- Мисс Грей, можно? - На пороге класса стояла маленькая симпатичная пятиклассница в белом школьном передничке и темных, почему-то, мужских очках, которые ей были слишком велики. Мисс Грей даже не сразу поняла, кто именно из ее учениц побеспокоил ее, но потом она разглядела короткую "стрижку-под-мальчишку" из светлых прямых волос. Ну, конечно, это Элли Годро. Девочка стояла с опущенной головой, очки, почти полностью, закрывали ее лицо и удивительно гармонировали с черными сатиновыми колготками.
- Что Вам угодно, мисс Годро? - Учительница, нарисовав очередную двойку, закрыла проверенный диктант какого-то придурка-семиклассника, который вместо "жила одна", умудрился написать "отдавалась долго" (игра слов: lives alone - gives a long). Она постаралась улыбнуться.
- Я хотела бы поговорить с Вами, мисс Грей? Это очень, очень важно. - Девочка сделала один шаг вперед.
- Ну, что ж, Элли. Я, с удовольствием, поговорю с тобой. Но, помни. Я веду сразу восемь классов и у меня еще сто двадцать тетрадей на сегодня. У тебя есть пять минут. Заодно и я немного отдохну от ваших каракуль. - Женщина встала и жестом руки пригласила Элли присесть.
- Спасибо, мадам. Я думаю, что смогу уложиться. - Девочка присела и огладила передник по юбочке.
Мисс Грей ласково улыбнулась пятикласснице, которая хорошо успевала по ее предмету. Она немного потрепала курносую девчушку по волосам и уселась напротив, поправив свою прическу. У мисс Грей были красивые, немного вьющиеся от природы каштановые волосы, спадавшие почти до пояса. Ее широкие плечи, одетые в строгий деловой костюм, красиво переходили в элегантную тонкую шею. Удивительные по красоте огромные сиреневые глаза с интересом смотрели на отличницу из-под шикарных почти прямых ресниц. Для своих двадцати восьми лет, мисс Грей выглядела в высшей степени неплохо. Учительница открыла аккуратный рот-бантик, экономно подкрашенный под цвет глаз, и произнесла:
- Я слушаю тебя, малышка.
- Самое ужасное, мадам, то, что я не могу поделиться этим со своей матерью. Она просто не поймет. - Элли вздохнула.
- Странно. Мне кажется, что все мамы - достаточно хорошие слушатели для своих дочек. -
Мисс Грей была убеждена в том, что говорила. - Да и стоит ли доверять мне то, что ты не можешь доверить матери?
- Стоит, мадам. - В голосе Элли уверенности было не меньше.
- Но, почему именно мне? Ведь я даже не твой классный руководитель.
- Не знаю. - Девочке нужна была пауза, чтобы подобрать слова. - Просто Вы такая...такая добрая и... и красивая. И еще я люблю Ваш урок. - Последнюю фразу девочка произнесла быстро-быстро.
- Ну, хорошо. Давай, выкладывай. - Как и большинство женщин, мисс Грей была падка на лесть. - Только сними очки. Мне не видно твоих глаз.
- Не могу. - Девочка потупилась. - У меня глаза болят! - Неумелая ложь не осталась без внимания педагога, но она решила простить двенадцатилетнюю Элли. Ей и так приходилось трудно. Шутка ли - рассказать учительнице то, что нельзя рассказать матери.
- Ладно, рассказывай. Время идет.
- Понимаете, мисс Грей. Мне кажется, я не такая, как все. - Видимо девочка репетировала эту часть разговора. Слова вылетали без запинки. - Я много об этом думала и поняла, что мне нужно поделиться с Вами. Если не с Вами, то ни с кем. Вы никому не расскажете?
- Я ничего никому не скажу. Но только в том случае, если ты не беременна. Все остальное я смогу сохранить в тайне. - Серьезный взгляд мисс Грей обжог девчушку, но та не испугалась.
- Нет, что Вы, мадам. Я еще маленькая и я - не беременна. Но я не знаю, что было бы лучше.
- Что - лучше? О чем ты? - Мисс Грей теряла терпение.
- Мне кажется, что я... не просто девочка. Мне кажется, я - лесбионистка!
- Кто, кто?! - Мисс Грей не просто засмеялась. Она заржала в голос. Конечно, это было не педагогично, но мало того, что эта соплюшка еще слишком мала, так еще и слово исковеркала. Женщина никак не могла успокоиться, но тут Элли вскочила и бросилась к двери.
Только резкое ускорение позволило мисс Грей остановить девочку, да и то уже наполовину в коридоре. Она силой втянула ее обратно в класс, привела к стулу и, положив руки на плечи, усадила.
- Ну, не надо обижаться, Элли! Ну, прости меня, пожалуйста. Просто очень смешно, когда
двенадцатилетняя девочка говорит: "я - лесбионистка". - Ласковая рука учительницы гладила Элли по спинке. Она присела на корточки рядом с глупышкой и положила вторую руку ей на колени.
- А вот мне - не смешно! - Девочка подняла голову, и мисс Грей увидела, что по щекам из-
под очков, градом катятся слезы.
- Господи! Ну не расстраивайся ты так! - Мисс Грей притянула Элли к себе, и теперь
отличница рыдала ей в плечо. - Хорошо, я обещаю, что не буду больше смеяться.
- Правда? - Лицо наивного подростка сразу просияло. От резкого кивка головой очки слетели, и тут мисс Грей испытала настоящий шок.
На левом глазу девочки расплылся огромный синяк. Видимо, он был поставлен дня два-три назад, так как уже успел из синего превратиться в темно серый. По краям отчетливо проступала желтая кромка от йода. Никогда не видевшая ничего подобного, учительница подняла, было, руку, желая дотронуться до лица пятиклассницы, но тут же отдернула, встретившись со взглядом Элли. "Вот так - поговорила с мамой", - подумала мисс Грей.
- Не надо! Будет больно. - Прошептала девочка. Она отвернулась и ее плечи снова затряслись. Истерика, вроде бы уже переставшая, снова охватила малышку.
Вот тут-то мисс Грей и растерялась. Что делать? Накричать на нее - будет еще хуже. Пожалеть - это затянется на полчаса, а то и дольше. Сказать, чтобы пошла и успокоилась. Так ведь не вернется.
Женщина стояла с разведенными в стороны руками и наблюдала, как одна из ее лучших учениц молча заливает слезами свой накрахмаленный передник. "Черт! Если бы у меня были свои дети, я бы...", подумала мисс Грей, и внезапно решение пришло к ней само. Учительница шагнула к девочке, взяла ее на руки, хоть это было и не легко, и, поймав наконец, заплаканный взгляд, ласково, но твердо, сказала:
- Элли. Давай договоримся. Я ненадолго стану твоей мамой. И когда ты успокоишься, ты мне все расскажешь, а я тебя выслушаю. Хорошо? - Она поцеловала девочку в щеку и теперь смотрела на нее.
- Хорошо! - Элли улыбнулась. Истерики не осталось и следа. Мисс Грей еще немного подержала ее, и аккуратно усадила обратно на стул. Затем взяла свой и поставила его рядом с ученицей.
- Итак! - В голосе мисс Грей зазвучали учительские нотки, но она вовремя спохватилась, вспомнив, что она сейчас просто мама. - Почему, солнышко, ты считаешь, что ты - лесбиянка?
- Я не считаю, мадам. Я знаю.
- Если хочешь, что бы я тебя выслушала, зови меня мамой. - Отрезала женщина, но подумав, шепотом добавила, - пожалуйста! - Превращение из учительницы в маму давалось нелегко.
Девочка кивнула и продолжила:
- Понимаете...гм-м...понимаешь,...мамочка, - слова вылезали под давлением в десять атмосфер, - я знаю, что я - лесбио...эээ...лесбиянка!
- Ты уже баловалась с другими девочками, доченька! - В голосе мисс Грей не осталось и тени строгости. Наоборот, она словно растеклась медом. Для не самой было неожиданно, что тема разговора так волнует ее. Воображение тут же нарисовало картину, как именно может баловаться девочка с девочкой. Да еще и оттого, что Элли назвала ее мамой, а она ее - дочкой, ее тело стало подавать привычные позывы. Учительница никогда раньше не была с женщиной, а тем более - с ученицей, но остановить свою похоть она просто не могла. Теплые капли женского дождя начинали стекать по не видевшему ничего, кроме желтого вибратора, влагалищу. Они впитывались в черные трусики мисс Грей и потихоньку склеивали ляжки учительницы.
- Нет, что ты, мамочка! - Второй раз это слово вылетело почти без запинки. - Но мне бы очень хотелось этого. Когда я, после физкультуры, моюсь в душе, я не знаю, что мне делать. Мои подружки все голенькие. Они так моют свои..., - девочка запнулась.
- Моют свои что?
- Ну, это, то, что между ног.
- Доченька, я хочу услышать, как ты произнесешь это слово.
- Хорошо, мамочка. Я просто не знаю, как правильно говорить. Моют свои...писи?...нет - письки. Нет - пиписки. Но они уже все гуляют с мальчиками, а я на них...
- Ну, хорошо, хорошо. Ты все правильно говоришь, дочка. - Мисс Грей уже готова была кончить. Откровенные слова Элли, словно бензопилой, разрезали ее губы, между которыми бушевал Ниагарский водопад. - Ну, и что, мое солнышко? Они моют, а ты?
- А я не могу оторваться от их ... писек. Мне делается так хорошо, что хочется поцеловать их всех ... туда. Мамочка, я так сильно возбужаюсь.
- Доча! Надо говорить не возбужаюсь, а возбуждаюсь. А откуда ты знаешь, что
Возбуждаешься? Ты что, уже трогала себя?
- Да! - После небольшой паузы сказала Элли и опустила взгляд.
- Что - да? - Рука мисс Грей теребила край юбки. Ноги пришлось немного раздвинуть потому, что жаждущий клитор не вынес бы и самого мягкого прикосновения.
- Да, мамочка! Я трогаю себя.
- А ты знаешь, как это называется, дочка? - Голос задрожал, и женщине пришлось повысить его.
- Да. Это называется - рукоблуждение.
Мисс Грей опять чуть не рассмеялась. Но сейчас это было очень кстати. Смешок помог ей хоть немного побороть свою похоть. Пусть ненадолго, но все-таки.
- Нет, доча! Это называется не так. Это называется - мастурбация, или онанизм. Так значит, ты мастурбируешь? И как часто?
- Да не очень! - Элли опять соврала, и мисс Грей это опять почувствовала.
- Послушай, дочка! Ты не должна обманывать свою мать. Я ведь всегда пойму, когда ты говоришь правду, а когда - нет. У тебя есть отдельная комната?
- Да.
- Ну, тогда все и так ясно. Ты мастурбируешь каждый вечер. - Вожделение снова пошло на штурм. Чем больше мисс Грей раскрашивала свою речь откровенными словами, тем сложнее ей было держать оборону.
- Да, это так. - Уже совсем тихо пролепетала девочка. - Скажите,...скажи, мама, это очень плохо?
- Что ты, девочка моя! Здесь нет ничего страшного. Но ты совершенно не умеешь разговаривать откровенно. - Мисс Грей раздвинула ноги еще шире. - Я хочу научить тебя. Ты не должна стесняться своей мамы. И теперь ты мне должна рассказать, как ты это делаешь. И что представляешь.
