Побег дался Тании нелегко, хорошо хоть в тюрьме ее уважали, и организовать все оказалось возможным. Понадобились деньги, связи, уговоры, время для обдумывания всех моментов, и вот она на свободе, впервые за несколько лет вдыхает воздух ночного города своими уставшими от пыли и вони легкими. Она знала, куда ей надо идти: первым делом она должна увидеть Милену, а все остальное - после. До дома Милены она добралась часам к десяти. Ее рука дрожала, когда нажимала на кнопку звонка, дверь ей никто не открыл: очевидно в квартире никого не было. С замками Тания, благодаря многолетней практике, справилась шутя. Побродив по комнатам, она убедилась, что в жилище, действительно, пусто. Она смогла впервые за три года принять самую настоящую горячую ванну. Завернувшись в полотенце она вошла в спальню Милены. Там почти ничего не изменилось за ее отсутствие, как всегда все в идеальном порядке. Тания подошла к зеркалу и взяла с трельяжа напечатанное золотистым шрифтом приглашение на вечеринку, посвященную присвоению следователю Козлову новой должности, по-видимому, там находилась сейчас Милена. Тания взглянула на свое отражение: годы тюрьмы не испортили ее внешность, она немного похудела, а в остальном, с зеркальной поверхности на нее смотрела все та же симпатяжка: детское личико окруженное легкомысленными кудряшками, маленький вздернутый носик, пухлые губы домиком и только глаза, зеленые, как изумруды, казалось не принадлежали этому лицу: умные, проницательные, опасные и даже немного жестокие, они выдавали в ней женщину, которой через многое пришлось пройти и немало пережить в ее 28 с небольшим. Она накрасила губы, воспользовавшись косметикой Милены, надела блондинистый парик, открыла шкаф, выбрала самое откровенное платье из всех, что там были, и при полном параде отправилась на вечеринку. Разумеется, идти на Party, где, наверняка, собрались если не все, то многие представители местной милиции было рискованно, но Танию опасность никогда не пугала. Милену она заметила сразу, она ее не столько увидела, сколько почувствовала. Она всегда ее чувствовала, и, как всегда, в такой близости от нее, ее сердце забилось быстрее. Милена тоже осталась прежней: теплые темные, как ночь, глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, аккуратный классический нос, красивые губы, на которых застыла вежливая полуулыбка. Тания, осознав, что пялиться на Милену на виду у нескольких десятков ментов глупо, нехотя отвела взгляд. Посмотрев на распорядителя вечеринки, она поняла, что ей нужно делать: просто вспомнить прошлое. Назвавшись приглашенной стриптизершей, она получила разрешение взойти на сцену.
Милене было тут скучновато, она уже подумывала исчезнуть так, чтобы никто не заметил, но вдруг раздались первые аккорды мелодии, которая так много для нее значила. Она взглянула на сцену, там выгибалась какая-то блондинка, в общем-то ничего интересного, но Милена, сама не зная почему, продолжала смотреть в том направлении, не в силах отвести взор от белобрысой фигуры. Что-то в ней казалось ей знакомым. Наверное, платье: у нее самой такое было, но она его ни разу не одевала, или блондинка напоминала ей Танию, но с тех пор как ту посадили, все девушки напоминали ей ее. Блондинка, спустившись со сцены, принялась тереться о сверкающего от свалившегося на него счастья виновника торжества. Милена невольно подошла поближе, блондинка сидя на коленях у Козлова, подняла на нее изумрудные глаза и подмигнула. Такие глаза были только у одной женщины в мире! Милена была на грани обморока: Тания здесь?! Милена и дальше, не отрывая взгляд, продолжала бы смотреть на девушку, если бы к ней не подошел один далеко не худенький коллега и не загородил обзор. Когда Милене удалось отделаться от него, она снова принялась искать взглядом блондинку, но той нигде не было. Милена было подумала, что ей почудилось, но тут к ней подошла официантка и протянула салфетку, на которой неровным, скачущим туда-сюда почерком Тании было нацарапано: "Да, это Я и собственной персоной! Много же тебе понадобилось времени, чтобы узнать меня! Насчет этого мы с тобой еще побеседуем. В общем, мне здесь надоело: белый парик мне не идет, а этот идиот Козлов меня всю облапал! Я - в душ. До скорой встречи. Я." Это и в самом деле была Тания?! Среди всех этих милиционеров?! Она сошла с ума?! Милена, быстро попрощавшись с идиотом Козловым, направилась к своей машине. Она ехала с такой скоростью, что за 15 минут преодолела дистанцию, на которую, если бы не была так зла, потратила бы не менее получаса. Милена вошла в квартиру, та была пуста, наверняка, она перегнала по дороге такси, нанятое Танией. Услышав легкий скрежет, она распахнула дверь и бросила: "Хватит портит ь мой замок отмычками!"
- Ты летела что ли? - осведомилась Тания, входя.
- Да, на крыльях ярости! - ответила Милена. - Ты совсем рехнулась?! Не могла подождать меня здесь?
- Ты же знаешь, я ненавижу ждать!
- Что за дурацкий парик?
- Твой, между прочим, - Тания стянула с головы массу светлых волос, выпуская на волю свои природные медно-рыжие локоны, и положила парик на тумбочку. - Пожалуйста, мне для тебя ничего не жалко.
- Драгоценности тоже сними!
Тания повиновалась.
- Платье и туфли, вообще-то, тоже принадлежат мне! - заметила Милена.
Тания быстро скинула туфли и, взявшись руками за бретельки, спустила их и помогла платью сползти на пол.
- Как видишь, шелковая маечка и трусики тоже твои, но если хочешь получить их обратно, подойди и возьми, - Тания, слегка наклонив голову, не мигая смотрела на Милену своими кошачьими глазами, та приблизилась. Тания привычным соблазнительным движением медленно сняла маечку и подала ее Милене: "Держи!". Милена, сделав вид, что единственное, что ее сейчас по-настоящему интересует, - это шелковая ткань, лежащая на ладони Тани, протянула руку и попыталась взять ее, но Тания нежно, но в то же время крепко схватила ее за запястье, притянула к себе и, обняв, принялась покрывать мелкими поцелуями ее лицо.
- Ненормальная! Я так по тебе соскучилась! - горячо прошептала Милена ей в ухо перед тем, как их губы слились в страстном поцелуе. Руки Тани прошлись по безупречной фигуре Милены, облаченной в вечернее одеяние и, нащупав молнию, медленно расстегнули ее. Через мгновение на Милене не было ничего, кроме бюстгальтера и крошечных черных стрингов. Она упала на кровать, увлекая за собой Танию, которая, не переставая целовать ее, уже избавляла ее и себя от оставшихся деталей одежды, так мешающих сейчас. Губы Тании, коснувшись ямочки на подбородке Милены, стали спускаться все ниже и ниже по ее шее, в то время, как пальцы, немного помассировав колено, наоборот - подниматься по стройной ножке. Они встретились где-то в районе великолепной груди Милены. Тания провела подушечками пальцев сначала около, а потом и по соблазнительным затвердевшим соскам Милены, слегка сжав их, после чего принялась играть с ними своим быстрым язычком и губами. Из груди Милены вырвался тихий стон. Еще немного позабавлявшись с аккуратными, похожими на яблочки, округлостями, Тания пустила свои музыкальные длинные пальчики вниз по телу Милены, совсем рядом с треугольником, покрытым маленькими завитушками волос, они остановились и, сделав легкий поворот, побежали по бедру Милены, где-то на его середине Тания убрала их на секунду, после чего принялась гладить внутреннюю часть бедра всей ладонью. Вдруг ее рука неожиданно застыла, и она услышала хриплый голос Милены: "Пожалуйста, Тания: Я прошу тебя:". Тания прекрасно знала, что именно ей нужно, и ее умелые пальчики поспешили на выполнение ее просьбы. Тание всегда нравилось наблюдать, как изгибается обнаженное божественное тело Милены в предчувствии сладостной развязки. Наконец, когда Милена достигла пика наслаждения, тело ее в последний раз судорожно выгнулось, и, она, тяжело дыша, откинулась на подушки, пока еще даже не в состоянии открыть глаза.
Мгновение Тания любовно смотрела на нее, после чего нежно откинула с блестящего от пота лба Милены прилипшую к нему прядь темных волос, и, легонько коснувшись губами ее правильной формы носа, тихо спросила: "Ты уже вернулась на бренную землю, милая?". Милена приоткрыла один глаз и произнесла только два слова: "Боже мой!". Тания улыбнулась и погладила ее по щеке. Несколько секунд Милена не мигая глядела прямо в глаза Тании. Она прекрасно понимала, что та здесь вовсе не потому, что ее отпустили за хорошее поведение, и что в любой момент ее могут снова забрать у нее, возможно, навсегда, но в этот миг она не хотела об этом думать. Сейчас они были вместе, и только это имело значение. Она приподнялась и принялась страстно, даже с каким-то отчаянием ее целовать. Ее губы и руки исследовали каждую клеточку тела Тании, спускаясь все ниже и ниже, стремясь довести ту до вершины блаженства, туда, где сама она пребывала совсем недавно. Судя по реакции Тании, она была близка к своей цели. Тания шумно вдыхала и выдыхала воздух сквозь сильно стиснутые зубы и подавляла в себе желание закричать.
- Ну нет, дорогая, - тихо проговорила Милена, - ты - не в тюрьме, ты - здесь, со мной, тебе не нужно скрывать то, что ты чувствуешь.
Она легонько укусила нижнюю губу Тании, потом провела по ней языком, после чего он принялся раздвигать сжатые зубы Тании, пока те не пропустили его вовнутрь ее рта. Из груди Тани вырывались глухие стоны, которые становились все громче и громче, пока не превратились в крик, когда волна наслаждения сметая все на своем пути, накрыла ее с головой и выбросила на поверхность. Тания в изнеможении откинулась на спину, ее волосы разметались по подушке, а грудь высоко вздымалась при каждом вдохе.
