Жаркое лето времён развитого социализма приближалось к своему концу.
Я, юный студент, возвращаюсь с сельхозработ. Мечта единственная - отправиться в баню! В паху зудит - плавки натёрли ноги и яйца. Забегаю в общагу, хватаю мыло, мочалку, полотенце. Через час я уже вхожу в баню на Холодной Горе. Там хороша парная, пиво - в буфете.
Беру тазик с водой, ставлю на свободную, какую-то высокую скамейку. Влетаю в парную. О, красота!
Да, вижу раздражение там, где яйца трутся о ноги, где красные места. Пар жжёт тело. Растираю ладонями мокрые руки, грудь, ноги там, где зуд, возле яиц. Зло берёт.
Какой-то мужик даёт мне веник. Благодарю. Шлёпаю веником спину и, конечно, между ног и яйцами. Зуд стихает, тело раскалено. Ух, замечательно!
В душ! Намыливаюсь. Это раздражение нужно промыть хорошо - не даёт покоя.
Возле скамейки с моим тазиком какой-то лысеющий мужик предлагает потереть спину мочалкой.
"Давай", - говорю я. Пытаюсь упереться руками о высокую скамейку.
"Ложись", - говорит, - "не так, на спину ложись".
"Что-то я не понял", - думаю я. Ложусь.
И вот его руки мочалкой трут мою грудь, колени, выше колен. Вот он двигает мочалкой там, где нога переходит в пах. От этого, я почувствовал, что моё яйцо в мошонке то поднимается, то опускается от движений мочалки. Приятно. Смотрю в потолок. Щекотно снова от растираний чуть выше колен.
Что-то шевельнулся мой писюн! Глянул на него: он немного опух, крючком свесился на бок. На мужика не смотрю - не удобно. Мужик понял моё замешательство: "Ложись на живот". Как у врача на приёме, я ложусь на живот. Тем временем мужик намыливает лучше мочалку. Первые движения мочалки по моей спине не дают мне расслабиться: мешает надувающийся писюн. Думаю: "Ну, дурацкий случай!"
"Что мешает?", - спрашивает мужик, перестав работать.
"Да сейчас я вот так", - говорю ему я и отворачиваю свой хвост из-под живота назад, к ногам.
"Давай назад сползай", - говорит мужик, - "свешивай ноги со скамейки".
Почему-то слушаюсь его. Устраиваюсь, лёжа грудью на высокой скамейке, руки - под подбородок, ногами стою на полу. Животу, писюну и яйцам свободно. Да, так хорошо.
"Расслабляйся", - слышу. Трёт мочалкой спину, ноги. Трёт ягодицы и ноги возле яиц. Мочалка толкает яйца.
"Вот, бляха-муха, клоун!" - думаю о мужике. Лежу, расслабившись. Хорошо!
Вскоре мужик берёт меня за яйца! Мгновенная мысль: "Наверно придерживает, мешают тереть".
Немедленно мужик, обхватив кольцом из своих пальцев мои яйца, оттянул их назад так, что мой опухший писюн опустился куда-то вниз, и из него, как слива изо рта, вынырнула головка! Мужик подержал яйца оттянутыми ещё немного, чего-то ожидая или наблюдая.
Я обалдел. Мне было, конечно, хорошо, и чувство мне это было знакомо по онанизму, которым я кое-как занимался. Какое-то время мужик оставил меня в покое - "доходить", как стало ясно позже.
Пока я соображал, что мне делать, мой писюн от такого упражнения стал палкой. Вставать со скамейки было неприлично: заметят окружающие в бане. Вообще-то мне было приятно, и подступила какая-то бодрость, как от чашки кофе.
Мужик не медлил. Намыливал что-то, проливая воду. Вскоре осторожная его ладонь в мыле и с бруском мыла прикоснулась к головке моей палки. Я также неподвижно лежал и соображал на скамейке. Полусогнутая ладонь с мылом прижала мою палку к животу, намылила туда-сюда её. Вторая ладонь кольцом из указательного и большого пальцев осторожно ощупала мою мошонку. Кольцо дошло до яиц и сильно оттянуло их куда-то к дырке в попе. Вторая рука не давала окаменевшему писюну отсоединиться от живота. И тут началось такое!
Приятно и щекотно сначала было обволакивающее поглаживание головки моего члена мыльной ладонью. Пальцы ладони мужик держал "трубочкой". Медленные соскальзывания "трубочки" мужика по моей головке были куда приятнее моего онанизма. Тянущее "кольцо" с яйцами, чувствую, двигалось от попы к члену.
Мои яйца явно уходили из рук мужика. Моей палке уже не было щекотно. Головка немела от таких проделок. Головка касалась пупка! Она плотно прижалась к нему.
Мне не хватало воздуха. Пришлось глубже дышать. Гипноз был всё-таки хорош!
"Ноги подальше поставь и шире их, шире", - сказал мужик, - "вот, так!"
Яйца в кольце из пальцев ползли куда-то к середине моей палки, к самой головке и, по-моему, опухли.
Ещё номер! Мужик свободными пальцами ладони надавил на яйца, и те проскользнули через кольцо из пальцев и исчезли внутри меня! Волна энергии плеснула ко мне. О! Паразит!
Тихо говорю мужику: "Ух, да я так и кончу: "
Мужик перебивает: "Да, ничего!"
"Хрен я тебе сдамся", - думаю, - "сейчас расслаблюсь, ни о чём не буду думать, будто никакой игры не происходит".
Краем глаза вижу, что мужик намыливает мочалку, ладони рук. Снова "трубка" сползает с моего члена, соскальзывает с головки. Теперь эту палку мужику явно не удавалось прижать к моему животу. Палка была теперь твёрдая, как железная. Она была не круглой, а какой-то "двуствольной" и пупырчатой внутри. Куда-то убегать с такой дубиной было уже поздно.
Я весь разогрелся, как в парной. Вспотело и горело лицо. Вторая рука мужика мочалкой тёрла вдоль всей моей двустволки без яиц: от дырки в попе до бесчувственной головки.
Всё сильнее напрягался "пресс" живота. Подкатывалось то ли чувство боли, то ли щекотки, то ли захотелось писать. По напряжённым ногам проскакивала дрожь. Мужик стал отклонять мою палку вниз. Она, казалось, достанет до колен!
В члене что-то сжалось! По члену проскочил сильный пульс! Второй, третий: Отсчитав добрый десяток секунд, член затих.
Мои губы, зубы были сжаты, дыхание остановлено! Вдох! Это - посильнее онанизма.
Слышу, как чавкает ртом мужик: то ли пьёт, то ли ест что-то:
Мужик отпустил мой член, и тот, отпружинив, громко шлёпнул меня по животу. Одурманенный, я сполз грудью со скамейки, заметив, что на банном полу моих плевков нет.
"Садись на скамейку", - сказал мужик.
Я на него не смотрю. Не помню его лица. Прикрывая руками опускающийся член, сажусь. Мужик придавил пальцами над стволом моего члена, и яйца выпали в мошонку; ловким движением доярки спрятал головку моего члена.
"Тебя беспокоит что-то?", - спрашивает.
Не отрывая взгляда от своего писюна, говорю о раздражении кожи в паху.
"Это - "грибок", смажь йодом и всё пройдёт", - посоветовал мужик.
Я окатил себя водой из тазика, сломя голову, побежал в раздевалку, слыша вслед: "Я тебе хотел сделать приятно!"
Гремит трамвай, унося из баньки. В паху приятная истома:
Подножное порно Интернета начала века пробудило ясно память и чувства того случая.
Что это было? Испытание чувств, преодоление барьеров? Провал экзамена?
