дочь графа Чичагова решила окончить курсы медсестёр и поехать вопреки воле родителей в Южную Африку - помогать бурам в войне с ненавистными солдатами империи, над которой никогда не заходит Солнце. Ведь она же ярая феминистка и передовая девушка своего времени! Потом она пообещала, что не будет в меня стрелять, а мой "старый друг" резко надулся и я вновь поимел эту прелесть, но кончив ей теперь в попку, хотя уже конечно поздно было предохраняться. Разрезав страхолюдным ножом офицера верёвки, я стал осматриваться вокруг, а девушка привела себя в порядок, одев сорванную солдатами длинную юбку. Ну а я заодно украдкой стал рассматривать её.
