Её упругая попка манила. Жанна скрывала под спортивными шортами нечто такое, что порядком терроризировало мой мозг. Эти персиковые полупопия, перетянутые белыми трусиками сводили всю тренировку на нет. Я рвал штангу, как одержимый, поднимая больше, чем в прошлые месяцы. Я забыл про подходы, и страхующий приятель понимал меня, как никто другой. Саня тоже смотрел только в тот угол зала, где прыгала попка... Эта манящая попка, удерживающая на себе все взоры качающихся мужиков.
Даю руку на отрезание, что посещаемость в последнюю неделю выросла именно с появлением чёрных шорт и белых трусов, резинка которых специально выглядывала на полтора сантиметра. Шорты по размеру едва-едва обтягивали сладкие булки, словно специально были куплены хозяйкой на размер меньше положенного. Чёрт, да они обнажали и ноги до предгорий булок.
- Макс, не пались, тренер сейчас с твоим стояком поставит потолки подпирать. Гы-гы, вместо колонны.
Я подскочил со скамейки, спешно повернувшись к турникам. Сделал вид, что готовлюсь подтягивать, но сам попытался отдышаться и утихомирить "друга" в шортах. Подлая голова при любой возможности поворачивалась в угол, где на матах делала растяжку это манящая попа, что прыгала, вместе с хозяйкой. О, невыносимые муки. Почему эта старшеклассница такая красивая?! И, о господи, почему она дочка тренера!? Саныч отрежет мне нахрен хрен, если он коснётся её.
Член впился в штаны. Я согнулся, в наслаждении и неудобной позе. Любое движение теперь доставляло неудобство. Мой подлый друг оголился. Так некстати вспомнился ночной сон. Конечно же, с участием этой манящей попы. Она теперь преследует меня повсюду; в автобусе, на улицах, в школе. Девушки померкли, не вижу больше лиц, глаз, волос, даже грудей. Только эти аппетитные попки неумолимо сравниваются с попой Жанны. Дочка тренера. Моё проклятие перед соревнованиями. Мне кровь в мышцах нужна. А она подло утекает в стояк.
Бочком, бочком, по стеночке вышел в коридор и дальше в туалет. Странно, но даже голова под краном с ледяной водой приводит в чувство едва ли. Я старался думать о смерти, Второй Мировой и разлагающихся трупах, но все картины перебарывала эта манящая попа. Наваждение. Борьба с собой, чёрт возьми.
Кое-как переборов стояк, вышел в коридор и поднялся на второй этаж. Беговая дорожка. Пара километров, вся кровь в икрах и никакого стояка. То, что нужно. Потом можно будет вернуться к качке.
Первый круг пробежал в скрюченном состоянии, словно дали под дых или замучил живот. Второй круг получился более ровным. На третий поднял голову и отпустил все мысли. Жанна расплылась. Кайф. Не когда бы не думал, что освободиться от желания бывает очень приятно.
Проклятье преследовало меня сегодня. На одинокую дорожку вышла... Жанна! Вдоволь наиздевавшись над мужиками в качалке, она вышла терроризировать бегунов. Это сейчас я тут один, а через пару минут понабежит столько желающих сбросить вес, что дорожка превратиться в тропку.
Я ускорил бег, стараясь смотреть в другую сторону, пока она разминается на старте. Ага, не в этот раз! Она выбежала на дорожку в паре метров от меня, с ходу взяв скорость, конечно же мне не позволяющую её догнать. Аппетитная пока замаячила перед глазами, вызвав слюноотделение. Боже, это была пытка. Две булочки на расстоянии вытянутой руки. Я пытался сбросить скорость, но, то ли она подстраивалась под мой бег, то ли ноги сами несли за ней, мы продолжали бежать в метре друг от друга.
Я взвыл и упал на колени. Сил больше не было, да и бежать снова не мог, член грозил выпрыгнуть из штанов и побежать без меня, в положенном метре от неё. Зуб даю, он бы вонзился стрелой промеж этих булок и...
- А-а-а!!! - Я не смог сдержать крика.
Богиня с манящей попой остановилась, повернулась к павшему на колени рабу, и этот взволнованный голос пробрал дрожью.
- Максим, что с тобой? Упал? Больно?
Руки, мягкие пальцы, духи, близость её тела. Сознание померкло. Я отключился впервые в жизни. Не знаю, были ли когда бессознательные со стояком, но я вряд ли был первым.
Очнулся, глядя на потолок... родной квартиры. Как узнаю позже, медсестра из медпункта поставила диагноз, что вроде переутомления и вместо больницы отправила домой. Тренер подвёз до дому, дотащил до квартиры. Этот качок не редко у меня был. Родители были в командировке, но ключи настойчиво торчали из рюкзака и, открыв квартиру, о великое чудо из чудес, Саныч оставил со мной Жанну, пока не приду в себя. Сам он уехал обратно в спортзал, волей-неволей, оставив нас наедине.
Но разве я мог об этом думать в момент пробуждения? Я увидел богиню перед собой и... конечно же решил, что это сон. А во сне я более смелый. Очень смелый.
Я подскочил с дивана и схватил её в объятья. Губы впились в эти пышные уста. Наверное, её глаза расширились, но от французского поцелуя не отказалась. Умелая.
Как же быстро слетел её топ и, наверное, зрачки её расширились, но белый бюстгальтер полетел на пол раньше, чем попыталась отстраниться.
- Макс, ты... не надо... Макс.
Ага, щас, упущу я свою мечту.
Я подмял её под себя и взгромоздился сверху. Едва смог оторваться от долгого поцелуя и спуститься ниже. Поцелую прошлись по шее и ниже. Я отчётливо услышал приятный вздох, когда мои губы коснулись напряжённых сосков. В трусах что-то порвало преграды, но я больше не страшился стояка. В конце концов, я думал, это сон. Во сне можно всё. Ощущения только поразительно физические.
Соски упругие, маленькие, беленькие волоски встали дыбом. Второй с половиной размер играет в руках. Ладони нежно мнут эти бугры и в голове такая поэзия. Если бы мог говорить, а не только мычать и чавкать, пробуя языком и чавкая, сразил бы её комплементами наповал.
Жанна начала протестовать, только когда рука проникла под резинку её белых трусов. Но едва пальцы прошлись по шерстяному треугольнику и коснулись бугорка клитора, ноги ослабли, раздвинула и соки потекли мне на ладонь. Вскрик показался самым приятным звуком, что когда-либо слышал. Она выгнулась дугой, а я сполз ниже и зарылся меж её ног носом. Второй крик, более мощный, раздался, едва я провёл языком по розовому цветку. Её соки приятно пахли, и кисленький привкус будоражил, как сухое вино.
Язык проник глубже. Она уже не сдерживала себя, кричала, как на кассете с xxx-фильмами. Я был её сладострастным буром, она моей сексуальной жертвой. К языку присоединился палец. Она снова попыталась сжать ноги, бёдра сжали мои уши. Язык заработал быстрее. Хватка ослабилась. Язык жестов без слов.
В лицо брызнул мини-поток. Она кончила, и ноги пробрало дрожью. Я приподнял голову, и влюблённые глаза посмотрели с такой нежностью, что я мог растаять, но дружок в штанах не позволял до конца расслабиться.
Мои красные глаза, пылающие огнём, заставили её встрепенутся.
- Прости, мне нельзя, я девственница, но... перевернись.
Я рухнул в мягкий диван, а она залезла сверху. Пальчики быстро избавили меня от плена шорт и трусов. Она взяла его как джойстик. Теперь уже я попал в её плен, и она могла мной управлять. Губы поцеловали в самую головку. Обожгло, как огнём. Не столько поцелуй, сколько осознание того, что именно ОНА целует. А потом был язык. И я ощутил себя вафельным рожком. Мороженым она наслаждаться умела. Я с замиранием сердца наблюдал, как губы и язык ласкают единственную эрогенную зону мужчины. А потом она просто взяла его в рот. И я едва снова не отключился.
Сладкая пытка продолжалась несколько минут. Они казались вечностью и растаяли быстрее, чем успел насладиться. Волна удовольствия прошлась по телу и губы Жанны в белой жидкости затмили манящую попку. До неё я ещё доберусь, а пока эта лукавая улыбка, горящие глаза и растрёпанная причёска...
В общем, я знаю, что мне теперь будет снится. И тренер удивится моей посещаемости спортзала.
