Примерно через час я смотрел на себя в зеркало с удовольствием - вполне привлекательная девица. В одной рубашке, с голыми ногами, очень сексуально. Сам бы трахнул. Теперь можно было приниматься за уборку - женское дело! Но я не успел - в дверь позвонили. Испугавшись, что это может быть та бабка, я подошёл к двери и спросил:
- Кто там?
- Э, а Дима дома? - раздался с той стороны двери мужской голос.
- Нет, он на работе, - ответил я, по-прежнему не открывая.
- А можно я ему оставлю, он просил.
- Минутку, - сказал я, лихорадочно соображая, что делать. Смывать косметику было поздно, одеваться - тоже. Я провёл рукой по губам, авось, не заметит, и приоткрыл дверь.
На площадке стоял невысокий и немолодой мужчинка, с животиком, в кепочке. В руках он держал какой-то свёрток, а в глазах его я прочитал сперва удивление, которое быстро сменилось понимающей улыбкой. В этот момент сверху по лестнице застучали шаги - кто-то спускался, возможно, та самая бабка.
- Привет, - сказал мужичок. - Я войду?
И, не дожидаясь ответа, надавил на дверь. Шаги сверху приближались, я не мог ни возражать, ни спорить, и впустил его внутрь, отойдя от двери. Он вошёл и, не отводя взгляда от моего лица, захлопнул дверь за собой. Окинув меня сверху вниз оценивающим взглядом, он улыбнулся ещё шире.
- Какая девочка, - сказал он. - Давай знакомиться.
И, притянув меня к себе, впился ртом в мои губы. Одной рукой, той в которой держал свёрток, при этом он обхватил меня за талию, а другой - за ягодицы, залезая в трусики.
Не отпуская, и не давая сказать ни слова, он стал теснить меня в комнату, причём делал это быстро, буквально толкая перед собой. Я вынужден был отступать, хотя попробовал упереться ему в грудь руками, но босые ноги скользили, он едва не наступал мне ботинками на пальцы, и я вынужден был отступать. Потом, вспоминая, я понял, что он вёл себя просто по-хозяйски, просто как опытный кобель с бессловесной и бесправной самкой, а в тот момент я ничего не понимал, а просто вёл себя именно как эта бессловесная и бесправная самка, просто подчинялся. Сзади наконец оказалась тахта и я, разумеется, упал на неё, навзничь, наконец оторвавшись от него.
Но продолжалось это недолго, буквально секунда ему потребовалась, чтобы кинуть свёрток куда-то в сторону и расстегнуть штаны, после чего он, не снимая ботинок, взгромоздился на тахту, сел на мою грудь, придавив коленями мои руки, и похлопал по губам обнажённым членом. Я сделал единственное, что мог и даже должен был сделать в избранной мной для самого себя роли - открыл рот. И он сунул мне в рот свой член, сделал несколько движений, заставляя давиться. Мне это совсем не нравилось, но оставалось надеяться, что долго это не продлится. Член его был нетолстым, но довольно длинным.
Это и не продлилось долго. Мужичок, убедившись, что самка не собирается оказывать сопротивления, поёрзал на мне, и слез на пол. Я так и лежал навзничь, раскинув руки, свесив ноги, как готовая отдаться баба. Он, продолжая с ухмылкой глядеть на меня, торопливо скинул ботинки, разделся. Когда он двинулся к тахте, я подвинулся, забираясь весь на тахту. Он властно, как игрушку, повернул меня на живот, сдёрнул плавки и навалился сверху, его член ткнулся мне в зад, и он вошёл в меня! Наверное, в попе моей ещё оставалось достаточно смазки после прошедшей ночи. Я чувствовал его в себе, хотя мне не было больно. Я чувствовал его движения, хотя он не разрывал меня на части.
Я опять начал постанывать, понимая, что так он быстрее кончит. Однако он неожиданно вышел из меня и, взяв руками за живот, поднял на четвереньки. И снова вошёл. Я видел перед собой подушку, он пыхтел сзади, вдруг он начал трогать мой член. И мне стало приятно! Впрочем, до оргазма я не дошёл, он остановился... А потом вышел из меня и отпустил меня. Я растянулся на тахте ничком.
Он посидел немного за моей спиной, потом хлопнул меня по заднице и шумно слез с тахты. Я слышал, как он одевается. Слышал, а не видел, потом что лежат лицом к стене. Он оделся, громко хмыкнул, сказал:
- А ты ничего. Скажешь Диме, что Саша заходил. Увидимся ещё. Пока.
Я повернул голову, посмотрел на него. Он осклабился, довольно подмигнул и вышел. Я слышал, как захлопнулась дверь. Я продолжал лежать. И чувствовал я себя паршиво. Как оттраханная сука. Которой попользовались и всё. В которую мужик сунул, кончил, вынул и пошёл себе дальше довольный. А ты валяешься, как использованный презерватив. Впрочем, разве не этого я хотел сам, назначая себе пассивную роль, избирая себе роль самки? Разве не об этом фантазировал? Может, паршиво я себя чувствовал не просто, как оттраханная самка, а как недоёбанная сука?
У меня возникло желание подмыться. После ночи с Димой такого желания у меня не было, хотя, возможно, я просто очень устал и хотел спать. А сейчас я захотел пойти и подмыться. Женское такое желание избавиться от мокроты между ягодиц, от ощущения горящей, натёртой членом задницы.
Я встал, но, заметив на столике сигареты, решил перекурить и сел в кресло. Да уж, подумалось мне, тебя оттрахали. Ну и что ты теперь чувствуешь? Кем ты себя ощущаешь? Рука при этом машинально опустилась на член и я начал его поглаживать. Надо сказать, что до этого времени я никогда не мастурбировал. Но сейчас мне это было нужно! Я ощутил это. Перебирая в уме все моменты произошедшего со мной, я ласкал себя всё интенсивнее. При этом мне вспоминался не секс с Димой, а то, как меня внезапно и без всякого на то согласия с моей стороны попросту изнасиловал нежданный гость. И мне становилось приятно при этих воспоминаниях. Не от того, что это было со мной, а от того, что я ласкал себя сейчас. Но какая разница? Мужик оттрахал меня и ушёл, баба должна о себе позаботиться сама! Я об этом читал! В этот момент мне захотелось, чтобы в меня опять вошёл член, чтобы меня трахали, валяли по востели... И я кончил.
Сразу же на душе стало опять противно, наступило опустошение. Как будто я совершил что-то нехорошее, непристойное. Затушив сигарету, я поплёлся в ванную. Да, милая, сказал я себе, а что ещё предстоит вечером? Ты ведь не сможешь уклониться. Кто тебя будет спрашивать. Хотя, Дима, может быть, и спросит. Но назвался груздем...
В ванной неожиданно обнаружилось, что дали горячую воду. Подумав, я помыл ванную и начал напускать в неё воду. Вернулся в комнату, хлопнул стопку коньяку. Скинул с себя рубашку - это была единственная одежда, которая на мне оставалась, и снова пошёл в ванную. В прихожей остановился, взглянул на себя в зеркало. Размазавшаяся косметика придавала моему лицу вид оттраханной шлюхи. Впрочем, ею я и был. И стал. По собственной воле. Но вот остальное... Надо бы сбрить волосы, подумал я, отовсюду. Сделать тело попривлекательнее. А то, конечно, неопрятная бабища, которая не следит за собой... Блин, решил играть в женщину, так и будь ею! Встречи с мужиками тебе не избежать, так изволь соответствовать!
Перенастройка и аутотренинг, однако, стоили мне некоторых усилий. Я не чувствовал теперь в себе ни малейшего желания продолжать играть принятую на себя роль. Ни малейшего! Вода, впрочем, набралась и я забрался в ванную, растянулся в ней.
Погружение в воду, соприкосновение с ней немного меня успокоило, а ешё через некоторое время всё произошедшее уже не казалось мне таким мрачным и отвратительным. Скорее так: да ничего особенного не произошло, ничего такого страшного. Ну, оттрахали меня, и оттрахали, мир-то не перевернулся! А сделав над собой небольшое усилие, я заставил себя взять бритву и побрить ноги, и аккуратенько подбрить лобок, оставив на нём небольшой аккуратный кустик волос. Усилие потребовалось потому, что мне было лень это делать, но мысль про "назвался груздем, подставляй попу", непонятное чувство обязанности возымело действие. То есть, я уже вроде бы и не хотел быть женщиной, но поскольку роль предписывала, ничего не попишешь. Взял в рот, не говори, что не баба.
Потом я тщательно вымылся, вылез из ванной - взял висевший на вешалке халат (он оказался длинным) , надел на себя. Чувствовал я себя вполне хорошо. Я включил телевизор и начал прибираться в квартире. Подмёл, протёр всюду пыль, развесил в порядке половички. Затем мне пришла в голову мысль, что надо будет и постирать и начал стаскивать в ванную все грязные вещи, которые нашёл, благо, они в изобилии были разбросаны по квартире. Наконец, я взялся за мытьё полов.
Уборка так увлекла меня, что я не заметил, как вернулся Дима.
Странно, но пока я убирался, протирал пыль, мыл пол и всё такое прочее, я совсем не ощущал себя ни женщиной, ни отраханной мужчиной, вообще ни о чём таком не думал. Но когда вернулся Дима, стало понятно, что ОН так обо мне думал и так меня воспринимал.
Он открыл дверь своим ключом и прошёл в комнату, когда я, забравшись на стул, протирал пыль на шкафу. Я обернулся, глядя на него немного сверху вниз - очень немного, потому что Дима был высок. Забавная, наверное, была сцена - я, с тряпкой в руках, в полураспахнутом халате (автоматически рука потянулась запахнуть) , босой, стою на стуле и смотрю сверху вниз на рослого красавца, который широко улыбается и протягивает мне гвоздику! Мне! Гвоздику! Белую, между прочим.
- Привет, - сказал Дима.
- Привет, - сказал я, принимая гвоздику. Наверное, надо было ещё что-то сказать, но я не знал что. А Дима, обхватил меня за ноги и снял со стула, некоторое время подержав в воздухе так, что я почувствовал себя полностью в его власти. Он поставил меня на пол и поцеловал взасос. Я ответил на поцелуй, беспомощно разведя руки - в одной мокрая тряпка, в другой - белая гвоздика, делай, что хочешь.
- Я соскучился, - сказал Дима.
- Я тоже, - соврал я. - Погоди, у меня руки грязные.
Похоже, я применил первую в моей жизни женскую уловку - Дима выпустил меня из объятий, пока я сходил в ванную, убрал тряпку, потом спросил, есть ли у него где-нибудь ваза под цветок, вазы, естественно, не было, тогда я набрал воду в литровую банку, поставил туда цветок. Когда я закончил с этими манипуляцями, Дима уже сидел в кресле, первый сексуальный порыв у него, кажется, прошёл. Однако я подошёл, присел перед ним на корточки, положил свои руки на его и сказал:
- Спасибо.
И потёрся головой о его руки. Он погладил меня по волосам и сказал:
- Сделай что-нибудь перекусить, а потом пойдём в баню, там сегодня наши собираются.
- А горячую воду дали, - сказал я.
- Да? Ну и что, в баню всё равно идём, это в честь твоего приезда.
