Солдаты вмиг разделись, за двадцать девять секунд. Вот она, военная выучка. Столько тренировок перед отбоем. И вновь приняв положение "смирно" стали ждать дальнейших приказов, прикрывая срам обеими ладонями.
- Что ж это, ты, доця? - удивленно спросил сержант обернувшись к девушке, - раздевайся, воины ждут...
Таня, медленно, обречено поднялась с дивана. Опустив глаза, дрожащими руками потянулась к подолу платья. У солдат вмиг вскочили и напряглись хуи, как ни старались они их прикрыть. Сняла платье, нерешительно потопталась на месте, расстегнула лифчик, спустила трусики. Неизвестно... попал ли Денис, а она уж, точно попала. Тихо легла на диван, замерла.
- Третий пошел! -скомандовал сержант.
Парнишка, мальчишка еще, стриженный наголо, сутулый и щуплый двинулся к Тане. Наверное точно такой же как и Дениска, исполняющий приказы самодуров сержантов, изголодавшийся по женскому телу, дрочащий под одеялом свой еще недоразвитый отросток, сдерживая срывающееся в хрип дыхание. Он осторожно лег на Таню.
- Давай солдат, задай ей жару! - Хохотнул сержант. - Помни, ты купил свое сегодняшнее счастье за сто баксов.
Парнишку затрусило от перевозбуждения. Он телёнком ткнулся губами в Танины плотно сжатые губы. Потыкал свой писюн между ног никак не попадая, два раза дернулся в конвульсии и потёк. Пристыжено поднялся и понурив голову пошел одеваться.
- Уууууу. Просрал ты свои бабки, воин, кто ж так ебётся? Четвертый, пошел.
Другой парень посмелее. Видно было, что исполнял приказ с удовольствием и знанием дела. Взял девушку за талию, поправил ее поудобнее, залихватски и с озорством налег, тронул грудь, тронул талию, поводил пальцами по ее губам, при это энергично двигаясь, вперёд, назад, вперед, назад... .
- О! Уже видно, человека, - восхищался сержант, в азарте хлопая себя по ляжкам. - Это уже Конь, с большой буквой на борту! Дай ей в рот.
Солдат подчинился, вернее, он уже сам намеревался это сделать. Усадив Таню на корточки гладил по голове, когда она глотала его сосиску вместе со слезами обиды и безысходности, приговаривал: " не плачь девочка, это так вкусно" Поменял позицию уложив ее на живот...
- Э, нет. Жопа стоит дополнительных сто баксов. Я еще там не бывал, - предупредительно воскликнул сержант и солдат остепенился. Вновь перевернул девчонку, продолжил свой труд, там где разрешалось.
Таня плакала. Как дорого... Как дорого она откупает свободу и жизнь своего любимого. Надо бы гордиться, за то, что она сейчас делает для Дениски, но она не может... нечем гордиться. Никогда, никогда в жизни она не скажет ему об этом.
- Заканчивай солдат, лейтенант с блядок возвращается, скоро уже в часть ехать.
Солдат вскочил, шустро оделся и стал у дверей по стойке смирно.
- Вольно! - разрешил сержант. - Твоя задача, четвертый; выходишь с девкой в сарай, там отсиживаетесь до прихода машины, когда прибудет патрульная машина быстро и незаметно садитесь в кузов. Приказ ясен?
- Так точно, товарищ сержант!
- Отлично. За это разрешу тебе кончить. Но не дай бог, хоть одна блядь на КПП ее унюхает. Ответишь.
- Так точно, товарищ сержант!
- Ты, третий, за то, что такое чмо, отвечаешь головой за баулы.
- Есть, товарищ сержант.
- Смирно!!! Вольно. Действуйте.
Её что? Не отпускают? Она не расслышала распоряжений сержанта, одеваясь после унижений, плакала размазывая слезы по лицу. Как спросить? Лучше молчать и ждать, когда сержант таки соизволит отпустить её. Он же четко сказал: "Обслужишь еще двух солдат... " Она обслужила... Но последнее распоряжение насчет вещей она расслышала и это ее взволновало...
- Пойдем. - сказал ей "четвертый"
Уф. Отпускают. Только вещи конфискуют, ну и бог с ними, с вещами, дело - наживное. Но "четвертый" не повел ее на улицу... он вывел ее во внутренний двор, направился к кособокому, дровяному сараю. Таня резко остановилась.
- Пойдем, пойдем, - ласково сказал солдат открывая двери сарая, - лейтенант тебя не должен увидеть. Увидит - тебе, пиздец.
- Отпустите меня, - сдавленным шепотом произнесла Таня.
- Отсосёшь?
Опять двадцать пять! Они что, все помешались на отсосать? Конечно она отсосёт, только пусть отпустят! Теперь ей всё равно, одним грехом, больше, меньше... Таня со всхлипом вздохнула.
- Да... - едва слышно шепнула она.
- Давай, только тихо, чтобы сержант не услышал, - он облокотился о вязанку березовых поленьев, расстегивая брюки, - двери прикрой плотнее.
Таня осторожно притворила дверь, не дай бог скрипнут ржавые петли, подошла к солдату, присела перед ним на колени, взяла в руки хуй.
- Ну не томи, же! Давай.
Приоткрыла рот нанизалась губами на плоть еще толком не восставшую от того мягкую и податливую. Хуй толчком вздрогнул и начал быстро восставать, напрягаться, заполнять собой всю полость рта. Это ведь самое удивительно в минете. Только что он был таким маленьким, беззащитным и вдруг пульсирующими толчками вырос, возмужал, стал твердым и агрессивным. Надо бы хоть использовать свое плачевное положение и удовлетворить своё любопытство, свои грёзы одиноких ночей, когда мастурбирую представляла, придумывала отдаваясь сексуальным фантазиям... Но тогда это лишь были фантазии, не подкрепленные знанием, о том как это происходит... Сейчас реально, всё. Нужно хорошенько запомнить, нужно прислушаться к своим ощущениям, нужно понять. Когда еще придется? Она прислушивалась, она наблюдала и запоминала. Нет, слишком хорошо не было, что то мешало. Что мешало? Наверное подневольное положение, дурацкая, идиотская ситуация в которую она попала. Надо будет как ни будь с Дениской такое проделать,!
когда всё плохое будет позади, когда они уединятся для встречи, когда будет хорошо и спокойно. Вот тогда она в полной мере ощутит и осознает все детали процесса...
- Молодец, молодец, - шептал солдат одобрительно, - так, так. Давай еще, пусти его до самого горла, пожестче, агрессивней. Еще! Еще!
Схватил ее за уши помогая себе руками и нанизывал ее на себя нанизывал, двигая жопой, стараясь, чтобы ее губы доставали до самой мошонки, закатывал глаза от блаженства. Таня мельком вскидывала взгляд, посмотреть на его реакцию. А когда он задрожал в нетерпении предвкушая оргазм задвигалась чаще, обхватила солдата обеими руками за бёдра, помогая себе, помогая ему. Солдат кончил глубоко в горло. Второй раз за этот день Таня ощутила тёплое томление в паху и под сердцем, но на этот раз значительно слабее.
- А теперь отпусти меня, - сказала Таня вытирая рот ладонью.
- Я не обещал тебя отпустить.
- Но... Ты же сказал...
- Я ничего не говорил, я только попросил тебя отсосать...
Таня бессильно опустилась на березовое полено где рубили дрова. В голове замутилось, стало нехорошо от того, что страхом заволокло сознание, сжалось сердце, замлели руки и ноги. Но может быть они не хотят, чтобы лейтенант ее увидел? Тогда они просто оставят её здесь, а сами уедут в часть. Эта мысль ее успокоила. Оставалось лишь ждать. Томительно и с чувством конфуза перед солдатом, что несколько минут назад так ловко ее использовал не обещая ничего. Там во дворе, заурчал мотор, захлопали дверцы машины, раздался окрик сержанта, всё пришло в движение. Ну наконец-то! Они сейчас уедут.
- Пора - сказал солдат. - Выходи, тихо.
Он взял ее за руку и повел к машине с маскировочным брезентом над кузовом.
- Лезь!
- Но...
- Лезь тебе говорят, в кузов. Быстро!
- Но...
Он нервно подтолкнул ее к борту с железной ступенькой под номером. Удерживая за спину, подхватил ладонью за зад. Таня в суматохе поставила ногу на ступеньку, схватилась за борт руками, подтянулась. Сзади ее подтолкнули и она оказалась в кузове, под тентом. Там уже сидел "третий" с ее вещами.
- Тиииихо! - шикнул "четвертый" - ложись к баулам.
Она легла и ее прикрыли куском брезента, вместе с вещами. Она лежала в кромешной темноте, в пыльной духоте и в голове не промелькнуло ни единой мысли, лишь сухой, шелестящий стук пульса в висках. Она не понимала, что от нее хотят эти солдаты, ведь всего-то нужно ее отпустить и не писать никаких протоколов. Ступор... Полный ступор в голове, в мышцах, в теле. Ни двигаться, ни думать, лишь лежать под душным куском брезента и ждать.
- Товарищ лейтенант, - раздался бодрый голос сержанта где-то рядом, - готово!
- Тогда, поехали.
Захлопали дверцы, заработал мотор и машина тронулась с места.
- Товарищ сержант, - спросил нагло и вальяжно "четвертый", - можно я после учебки останусь в полку, сержантом, после Вас?
- Можно, - буркнул сержант, - если осторожно.
- Я серьёзно... Духов буду гонять, как Вы. Я могу...
- Посмотрим на ебало твоего лица.
- Вы похлопочите за меня? Ну хотя бы командиром отделения... А я, блядёшку Вашу, охранять буду.
- Как козел капусту? - усмехнулся сержант.
- Нет, ну правда.
- Я тебе сказал, солдат, посмотрим, - раздраженно и устало ответил сержант, тем самым давая понять, что тема исчерпана.
Машина остановилась перед воротами части. КПП. Лейтенант доложил по форме дежурному по полку, капитану, предоставил рапорт, о том, что за время службы в городском патруле никаких происшествий не произошло. Потом они покурили с капитаном уже не по-уставному, похихикали над рассказанной лейтенантом истории об интересной блядище, что он сегодня подцепил в баре около вокзала и как он ее ебал прямо в парке, в глухом закутке, в кустах. А там по тротуару люди ходят, почти рядом и ничего не подозревают. А он ебёт ее, ебет, а она стонет, стонет...
- Мандавошек небось нахватался? - сказал капитан.
- Вроде нет...
- Ну давай, Лёха, послезавтра я, в город заступаю.
- Удачи. Повеселиться.
- А то ж...
Они ударили по рукам. Лейтенант сел в машину и машина заехала на территорию полка.
- Так, сержант, - сказал лейтенант, - я пошел домой, а ты давай, проведи вечернюю поверку в роте, позвонишь мне, доложишь...
