Они поднялись на лифте и вошли в квартиру. Здесь было как всегда не убрано, но им было не до того. Валерия сразу повела ребят в ванную и включила горячий душ. Коля и Миша неуверенно сняли футболки. Валерия опустилась на корточки и расстегнула ремень на брюках Коли. Миша уже и сам сбросил джинсы. Свалив одежду на холодный кафельный пол, парни забрались в ванну. Валерия включила горячий душ, и теплая вода заструилась по крепким загорелым мужским телам. Братья смущенно смотрели друг на друга: От потока горячего пара в ванной запотели зеркала, на кафеле выступили капельки влаги. В этом пару почти ничего не было видно, лишь гулко отскакивали от стен хриплые мужские голоса... Валерия смочила в воде мягкую губку, и, намылив её хорошо, стала мыть мальчиков. Те смущенно поворачивались к ней разными частями тела, становясь, всё более мыльными. От мыла щипало глаза, а горячий душ обжигал тело. Когда ребята были уже чистыми, Валерия медленно сняла свою одежду и шагнула к ним. Тугая струя горячего душа ударила в её красивое тело. Коля опустился на колени перед Валерией, а Миша встал сзади. Они стали мыть её, растирая нежной губкой густую мыльную пену по её спине, бёдрам, груди, ногам. А Валерия прикрыла глаза, повинуясь крепкими мужскими руками, ласкающими её тело:
А потом они легли втроём под одно одеяло, и мальчики ласкали её всю ночь. В воздухе стояло благоухание шампуня с экстрактом папайи, которым пахли её волосы. Они занимались с ней любовью одновременно и по очереди. Валерия потеряла счёт своим оргазмам, ублажая двух юнцов, чья сексуальная энергия казалась неистощимой: На рассвете она проводила их, а потом вернулась в спальню и в изнеможении упала на спину. Тело буквально пело, и каждая клеточка трепетала от наслаждения: Двигаться не было сил, и Валерия долго лежала, раскинувшись на кровати, рассеяно глядя в зеркало, откуда ей улыбалось её отражение - сладкой блудливой улыбкой:
* * *
Я поднял глаза от книги. Думая, что я сплю, девушки стали переодеваться. Рыжая сняла свитер и, стоя в одном лифчике, копалась теперь в своей сумке. Грудастая сняла и лифчик, у меня закружилась голова от того, какая у неё была грудь - крепкие, налитые, будто две дыньки, её груди так сводили меня с ума:
Блондинка, стоя ко мне спиной, ловко расстегнула лифчик, и он упал на коврик. Затем она расстегнула ремень на джинсах и спустила их вниз. У неё была очень красивая попка - маленькая, аккуратная, туго обтянутая белыми кружевными трусиками-стрингами:
Как я понял, в Москве их встречали парни на машинах, и они хотели навести марафет, потому что, скорее всего после тёплой встречи им почти сразу придётся заниматься сексом.
У меня уже почти год не было секса, и от обилия всего увиденного, у меня внутри всё буквально сжалось. Я лежал, боясь выдать себя стуком сердца, частым дыханием, щуря глаза, будто спящий, и наблюдая за происходящим лишь сквозь узкие щелочки своих век, которых им, конечно, не было видно. Девушки, сами того не желая, устроили мне первоклассный стриптиз, чем возбудили до крайности. Однако, они одевались и раздевались каждый день, поэтому, не ощущая собственной красоты, они оделись в свои неуклюжие джинсы и бесформенные свитера, полностью скрывавшие их прелести: И ещё целый день я изнывал от переполняющего меня желания.
Вечером поезд остановился на последней большой станции перед Москвой. Как всегда проводница объявила стоянку десять минут, и народ неспеша выбирался на перрон покурить и размяться. Я тоже сошёл. Темнело. Небо было грязно-серым, таким же, как и рыхлый снег под ногами. У каждого входа в поезд стояли проводницы, которые проверяли билеты. Как всегда к нам подрулили проворные бабульки с пирожками и носками. Но Москва теперь была уже совсем близко...
Мой взгляд привлекли киоски. Я хотел купить себе минеральную воду, однако в каждом ларьке был только лишь алкоголь. Последний ларёк оказался мини-аптекой. Белый, с синей и зелёной полосой и цветком "Натур продукт" на эмблеме. Я подумал, что неплохо было бы купить снотворного, чтобы заснуть до Москвы и уже не просыпаться. Дорога меня основательно измотала.
- Снотворное есть? - спросил я у старушки в белом халате, которая сидела в ларьке и важно читала книгу, нацепив старинные роговые очки. Громко работало радио. Шли новости.
- Есть! А вам какое - сильное, слабое? - деловито спросила она, глядя из-под очков серыми подслеповатыми глазами.
- Давайте сильное! - решил я.
- Вот, отличное индийское средство! От него даже слоны засыпают:
Таблетки маленькие, но целую никогда не принимай, иначе будешь спать двое суток. Если хочешь крепко спать ночь - прими четверть, понял?
- Спасибо, - сказал я, принимая из сухой ручонки провизорши крохотный пузырёк. Мой поезд уже был готов отходить, даже проводница уже поднялась в тамбур, и я поспешил войти. Минералки я так и не купил:
Безумно хотелось спать. Из-за этих девиц я толком не спал уже которую ночь. Вот и сейчас они ужасно галдели, не желая ложиться спать. Они отсыпались днём, я же днём спать не мог вообще. Из-за этого получалось, что спал я крайне мало.
У них на столе оставалась последняя бутылка минералки, и теперь они жадно пили её большими глотками, передавая друг другу бутылку. Мне безумно хотелось пить, и я никак не мог уснуть, слыша, как плещется и пенится вода. Горло пересохло, хотелось курить... Наконец они втроем дружно свалили в туалет. Я спрыгнул вниз со своей верхотуры и сделал несколько жадных глотков из их бутыли. Живительная влага разлилась по моему языку. На горлышке бутылки был горький вкус женской помады. До чего же хорошо: Нащупав в кармане пузырёк со снотворными таблетками, я хотел принять четвертинку, но потом подумал, что больший эффект будет, если это примут они. Я достал сразу три таблетки по числу девчонок и бросил их в бутылку с минералкой. Крохотные таблеточки медленно опустились на дно, покрываясь пузырьками воздуха. Спустя мгновение, они растворились без следа. Довольный я забрался на свою полку и отвернулся.
Девушки вернулись из туалета заметно повеселевшие. Они с жаром обсуждали какого-то парня, который с ними заговорил. Их хохот, наверное, слышал весь поезд, включая жителей окрестных деревень, которые мы проезжали. Но вот, каждая сделала по глотку из бутылки. Речь стала приобретать детонацию, искажаться, они говорили всё медленнее и тише:
- Может спать будем? - неуверенно предложила Грудастая.
- Да, и меня тоже что-то вырубает: - сказала Рыжая, делая ещё один глоток из бутылки.
- Ну ладно, тогда спать, - сказала Блондинка, забираясь под одеяло.
Через пять минут в купе воцарилась тишина. Я сам себе мысленно пожал руку, а вместе со мной, наверное, и весь поезд, уставший от их громкого ржания и визга. Спустившись с полки, я вышёл в коридор. Можно было не торопиться. Теперь я мог лечь спать в любой момент. Я встал у окна в коридоре. За окном проносились какие-то промышленные предприятия, бесконечные серые заборы, краны: Но в этом сером стекле я видел только одно - после всех пережитых эмоций мне безумно хотелось секса, и я не знал, куда деть накопившееся возбуждение!
Я вернулся в купе. Ни единого звука не было слышно. Девушки спали мертвецки. Рыжая спала в одном лифчике. Одеяло скрывало только нижнюю её часть. Тусклый свет фонарей, мелькавших за окном, то освещал мне её тело, то напрочь скрывал его в чернильной тьме. Я неслышно опустился рядом с нею на корточки и отогнул краешек одеяла. На ней были аккуратные черные трусики. Я вдруг испугался, что она проснётся. Кинул взгляд на бутылку. Выпита до дна: Но всё-таки я не знал, как крепко она спит. Надо было проверить...
Я потряс её за плечо, сначала легонько, потом сильнее: Никакого результата. Я дал ей легкую пощёчину. Она не проснулась. Остальные девушки тоже спали крепко, и разбудить их у меня также не получилось. Рыжая была неплохо сложена; всё её тело покрывали маленькие рыжие веснушки. Я провёл рукой по её груди, животу. Потом спустился ниже. Она лежала неподвижно, лишь её грудь слегка вздымалась от дыхания. Я запустил руку ей в трусики. Там было очень горячо. Я спустил их до колен. Теперь я уже не боялся, что она проснётся, и мог разглядывать её красивое обнаженное тело без опасения. Я потрогал её рукой там. Мне захотелось лизнуть её киску. Я коснулся её кончиком языка, потом поднялся выше, обогнул пупочек и вернулся обратно. Возбуждение доходило до крайности, и я не ведая, что творю, расстегнул штаны:
Сбросив свою одежду, я лёг на неё сверху. Я постарался не сильно наваливаться, чтобы она не проснулась. Соприкасались только наши бёдра. Нащупав её киску, я медленно вошёл. Волна какого-то неземного удовольствия пробежала по моему телу. Наконец-то я снова получу это наслаждение!
Я стал наступать вперёд, загоняя его глубже и глубже в спящую девушку. Я целовал её веснушчатое лицо, шею, а она лежала не шелохнувшись. Я то двигался быстрее, то ускорял темп до крайности, то замирал: Наконец я почувствовал, что не могу больше сдерживаться: Я едва успел вытащить член, как из него стали разлетаться в разные стороны тёплые хлопья спермы: Они падали как снег на её лицо, губы, шею, грудь, живот: А я всё кончал, запрокинув голову и закатив глаза: Наконец-то: Когда я остановился, она уже была вся в моей сперме. Я тихонько надел ей трусики, поправил одеяло и забрался на свою полку. Приятная нега разбегалась по телу. Мне было очень хорошо, так хорошо, что лучше просто не бывает! Перед глазами проносились мои эротические фантазии: девочка-спортсменка, которую кавказцы приняли за парня, проводница, которую троё взяли по очереди в её же купе, девушка, занимающаяся сексом в машине сразу с двумя парнями: Всё это не давало мне покоя, и постепенно я почувствовал, что хочу ещё: Бабушка-провизорша обещала мне сильный эффект снотворного, и я почти не боялся, что девушки проснутся.
Рыжую я решил больше не трогать. Теперь моё внимание было сосредоточено на Грудастой. Если честно, она понравилась мне сразу. Она лежала на нижней полке, накрывшись одеялом до подбородка. Большая грудь у девушек всегда была моей слабостью. Я терял над собой контроль, когда встречал девушек с глубоким декольте. За годы своей половой жизни, я успел убедиться, что это большая редкость, и вероятность найти свой идеал в плане груди, равна почти нулю. В моду приходили девушки всё с меньшей грудью, и каждое новое поколение рождалось все с меньшим размером. Я стал ненавидеть Пэрис Хилтон и Кристину Агилеру, которые насаждали этот культ. И тут девушка из этого редкого почти исчезнувшего вида была прямо передо мной!: Одним рывком я сорвал с неё одеяло. Грудь была действительно шикарной - большой, красивой, упругой: Вот она - моя богиня!
