Эмми безудержно рыдала, размазывая по щекам слезы и куря сигарету за сигаретой...
Брюс возвышался над ней, словно каменная скала, с лицом, не выражавшим никакого сочувствия:
- Как же можно быть такой легкомысленной, девушка? - вопрошал он строго, - Выйти из номера и забыть его запереть? О, Иисус, сколько убытков! И телевизор, и фен, и даже телефон украли! Ведь вы же знали, что район у нас неблагополучный: Да, голубушка, здесь полно грабителей и воров! На каждом шагу буквально! Я ведь тоже не могу круглосуточно сидеть за стойкой, отошел, задремал, и вот результат - я банкротом с вами стал!
- Но я, кажется, запирала: - прошептала несчастная сквозь слезы.
- Да? Но как же тогда вас обчистили? Следов взлома нет, а ключ только у вас! Может, вы сами все и вынесли? И в ломбард сдали. Здесь и такое бывало. А ну-ка, сознавайтесь!
- Нет! Ну, что вы! - Эмми подняла на него умоляющие глаза. О, господи, как же она была сексуальна в эти минуты! Брюс едва сдерживал себя: - Я вам клянусь, это не я! Ведь у меня тоже всё украли: Всё! Абсолютно всё! О, боже: Что же мне теперь делать?
- Ну, хорошо, хорошо, - смягчился Брюс, - Я верю вам. И сочувствую вашему несчастью. Но убыток, тем не менее, вы обязаны мне возместить! Иначе я просто вынужден буду вызвать полицию. И вы попадете за решетку, как воровка!
- У меня совсем не осталось денег, их украли, но я вам верну, клянусь, всё верну, только не вызывайте полицию, - умоляюще сказала Эмма, - Я сейчас позвоню маме, она пришлет, сколько нужно, завтра: Или послезавтра: Позвольте мне позвонить ей со стойки:
- Ну, уж нет! - категорично заявил Брюс, - До тех пор, пока вы не расплатитесь со мной, вы не выйдете из этой комнаты. Кто вас знает, сейчас сбежите из гостиницы, и пропали мои денежки! Давайте номер мамы, я сейчас сам ей позвоню.
Дрожащей рукой девушка нацарапала номер на салфетке.
Брюс отобрал у девушки ключ, запер ее в номере, а сам спустился вниз, плюхнулся на диван в подсобке и залпом выпил банку ледяного пива - в его висках бешенно случало, кровь буквально бурлила в предвкушении легкой поживы, он был дико возбужден и дьявольски горд собой, но чтобы эта дурёха ничего не заподозрила, ему срочно требовалось остудиться! Даже не взглянув на телефон, он выбросил салфетку в помойное ведро, отправил туда же пустую банку и вернулся к своей пленнице.
Заламывая руки, девушка ходила из угла в угол. Словно птичка в клетке!
- Ну, что? - подбежала она к нему.
- Я дозвонился до вашей матушки, дорогая, - произнес Брюс, призвав на помощь все свое обаяние, - Но:
- Что - но? - в отчаянии воскликнула Эмми.
- Но сумма наделанных вами долгов весьма приличная! И вашей матушке потребуется несколько дней, чтобы собрать столько денег. Поверьте мне, милая, я честный человек и вовсе не крохобор, но посудите сами: телевизор современной модели, практически новый, фен я тоже купил буквально перед вашим приездом, еще украден телефонный аппарат, мало того - варварски вырван с корнем, и я вынужден буду не только купить новый, но еще и вызвать мастера, чтобы заново его подключить. А еще вы мне должны за комнату, за целых 3 дня! И пока ваша мамаша не пришлет денег, вероятно, и дальше собираетесь жить в долг?
- Я все заплачу, клянусь вам! - умоляюще залепетала глупышка. В ее глазах неумолимо набухали и набухали слезы... Боже, сколько чувств-то из-за какого-то старого телика, да украденных трусов! Только бы не рассмеяться, не испортить спектакль!
- Ну: Я не знаю: - промолвил Брюс, изображая глубочайшую задумчивость. А в душе - ликовал! Как же легко эта наивная цыпа купилась на его примитивный развод! Воистину, все бабы - дуры, и всё, что в них есть ценного - это сиськи, да упругие задницы.
- Поймите меня правильно, милая Эмми: - сказал он с серьезной миной на лице, - Я человек благородный, но у всякого благородства есть предел: Кто знает, а вдруг ваша маман вообще не пришлет никаких денег? Я не могу верить вам на слово. Пожалуй, я все-таки вызову полицию и объявлю вас воровкой. Пусть все будет по закону. Конечно, камеры в тюрьме не такие чистые и комфортабельные, как номера в моем отеле, но, видно, ничего не поделаешь.
И он сделала многозначительную паузу:
Эмми зарыдала в голос и упала перед ним на колени.
- Я не воровка! Ну, что, что я должна сделать, чтобы вы мне поверили? - воскликнула она сквозь слезы.
- Кое-что можешь, крошка: - сказал Брюс многозначительно. Действительно, пора уже заканчивать нянчиться с этой потаскушкой и ломать глупую комедию, ему это уже порядочно надоело, - Кое-что можешь... Ведь я мужчина, а ты - женщина:
- Что? - не поняла Эмма.
- Приласкай меня, милашка, и я забуду о всех твоих долгах:
- О, боже: Нет! - взмолилась девушка. От одного только взгляда на этого небритого, провонявшего пивом старика, с жирным сальным пузом, вываливающимся грязных штанов, ее передернуло...
- А у тебя что, есть выбор? - с наглой ухмылкой ответил Брюс.
- О, боже: - прошептала Эмма, закрыла свое лицо ладонями и горько заплакала.
- Или ты предпочтешь ночь в тюремной камере? - продолжил наседать Брюс, - Ну, хватит уже ломаться!
Девушка взрогнула от этих слов, вздохнула и прошептала:
- Ну, хорошо:
- Вот и славно, - заулыбался Брюс, а потом сказал резко, - А теперь подойди ко мне!
Несчастная красавица сделала к нему неуверенный шаг.
- Давай-ка для начала снимем с тебя маечку, - засуетился Брюс.
Он подошел и дрожащими от возбуждения руками стащил с девушки майку, растрепав ее прическу.
Теперь Эмма стояла перед ним, обнаженная по пояс, безвольно опустив руки.
- Идите сюда, мои сладенькие, - алчно прошептал хозяин злачной ночлежки, не отрываясь глядя на открывшиеся ему прекрасные грудки со сжавшимися от страха сосками. Схватив нежные булочки своими пухлыми волосатыми пальцами, Брюс принялся слюняво облизывать и жадно целовать их, громко причмокивая - словно изголодавшийся обжора после месяца диеты - не обращая никакого внимания на то, что стоявшая перед ним девушка буквально сходила с ума от ужаса и отвращения:
Да уж, давненько он не попадал в такую шикарную кондитерскую и не кусал такие свежие кексики!
Распалившись, Брюс, уже не спрашивая никакого разрешения, резкими, грубыми движениями стянул с Эммы шортики и белоснежные трусики: От увиденного у него закружилась голова, вновь заколотило в висках, а хуй вздыбился в штанах, словно бешеный конь, которого от души огрели кнутом.
- А теперь... Иди в постель! И встань на четвереньки! - сипло прохрипел девочке старый хрыч.
Подрагивая плечиками, Эмми залезла на кровать и выполнила приказ.
Брюс, не мешкая, поспешил за ней, торопливо расстегивая на себе штаны. Желанная цель - маленькая сладкая вагина, о которой он грезил столько дней - была прямо перед его глазами. Она была так беззащитна, так доступна, так манила его... И, будьте уверены, старина Брюс не подкачает! Упав на матрац, на свое жирное брюхо, Брюс впился в нее губами и принялся яростно вылизывать этот бледный бутончик, стараясь засунуть свой язык как можно глубже. Дырка этой скромняшки была совершенно суха, и вообще, то, чем они сейчас занимались, граничило с грубым изнасилованием, но Брюсу было плевать на это. Свои душевые переживания девка пусть засунет себе куда подальше, потому что сейчас - время траха. Его время!
Нализавшись вдоволь, он, задыхаясь от возбуждения, вытащил из трусов свой набухший член, смачно сплюнул на ладонь, обильно смазал слюной головку и торопливо ткнул им промеж припухших половых губ. Девушка вскрикнула от неожиданности и попыталась выскользнуть, но он крепко держал ее за бедра.
- Не убегай от меня, дорогуша, - рассмеялся он, - И потерпи! Я и так с тобой предельно нежен: Отрабатывай свой долг!
Девушка в ответ лишь жалко всхлипнула...
Брюс воспринял это, как сигнал полнейшей покорности, и не медля, одним резким движением всунул свой немытый хуй в ее узенькую дырочку - словно гвоздь вогнал!
- Ааааа: Мамочки: - сейчас же вскрикнула Эмма и прогнулась всем телом от резкой боли.
Но старый шантажист уже ни на что не обращал внимания. Частыми, грубыми движениями он глубоко и жестко трахал ее несчастную маленькую киску, подобно кобелю, которого месяц продержали в клетке напротив пары текущих сук:
Брюс был на седьмом небе от счастья! О, боги, как давно он не ебал таких аппетитных милашек! В последний раз он трахался с месяц назад, с какой-то старой проституткой, которую обчистил её собственный сутенер, и которая готова была рассчитаться за номер лишь своей заезженной пиздой. Но ее дыра была таких гигантских размеров, что в эту бухту легко вошел бы авианосец! Да и воняла она, как бомжиха. А тут - такой нежный цветочек: С нежно-розовым бутончиком: Почти нетронутым: Просто подарок судьбы!
Не переставая драть этот бледный бутон, Брюс с наслаждением разглядывал невинную пташку, попавшую в его сети - ее изогнутую спинку с сексуально торчащими позвонками, ее тонкую талию, маленькие упругие ягодицы, подрагивающие в такт ебле плечи: Ее спутавшиеся белокурые волосы, свисавшие на подушку: Ему нравилось, как она переносила происходящее - девочка молчала и терпела - очень правильно и благоразумно! Лишь только ее хрупкие плечики болезненно вздрагивали от каждого нового удара:
Брюс пыхтел изо всех сил, наплевав на скаканувшее к небесам давление и жесточайшую одышку, но тут: О, черт! Он был так перевозбужден, что успел лишь с десяток раз войти в эту узкую потайную дверцу, как вдруг понял, что его заржавевший ключ уже слетает с нарезки, незаметно проскочив точку невозврата... Брюс зарычал от злости, усталости и разочарования, резко остановился, но уже ничего не мог с собой поделать. Сперма брызнула из него горячей струей, заполняя собой волшебную пещерку. Хуй тут же обмяк, и задыхаясь, проклиная всё на свете, он вытащил его прочь:
- Вы: уже всё? - робко спросила девочка.
- Да, можешь идти в душ, - прохрипел в ответ старик и рухнул на постель. Дьявол, как быстро: Но: Во всяком случае он получил, чего хотел.
