У того уже совсем встал. "Господи, как все же приятно, когда у парня на тебя встает" , - подумала Марина. Прислушалась к себе: как ей ни показалось странным, но секса она в этот момент не очень хотела, возбуждение объяснялось чем-то другим, но чем - непонятно. Одно она могла сказать себе уверенно: ей очень, до чрезвычайности приятно было демонстрировать свое тело сыну, чувствовать себя интересной и желанной. И хотелось как-то приласкать Сережку, не сексуально, а по-матерински. Уж больно растрепанный был у него вид - слишком много неожиданностей он получил за последний час, да и все эти дни: Но Марина сдержала себя: побоялась, что любая ласка будет сейчас расценена сыном как поощрение к сексу, а этого она допускать не хотела. По крайней мере, пока.
- Мам! А ты когда: побрила себя там?
- Вот паршивец! - засмеялась Марина. - А ты откуда знаешь, что раньше "там" было небрито, а?
Сережа смутился, опустил глаза.
- Ну, давай, рассказывай честно!
- Я, мам, за тобой раз подглядывал: на пляже, помнишь, месяц назад? Там кабинка для переодевания такая: с одной доской, со стороны кустов, выломанной: ну я и:
- Только раз?
- Совсем голую - только раз видел: до вчерашнего: И то не полностью - там только половину было видно:
Марина засмеялась.
- Ага. Причем самую тебе интересную - нижнюю. А не совсем?
- Ну, иногда: когда ты дверь к себе неплотно прикроешь, я в зеркале титьки увижу: но это редко, пару раз, может:
- Ладно, чего уж теперь, - примирительно махнула рукой Марина, нагнулась и начала намыливать губкой ноги. Груди с напряженными сосками повисли вертикально, и Сергей уставился на них. Она хихикнула и чуть повела плечами, отчего они качнулись из стороны в сторону.
- Что, интересно?
- Ой, мам:
- Ты вообще-то, кроме меня, голых женщин видел?
- В кино:
- Это в каком?
"Интересно, добрался он все же до тех кассет с порнухой или нет?"
- Ну, в разном: их сейчас во многих фильмах показывают:
- Например?
- "А зори здесь тихие" : там девушки в бане когда:
- И ничего подробнее?
- Ну, еще у Мишки, одноклассника, иногда смотрим: всякое. Но там: не так.
- А в Интернете?
- Мам, ну ты ж сама мало того что у нас "детский фильтр" поставила, так еще и всем родителям приятелей его раздала:
Порнушку он, конечно, видел и всерьез, хоть и немного. Но признаться в этом матери, даже в такой ситуации, был пока как-то не готов.
"М-да. И впрямь ведь, ставила. Года четыре назад. Может, сдуру? Хотя: надо будет повысить сыну не только сексуальную, но и компьютерную грамотность. Обходится-то тот фильтр запросто, что ж ни он, ни друзья: От, беда еще. В наше-то время - к тринадцати годам, похоже, почти полный ноль в этом деле. Даже в теории. Учить самой или сначала показать, как оно со стороны? И если показывать, то ту мужнину "коллекцию" или Лидину кассету?" - озаботилась Марина.
- Ладно. Тогда смотри сейчас, - и Марина, засмеявшись, повернулась к сыну спиной, нагнулась, повертела попой, а потом руками раздвинула половинки так, что Сережке стали видны и коричневая звездочка ануса, и, чуть ниже, сомкнутые, тоже темные, большие губы возбужденной женщины. Взяла душ, прополоскала все там тщательно, раздвинув их при этом. Опять мелькнул и пропал розовый перламутр.
Выпрямилась и встала в полный рост. Улыбнулась сыну.
- Ну как?
- Ой, мам: здорово: ты у меня такая: такая: красивая: и хорошая:
- А член-то - опять стоит?
- Ага:
- Ну так сбрось напряжение, если хочешь?
Сережка нерешительно посмотрел на маму, та, присев на край ванны перед ним, кивнула, и он взялся рукой за свой кол. На этот раз уже сразу всерьез, и через пару минут его глаза, до этого, казалось, разглядывавшие каждую пору на маминой коже, особенно в прежде недоступных его взгляду местах, полузакрылись, тело напряглось и чуть наклонилось вперед.
- Подожди, Сережка: - Марина повернулась поудобнее и подставила свою ладонь к полуобнаженной головке члена, торчащей из руки сына. - Вот теперь - давай: пусть сюда попадет:
Сережка кивнул и сделал еще пару движений рукой. На этот раз толчки были не столь мощные, как полчаса назад, и сама жидкость была не столь плотной. Но ее все же хватило, чтобы залить мамину ладонь почти полностью.
Марина протянула вторую руку и боковинками пальцев тщательно собрала остатки спермы с быстро опадающего члена сына. Он вздрогнул от прикосновения, удивленно посмотрел на свой инструмент, поднял глаза на маму. А та, поднеся ту ладонь, на которой семени было много, к носу, закрыв глаза, с блаженным выражением лица вдыхала пряный запах. Потом открыла глаза, далеко высунув чистый, розовый язык, длинно провела им по своей ладони. Язык стал белым, и она быстро втянула его в рот, оставив часть Сережиного семени на губах, лизнула еще раз, потом поднесла ко рту вторую руку.
- Мам: тебе: нравится? - глаза у Сережки были огромными.
Марина облизала белый налет с губ.
- Еще как, сыночка. И не только мне. О-о-чень многим женщинам, хотя и не всем, - улыбнулась она. - А у тебя она молодая, особенно вкусная. Вот больше не смей мне тратить сперму попусту, все мне! - шутливо пригрозила она сыну кулачком. - Иди сюда:
Взяв его за руку, она завела его в ванну и включила душ. Сидя на краю ванны, нежно взяла в руки гениталии сына, намылила их, обмыла, чуть заголила головку, ласково, кончиками пальцев промыла все складочки. Наклонилась и легко поцеловала ее, потом подняла глаза на Сережку, хитро подмигнула ему и быстро провела языком по окружности головки, задержавшись, пощекотала уздечку. Сережка дернулся и хихикнул, но член на ласку не отреагировал никак. Аккуратно заправила кожу на место, бережно опустив писюн сына вниз.
- И вот так, Сережка, надо каждый раз после того, как спустишь. Грязь забивается, воспаление может быть. Ты, кстати, который уже раз сегодня? Один раз утром, два - со мной, и еще днем, наверное? - Марина ласково засмеялась.
- Не-е-е-е: днем не было. Третий:
- Ну и хватит с нас на сегодня игр, маленький. Давай-ка я халат одену, чтобы тебя больше не смущать, да и ты трусы и хоть футболку накинь - прохладно уже, вечер.
Сережка разочарованно засопел, и Марина, поднявшись, обняла стоящего в ванне и ставшего из-за этого чуть выше ее сына, прижалась на мгновение к нему грудью и, отстранившись, сняла с крючка халат.
- Пойду-ка я на кухню, ты у меня, наверное, голодный.
********
После ужина Марина улеглась поперек тахты в гостиной, подложив под спину подушку, и включила телевизор. Задумчиво посмотрела на видеомагнитофон под ним: посмотреть, что ли, Лидину вторую кассету?"Не сегодня" , решила она, "устала, да и Сережке сексуальных стрессов на сейчас уже хватит".
Тут как раз и сам Сережка, домыв посуду, пришел с кухни, пристроился вдоль тахты, привычно положив голову маме на живот. Отобрал пульт, побегал по каналам, сморщил нос: ничего интересного. Потерся щекой об маму.
- Мам! А мам!
- А?
- Может, тети Лидину кассету еще раз посмотрим, а?
- Зачем это?
- Ну, не знаю: мне хочется. Понравилось:
"Ох, беда мне с ним" , - с удовольствием подумала Марина. "Часа не прошло, как два раза подряд спустил, а уже опять на приключения тянет". И вдруг поняла, что ей и самой уже опять хочется чего-нибудь: этакого, погорячее. Попыталась удержаться:
- Ты ж только что все то же самое вживую видел. Меньше, чем на кассете, понравилось?
Сережка заворочался, задвигал бедрами. "Ишь, от одних воспоминаний - уже завертелся, паршивец!" - ласково подумала Марина и потрепала сыну волосы.
- Там Андрюшка тетю Лиду: трогает, - Сережа выделил тоном последнее слово, - а ты же мне не даешь себя потрогать:
- Как это - "не даю?" - притворно удивилась Марина. - Вот сейчас ты своей беспутной головой что делаешь, а? - и она шутя прижала голову сына к своему животу.
- Ага: головой: и ты в халате, вон, пуговка под ухом мешается. А Андрюшка ее руками, раздетую, и везде:
"Да и не только руками: А сынка-то - ишь, шустрый какой. Подожди, может, будет тебе и белка, будет и свисток" , - подумала Марина, но вслух Сережке пока обещать ничего не стала. Ее увлекала игра, правила которой на данный момент знала, как ей казалось, только она сама.
- Ну, пуговка - не проблема, - и, приподняв голову сына, расстегнула две пуговицы на животе, раздвинула полы халата и положила голову Сережки на обнажившуюся кожу. - Так лучше?
- Ага, мам: так гладко, мягко: тепло, - Сережка потерся щекой и ухом о живот, прикрыл глаза. Но тут же опять их открыл:
- Мам: а почему Андрюшке можно, а мне нельзя?
"Блямс" , поняла Марина. "И как я ему на этот вопрос отвечу? Нельзя, потому что я не хочу? А завтра я захочу - и он мне припомнит? Ах да, я ж ему в спальне сказала - "не сегодня" , - вспомнила она. И повторила это вслух.
- А почему - "не сегодня"? - тут же спросил Сережка.
- Ну: я сегодня не хочу, - ответила мама, и сама почувствовала неуверенность в своем голосе. Сережка тут же уловил слабину:
- Ну м-а-а-а-м:
Марина на секунду задумалась. Желание "погорячее" только выросло, да и потом - ведь все равно уже, кажется, все решила, почему бы и не наступить следующему этапу прямо сейчас? К тому же от Сережкиной щеки по животу разливалось такое приятное тепло: и не только по животу, кажется, и ниже:
Оправдание немедленному отступлению было найдено, и она, взяв сына за плечо, развернула лицом к себе.
- Ладно, черт с тобой, попрошайка, - засмеялась. Но только учти: меня просто так "трогать" нельзя.
- А как это?
- Ты видел, как Андрейка свою маму трогал? Ласково, аккуратно, нежно: вот как я твой писюн сейчас мыла, так же. Тебе ведь понравилось?
