К Вале приехала мама из Тулы. Соответственно, привезла пряников, сувенирный самоварчик размером меньше стакана, еще какие-то гостинцы, подарки любимой дочери.
Поводом нагрянуть в наши теплые края послужил надвигающийся день рождения Нины Андреевны, в который, по ее словам, она уже не первый год сбегает из дома, чтобы родственники и друзья не напоминали лишний раз о бегущих годах.
Рассказав все это мне по телефону, Валя пригласила меня на маленький семейный ужин по этому поводу.
Я попытался было отказаться. Мол, раз не хочет мама праздновать, то зачем это затевать, да и не знакомы мы с ней, а еще и подарить что-то незнакомому человеку непросто: Придумывал еще какие-то отговорки, но Валя была настойчива:
- Мама очень просила, чтобы ты пришел.
- Чтобы я пришел? Но она ведь меня не знает!
- Я ей о тебе рассказывала, и она хочет познакомиться.
Знакомиться с родителями женщины, к которой периодически забираюсь под одеяло, совсем не входило в мои планы. По моему глубокому убеждению, такое мероприятие женщины организовывают лишь для того, чтобы подтолкнуть мужчину в сторону ЗАГСа, а я никак не тороплюсь пока туда по разным причинам.
Я засопротивлялся активнее:
- Валь, ну пойми ты! Гости будут. Как меня ты им представишь? Мы ведь никому о наших отношениях не рассказывали.
- Гостей у меня сегодня всего двое ожидается: мама и ты. Так что не бойся.
- Да я не боюсь. Просто:
- Что - просто? Я обещаю: знакомство с моей мамой тебе ничем не грозит, если ты это имеешь в виду. Ну приди! Пожалуйста. Не к маме - ко мне.
Наконец, попрепиравшись еще немного, я сдался:
- Хорошо, приду, раз вы обе этого хотите. Небось, шампанское открыть просто некому?
- Шампанского у нас нет.
- Я принесу.
- Приноси. Только: , - Валя замялась. - В общем, не удивляйся сильно. Мама у меня: как бы это сказать: своеобразная очень.
- Да? И в чем это выражается?
- Ну, увидишь. Она, в общем: придерживается свободных взглядов на всякое такое.
- На какое - такое?
- Вот зануда! На такое! Приходи скорее, мы ждем.
- Ладно. Умоюсь-побреюсь-оденусь. Минут через сорок буду.
- Ага, давай.
- Ага, даю.
Слегка заинтригованный, я быстренько собрался, и вскорости с букетом и "Советским полусладким" уже звонил в дверь Валиной квартиры.
Если бы Валя не предупредила заранее, что это ее мама, я решил бы, что дверь мне открыла Валина сестра: абсолютная копия Вали, только совсем чуток постарше.
- Заходи, заходи. Вот ты какой, оказывается. Примерно таким я тебя и представляла.
- Здравствуйте, Нина Андреевна! Вот. Это - вам, - я протянул букет и бутылку. - С днем рождения!
- Нина, - она забрала шампанское и цветы.
- Что? - не понял я.
- Я говорю, меня зовут Нина.
- А я как сказал?
- Ты сказал Нина Андреевна.
- Ага, понятно.
Несмотря на Валины слова о своеобразности матушки, я был несколько сбит с толку.
- Проходи в комнату. Валя выскочила ненадолго в магазин - хлеба, оказывается в доме нет.
Вслед за именинницей я вошел в комнату, посередине которой стоял большой стол, ломившийся от закусок. А что? Такое своеобразие Нины, которая не желает быть Андреевной, мне начинает нравиться! Мы-то с Валей обычно либо кафе, либо кофе. А тут такое изобилие! И стекло блестит рюмочно-фужерно-бутылочное, что тоже неплохо.
- Располагайся на диване. Скрипучий он какой! Вы с Валентиной, наверное, на весь подъезд скрипите на нем. Расшатали мебель напрочь!
Рассмеялась и указала на действительно скрипучий предмет обстановки. Я сел, и диван пискнул.
- Я же говорю - расшатали!
Я смущенно улыбнулся, пожал плечами.
- Ну, давай знакомиться. Как кого зовут, мы уже знаем. А сколько тебе лет?
Выслушав ответ, подняла одну бровь:
- Вот как? Значит, мы почти ровесники. Я-то Валюху грешным делом в шестнадцать родила. А сейчас ей двадцать два. И она моложе тебя на девять лет: Вот так вот: грешным делом: грешным:
На секунду Нина помрачнела, но быстро согнала с лица тень грусти:
- Ладно, раз мужчина в доме, значит, есть кому откупорить бутылки. Давай по рюмочке за знакомство, что ли?
- Давайте. Вам чего налить?
- Тебе. Мы же договорились. Уже забыл?
- Хорошо, - я сделал акцент на продолжении фразы, - тебе, Нина, чего налить?
Нина ткнула пальцем:
- Вот этого. А себе - что хочешь.
- Запросто.
Но вышла заминка: чтобы откупорить бутылку, понадобился штопор, а он, естественно, в ящике стола на кухне. Пока я ходил за штопором, пока открывал вино, пока наполнял рюмки, пока чокались, появилась Валя.
- А вы уже пьянствуете, меня не дождавшись?
- Если бы ты вовремя хлеб купила, то бы и ты была с нами. А теперь - жди следующего тоста, этот тебя не касается. Ну, за знакомство!
Еще раз чокнувшись, мы с Ниной выпили. Нарезав хлеб, к нам присоединилась Валя, и застолье потекло обычным для таких мероприятий ходом: я подливал в бокалы, по очереди произносили тосты - за именинницу, за здоровье, за детей, за родителей, за любовь:
- За любовь во всех ее проявлениях! - дополнила Валин тост Нина.
- Ну да, ну да, - поддержали мы ее с Валей, переглянувшись и улыбнувшись друг другу.
Выпив очередную рюмку, Нина хитровато прищурилась о обратилась ко мне с неожиданным вопросом:
- А ты какие проявления любви предпочитаешь?
- То есть? - оторопел я.
- То есть, что ты любишь и умеешь в постели? А то Валя мне не рассказывала ничего.
- Мама!
- Что - мама?
- Должна же мама знать, хороший у дочки любовник, или так себе?
- Ну, мам: Ты прямо: Не знаю даже: Хороший, хороший!
- Включи-кА нам музыку, Валюша. Пока ты на столе немного порядок наведешь, мы с твоим кавалером потанцуем, и он мне всё расскажет.
Валя безропотно подошла к музыкальному центру, понажимала кнопки, и зазвучала медленная музыка.
Нина подала мне руку. Мы вышли из-за стола, она положила руки мне на плечи и, прижавшись всем телом, качнула тазом вперед.
- Валюха, ты на нас не смотри, займись столом.
И потом мне, чуть потише:
- Проверим, проверим, что ты за любовник.
- Нин, а ты не лишнего выпила, а?
- В самый раз. Дай-ка я тебя потрогаю.
Нина сняла руку с плеча и довольно сильно ухватила меня за причинное место. Я отшатнулся было, но она не отпустила:
- Так, хорошо. Оживает прибор!
- Нина Андреевна!
- Я тебе дам Андреевна! В смысле - я тебе дам. Хорошо сказала, а? Каламбурчик получился.
Всё это - чуть понизив голос, но все-таки вполне вслух, так что Валя всё слышала. Так вот, оказывается, о каком своеобразии она предупреждала!
- Ну, так какие у вас проявления любви? Миньет Валюха тебе делает?
Валя тряхнула головой. Коротко стриженные темные волосы на миг взлетели и тут же улеглись на место. Убежала на кухню, сердито загремела посудой.
- Да делает, делает!
- Делаю! - из кухни раздался Валин голос.
- А я лучше умею. Потом покажу. Попозже.
Несмотря на "попозже" , Нина попыталась расстегнуть мне молнию на брюках прямо сейчас. Наклонив голову с такой же, как у дочери, прической, она искала и не могла найти язычок застежки. Ха! Редкий случай: мои брюки застегиваются на пуговицы. Однако ее возня с ширинкой не прошла бесследно, и ширинка заметно оттопырилась. Мне стало неудобно перед Валей: зайдет, увидит, обидится, и я опять попробовал отодвинуться. А Нина все же разрешила задачку, и пуговицы одна за другой оказались расстегнутыми.
- Так, таааак: Вылезай, дружочек!
И дружочек - вот нахал - таки вылез! Весь из себя стройный, но какой-то напряженный по непонятной причине. Впрочем, чего я переживаю - у него своя голова.
- Ничего приборчик! - Нина подвигала шкурку, чуть отстранилась, чтобы рассмотреть.
- Мама!!!
- Что опять мама? Любуюсь твоим кавалером.
- Ну мама! Мы же договорились! Это всё потом!
Вот как? Они, оказывается, договорились? О чем? Хотя, кажется, тут объясняться особо и не требуется - и так всё ясно. Но я все же спросил:
- О чем это вы договорились, барышни?
Повисла небольшая пауза, только музыка шелестела из колонок.
- Ну говори, доча.
