Эта история произошла, когда во всю шла перестройка в нашей стране. Я в то время перешел учиться в шестой класс, со школьной формой тогда были проблемы, как впрочем, и с любыми другими товарами широкого потребления. Но школьники должны были ходить в школу в форме, это были еще советские правила. Я жил в небольшом провинциальном городке в стандартной хрущевке на первом этаже вместе с бабушкой, так получилось в моей жизни. Она у меня работала, хотя была на пенсии, но деньги в нашей маленькой семье все равно были дефицитом.
Учился я так себе, таких ребят тогда называли тихие троечники, ни какими талантами не блистал, активной жизни в школе не вел, поэтому всегда на совете пионерской дружины класса, существовали такие в те времена, меня лениво критиковали и грозились, что повесят на меня какую-нибудь общественную нагрузку.
Единственное, что я тогда любил, это читать книги, эту любовь мне привила моя бабушка. Поэтому большую часть времени после школы я проводил, дома читая разные книги. На улице я гулял мало, иногда ребята со двора звали меня играть в футбол, но так как я был самый младший из них, меня часто ставили на ворота, а эта роль у меня не вызывала радости и энтузиазма, поэтому я частенько говорил, что болею или придумывал еще какие-нибудь отговорки.
Так размеренно и неторопливо текла моя жизнь. Но в определенный момент, жизнь или судьба решила изменить это течение. Началось все как раз с этой школьной формы, о которой я говорил в начале своего повествования. Во время примерки школьного костюма, оказалось, что брюки пошиты точь в точь по моему размеру, меня это обрадовало, так как мне постоянно приходилось носить форму, которая висела на мне как мешок. Причина этого заключалось в том, что мы ее закупали на несколько лет вперед в целях экономии семейного бюджета. Но бабушку, это обстоятельство сильно расстроило и вот почему. Жили мы не на юге, поэтому естественно большую часть года под брюки полагалось надевать спортивки, а так как я часто еще болел, другой вариант даже не обсуждался. Но в данном случае под брюки, которые были одеты на мне, одеть спортивки было не возможно физически. Покупать новые, нет денег. Перешивать, то же не просто. Да и я уговаривал бабушку не перешивать брюки, потому что перешитые будут висеть на мне как на чучеле огородном. Мы с ней поссорились и почти целый вечер не разговаривали. В конце концов, она мне предложила компромисс. Вместо спортивок которые я надевал под брюки одеть ее серо-белые хлопчатобумажные колготы. С начало, это ее предложение вызвало у меня протест, но так как ее позиция или или, была тоже непоколебима, я согласился. Когда я натянул на себя ее колготы, выяснилось, что мои темно синие (советские) трусы скручиваются гармошкой, что было очень неудобно. Но эту проблему, она пообещала мне решить к утру.
Разбудив меня с утра в школу, она сказала, что вчера, когда я лег спать, она перешила из своих новых трусов одни для меня, и из них получились вполне приличные трусики. После этого сообщения уже на пороге в дверях она как всегда попросила меня, чтобы я не опаздывал в школу и не забыл позавтракать. После завтрака, я начал собираться в школу, когда портфель был готов, я стал одеваться. С начало я решил не одевать ни колгот, ни трусиков, которые сшила мне бабушка. Уж больно это была девчоночья одежда. Но чуть погодя я понял, что не эта мысль была причиной моих колебаний, главная причина была в том, что вдруг все узнают, что под брюками у меня одеты колготы с трусиками. Это было равносильно трагедии, в то время, в маленьком городке. Засмеют, заплюют, заклюют, затопчут. Вот этот страх и был той причиной моих колебаний. Но с другой стороны где-то внутри меня было что-то, что вызывало желание надеть эти вещи. И я решился. Я надел трусики, они мне пришлись в пору, натянул колготы и с начало заправил в них рубашку, но потом вытащил рубашку обратно, решив ее заправить в брюки. Во-первых, колготы не красиво топорщились, во-вторых, если форменный пиджак случайно раскроется или оторвутся пуговицы на нем, то тогда можно будет заметить полоску колгот торчащих из брюк, а мне этого совершенного не хотелось. Затем я надел брюки с башмаками, накинул куртку, схватил портфель со сменкой и пошел в школу.
В школе ровным счетом ни чего не обычного не произошло, все было как прежде, поначалу мне казалось, что кто-то заметил на мне одежду явно не того пола. То штанина слишком высоко задралась, то казалось, что когда я нагибаюсь, на брюках выделяются швы колгот, которые сзади спускались с обеих сторон петлями вниз от резинки колгот до овала моих ягодиц, тем самым, опоясывая мою попу. Но это были лишь мои иллюзии вызванные страхом быть разоблаченным в прямом и переносном смысле этого слова. Все было как всегда, уроки перемены. И на следующий день тоже ни чего не произошло, так полетели дни, недели. По началу внутри возникало какое-то возбуждение, оттого, что у меня есть тайна, о которой кроме бабушки ни кто не знает. Да и сама одежда возбуждала меня. Но со временем эти чувства стали притупляться, поэтому я стал, приходя из школы домой, часто крутиться перед зеркалом в колготах, рассматривая себя в разных позах, и в это время я ощущал, как волна возбуждения согревала мой низ живота, а мой членик в трусиках становился твердым. Тут надо сказать, что перед приходом бабушки я всегда переодевался в спортивки, потому что я чувствовал какую-то неловкость, и это вызывало во мне чувство стыда, почему не знаю.
Вскоре и рассматривание себя в зеркале перестало меня возбуждать как прежде. И я вдруг понял, что, не смотря на свой страх, быть увиденным в трусиках и колготах, мне хочется, чтобы кто-то разделил со мной мою тайну. Причем ни кто из ребят на эту роль не подходил, дети болтливы, даже если не захотят, все равно рано или поздно разболтают все либо родителям, либо друзьям. Это должен быть взрослый человек, хоть я и был ребенком, я понимал, что взрослый не особо будет болтать об этом. Но как исполнить это мое желания я не знал, оно даже мне казалось фантастичным. У зеркала я порой фантазировал, что на меня кто-то смотрит со стороны. Так я и жил с этими страхами и фантазиями, которые одновременно и отталкивали и притягивали меня.
Но как обычно в нашей жизни все произошло нежданно негаданно. Зимой я приболел, обычное ОРЗ, но в школу ходить запретил врач и я с удовольствием сидел дома читал книги, крутился у зеркала со своими фантазиями когда бабушка уходила на работу. И вот в одно утро, когда я как обычно завтракал, я заметил на улице старика, который прогуливался вдоль нашего дома, поглядывая на окна. С начало я не придал этому события внимания, но потом у меня возникло желание показать себя в своем наряде этому старику. От этой мысли у меня перехватило дух. Сердце стало, бешено колотиться, в какой-то момент я даже подумал, что сейчас умру и все придут поглазеть на меня мертвого в колготах, они тогда были на мне одеты, а потом будут еще это событие лет сто обсуждать у себя на кухнях. Когда я отдышался, то понял, что от этого неожиданного желания я даже спрятал голову под подоконник, как будто старик мог прочитать мои мысли. В этот день я так и не смог подойти к окну, при приближении к нему меня начинал бить озноб, губы пересыхали, и в груди появлялся страх. Ночью я не мог долго заснуть, мысли путались в голове, я не знал, что мне делать.
На утро когда я уже споласкивал чашку из под чая, я опять увидел гуляющего старика и присел на корточки. С одной стороны можно было бы привлечь его внимание ко мне и продемонстрировать ему свой наряд, но с другой стороны было ни известно, какая будет у него реакция на мой "показ мод". И еще мешало это перенапряжение, которое пугало меня своими проявлениями, не хватало мне еще грохнуться в обморок перед ним. Поэтому это свое желание я стал прокручивать возле зеркала в голове, дополняя ее разными эпизодами, как бы тренируясь к предстоящему свиданию.
Старик прогуливался каждое утро перед нашей пятиэтажкой и я подумал, что это его утренний моцион и, скорее всего он живет в соседнем доме, так как я раньше не видел его в нашем дворе. Может, он вышел на пенсию и от нечего делать гуляет себе по утрам, размышлял я, но во мне появился новый страх, что вполне вероятно он может перестать ходить возле нашего дома, например, поменяет маршрут, и тогда... . Да и скорее всего на следующей недели меня выпишут в школу и тогда прости прощай мое желание и фантазия. Каждое утро я настраивался для кого-нибудь активного действия, но всегда, что-то мешало, то прохожие проходили одновременно с ним под нашим окном, то ребятня, которая училась во вторую смену в школе, играла во дворе, вообщем разные обстоятельства препятствовали мне в осуществлении моего желания, так думал я.
Но, это странное но, позволило мне совершить то, что, скорее всего я бы так и не решился бы сделать сам. В то утро я как обычно позавтракал помыл кружку и уже стал ждать приближения старика, когда раздался телефонный звонок, звонила бабушка с работы, она попросила меня закрыть форточку, которую забыла закрыть уходя на работу, она открыла ее когда с утра жарила оладья мне на завтрак. Очевидно что этот звонок был таким неожиданным для меня, что отвлек меня от моих ожиданий и мыслей, на мгновения я забыл, что на мне были одеты трусики и колготы, правда на мне была еще одета водолазка, но она была короткая и не прикрывала даже мою попку. В этом момент я машинально подошел к табуретке на кухне встал на нее, затем встал на подоконник и краем глаз заметил, что старик в это время как раз проходит под нашим окном. Моя рука автоматически захлопнула форточку, получилось что-то вроде хлопка и в эту же секунду я почувствовал как у меня зажгло щеки, потому что я ощутил всем своим телом на себе его взгляд, нет не увидел, а именно ощутил. Я развернулся на сто восемьдесят градусов к его взгляду попкой, рефлекторно нагнулся и спрыгнул на пол. В эту же секунду я подумал о том, что понять в какой я живу квартире не составляет большого труда, наше кухонное окно выходило прямо во двор и находилось рядом с входом в подъезд. Я очень тихонько на цыпочках прошел в коридор, в зеркале я заметил, что щеки у меня были пунцово-красными я дотронулся до них руками и почувствовал жар. В этот самый момент зазвенел дверной звонок и я вздрогнул от неожиданности. Секунду я заколебался, что же делать, но потом подошел к входной двери и спросил кто там. Голос за дверью произнес что-то не внятное, я открыл замок и приоткрыл дверь так, чтобы мне можно было высунуться на половину наружу. Передо мной стоял этот самый старик, он улыбался, а я почувствовал как мои щеки запылали от жара еще сильнее. Он поинтересовался не знаю ли я живут ли в нашем подъезде люди с такой-то фамилией, я был тогда не в том состоянии, чтобы ее запомнить. В ответ я с трудом промямлил, что нет. Тогда он попросил у меня стакан воды для того, чтобы ему выпить какие-то пилюли. И я подумал, что лучше мне пригласить его в квартиру, так как в подъезде могли в любой момент появиться люди и это еще больше усложнит уже и без того не простую ситуацию. Я пригласил его войти и пока он входил и запирал входную дверь я пошел на кухню за водой. Когда я вернулся в коридор, там уже горел свет, мне стало очень не ловко от его пристального взгляда. Тогда я сжал свои ноги вместе и немножко согнул их в коленях. Он взял стакан с водой и попросил принести табуретку или стул, чтобы присесть в коридоре. Я принес ему стул, он не спеша сел допил воду и стал разглядывать меня с ног до головы внимательнее, я почувствовал, что возбуждаюсь от взгляда старика, поэтому одну ногу я распрямил полностью в колене, а другую наоборот согнул, получилось довольно вызывающая поза. Потом старик сказал, что я очень симпатичный мальчик, поинтересовался в каком классе я учусь и почему я не в школе. Мой ответ, что я простыл, вполне удовлетворил его любопытство и он попросил еще принести ему воды но стакан мне не протянул. Я снова отправился на кухню и принес целый графин с водой. Что бы налить ему в стакан воду я подошел к нему совсем близко и когда я уже начал наливать воду в стакан, он стал восхищаться моими колготами, говорить, как они мне идут, в этот момент я почувствовал его ладонь на своей попке. Потом он спросил, что это у меня в колготах топорщится и потянулся своими пальцами к бугорку между моих ног. Мое сердце было готово выскочить из груди, возможно когда я залазил на табурет или когда спрыгивал вниз с подоконника мой маленький членик выскочил из трусиков и топорщился на колготах, именно к нему потянулся старик своей рукой. Он осторожно ухватил бугорок двумя пальцами и стал осторожно то сдавливать, то отпускать его. Я оцепенел от такого поворота событий. Теперь жаром обжигало не только мои щеки, но и низ живота. Мой членик стал твердеть, старик говорил, что то еще, но я слабо слышал его и почти не соображал в тот момент. Я пришел в себя только тогда когда он взял графин из моих рук и поставил на пол чуть в сторонке. Потом он сказал, что моя пиписька выскочила из трусиков и что он сейчас постарается ее засунуть обратно. Но он только игрался с моим члеником и меня охватывало еще большие возбуждение. Потом он стянул немного с меня колготы свободной левой рукой так, что бы был виден мой членик мотивируя эти действия тем, что так он быстрее засунет мою пипиську в трусики. Увидев мои трусики он стал их тоже нахваливать и вдруг неожиданно для меня спросил, нравится ли мне как он трогает мою пипиську, я еле еле выговорил, что да. Тогда он стянул с моей попки трусики, назвал ее нежной и погладил ее ладонью, не переставая при этом щупать мой детский член. Затем он встал с табуретки и сказал мне, что он хочет проверить мою попку, потому что раньше он якобы был детским врачом и знает в этом толк. Он облизнул свой указательный палец и попросил меня, чтобы я напряг свою дырочку как будто собираюсь какать. Я сделал так как он меня просил и его палец скользнул в мою попку. Сперва было немножко не приятно, но потом, после того как он стал шевелить в моей дырочке пальцем, я почувствовал блаженство. Потом старик аккуратно вытащил свой палец из моей попки пробормотал, что сейчас нам обоим будет очень хорошо при этом назвал меня своей лапочкой и исчез за моей спиной продолжая трогать меня за член другой рукой. Через минуту я почувствовал, что что-то очень горячие и твердое прижалось к моей дырочке. В этот момент он прошептал мне на ухо, чтобы я не боялся, больно не будет так как у него не очень большая пиписька и вреда она мне не причинит. Когда до меня дошло сказанное им, моя дырочка раскрылась и я почувствовал как он медленно стал вводить свой член в мою попочку. С начало прошла его головка потом сам ствол, а затем я почувствовал его бедра своими булочками. Мне действительно не было больно, я прикрыл глаза от наслаждения откинул голову назад и рефлекторно прогнулся в пояснице подставляя ему свою попу. Сперва его фрикции были медленными, но потом он стал ускоряться, я услышал не громкие хлопки и почувствовал как бьются его яички о мою промежность. Из-за моего прогиба в пояснице его член внутри моей попки не много изогнулся и тем самым доставлял мне еще большее удовольствия. Левой рукой он обхватил мой животик прижимая меня к себе как можно ближе, а правой старик продолжал ласкать мою пипиську своими пальцами при этом он еще, что-то шептал мне. Потом я почувствовал, что сейчас от наслаждения разорвусь на мелкие кусочки и от восторга не произвольно вскрикнул как девчонка, его дыхание стало более быстрое, а потом я почувствовал, что из моего членика, что-то выстрелило и полилось. Тогда старик убрал свою руки с моего животика и пиписьки, и схватил меня сильно обеими руками за бедра я не произвольно прогнулся в пояснице еще сильнее, а он ускорил темп фрикций. Примерно через минуту старик на мгновения замер, стиснул мои бедра еще сильней, и насадил мой бутон на свой ствол с такой силой что я чуть не потерял равновесия, и в этот момент он как-то замычал и я почувствовал в себе его горячий поток, он заполнил всю мою попку. Не вынимая свою пипиську из моей попки он протянул мне платок и сказал, что бы я закрыл им свою дырочку когда он вынет свой член, чтобы его молофья не испачкала мои трусики и колготы. Я так и сделал. Попка слегка ныла, но вот ноги от перенапряжения дрожали и подгибались в коленках. Я с трудом прошел в ванную со спущенными колготами и трусиками, и сполоснул там свою попку. Когда я вышел в коридор старик глядя на мои ножки сказал, что так всегда бывает в первый раз и погладил меня по щеке. Перед уходом он забрал свой носовой платок, сказал, что выкинет его на улице и подал мне бумажку с адресом, оказывается он приезжал в наш город на похороны своей старшей сестры, которая жила в нашем городе, а сегодня вечером он уезжает. Попросил, что бы я ему написал письмо и когда стану постарше приезжал бы на лето к нему в поселок погостить. Я кивал ему в ответ головой и уверял его, что обязательно приеду, а когда за ним захлопнулась дверь, я в туалете разорвал эту бумажку и выбросил в унитаз. Трудно сказать, чем я тогда руководствовался, но поступил я тогда именно так.
