Доживал Сергей Александрович респектабельно и чинно. Остаток своего жизненного пути виделся ему в мельчайших подробностях, и, потому, пройти его он решил как можно достойней. Без водки, сигарет и прочих истерических способов убирания страха неизвестности и мыслей о собственной нереализованности.
Два с половиной года до пенсии, пару лет рыбалки, а дальше заглядывать не хотелось. И Сергей Александрович просто шёл, гордо меряя оставшиеся годы, этой, теперь уже последней для него, финишной прямой.
В общем, людям нравился тот образ, который он играл: трезвый, опрятный, молчаливый. Лицо светлое, взгляд открытый - видит что-то такое, прямо оглянуться хочется. И спокоен. Спокоен так, как человек, который уже ничего не ждёт в этой жизни:
И он действительно ничего не ждал.
Единственное, что ещё заставляло как-то трепетать душу Сергея Александровича - это мысль об отпуске. Он любил сборы, запах железной дороги и стук колёс мчащегося состава.
По приезду, Сергей Александрович всегда очень медленно выходил из вагона и старался подольше постоять на перроне. Первые дурманящие глотки южного морского воздуха будили в нём воспоминания пионерского детства и, являясь конечной целью отпуска, подводили итог годовому ожиданию праздника.
С этого места изображение начинало подёргиваться, рябить, периодически пропадала резкость и к вечеру сказка заканчивалась.
Дальше начинался подсчёт возможных оставшихся "сказок".
На сей раз, отпуск устроился с некоторыми трудностями. Проектный институт, в котором работал Сергей Александрович, был давно уже никому не нужен, а в этом году особенно. Так что пришлось очень постараться, чтобы заработанных денег хватило не только на хлеб с маслом в будни, но ещё и на оплату жилья в отпуске. Похоже, смутные времена приближались.
Сергей Александрович всегда помнил о достоинстве, которое надо соблюдать при любых обстоятельствах, поэтому, войдя в вагон и улёгшись на полку, он сразу же начал жить сегодняшним стуком колёс, а не завтрашними чёрными днями.
Спалось в поезде: Так не будет спаться нигде и никогда. Только в поезде, не в тягость, а в радость, может присниться детство, утро в родительском доме и позывные радиопередачи "Пионерская зорька".
Именно этот сюжет и привиделся будущему пенсионеру. Сон был длинный, яркий, отчётливый. Потом всё перемешалось, и в конце сна Сергей Александрович, то есть, тогда ещё семнадцатилетний Серёжа, впервые обнимал представительницу противоположного пола.
Представительницу звали Саша:
Сергей и Саша сидели поздним вечером на пустом пляже и целовались. Вернее, Саша позволяла себя целовать. Как скромная девочка, она, конечно, не могла бы позволить себе активничать: Ей бы и в голову это не пришло: Но этот: Такой нахал!
Сергей целовал влажные губы Саши и, пытаясь удержать последние искры сознания, думал о том, правильно ли он всё делает и что будет, если всё-таки потеряет сознание.
Спас положение булыжник, на который, не глянув, уселся Серёжа. В начале булыжник не чувствовался, но теперь давил так, что сознание, даже если бы и захотело оставить своего владельца, то не смогло бы этого сделать.
Сергей извернулся, вытаскивая камень, и как бы невзначай, старался носом расстегнуть пуговичку на блузке у Саши.
Дай бог здоровья тому, кто пришивал эту пуговицу - она расстегнулась! Серёжа носом отвёл полку блузки в сторону:
Маленькая острая грудка грозила, всё-таки, отнять восстановившееся было сознание. Держать голову на весу не было никаких сил, и Сергей осторожно коснулся губами розового соска.
- Да ты нахал. - прошептала Саша, откидываясь назад.
Рука Серёжи, торопливей, чем ему хотелось бы, скользнула вверх по ноге Саши. Через ткань трусиков руку едва ощутимо покалывало.
Неожиданно Саша подняла левую руку и начала похлопывать Сергея по щеке.
- Нахал, нахал. - приговаривала Саша:
Сергей Александрович открыл глаза и смущенно уставился на жену. Та легонько, с трудом дотягиваясь до второй полки, трогала его за щёку.
- Вставай. Выходить скоро.
Сергей Александрович, спортивного телосложения, занимающийся гимнастикой до сей поры, на этот раз как-то с трудом слез с верхнего этажа купе.
*
Время было раннее, однако квартиру нашли быстро - хозяйка встречала желающих прямо на перроне. Идти не далеко. И вокзал, и море поблизости. Очень удобно.
Сергей Александрович вяло плелся за женой и в переговорах не участвовал. Картинка сна накладывалась на действительность и мешала восприятию реальности.
Устроившись, жена Сергея Александровича Дина заспешила на море.
- Не спать сюда приехали. - сказала она и положила полотенца в пакет.
- Ты иди. - отказался Сергей Александрович и сел на кровать. - Я попозже приду.
Дина, на удивление, не стала брюзжать, и, перекатывая валунами-ягодицами, быстро скатилась по деревянной лестнице во двор, вышла в калитку и направилась в сторону моря.
Погода стояла отличная:
*
Серей Александрович, в слабой надежде вернуть давешний сон, не раздеваясь, лёг на кровать и прикрыл глаза:
Ни черта не выходило! Кроме позывных и голоса диктора из "Пионерской зорьки" - ничего!
- Чтоб ты провалилась! - Сергей Александрович встал, нервно походил по комнате, взял газету и сел читать. В правой ладони чувствовалось лёгкое покалывание.
- Можно к вам? - как с небес, в комнате возник чистый женский голосок.
Сергей Александрович оторопело поднял голову от газеты. В дверях на фоне рассветного неба стояла худенькая девушка лет семнадцати-восемьнадцати.
- Вы меня извините. - Юное создание говорило легко и свободно. - Подруга ушла раньше на море и ключ унесла - думала, что я уже там. Можно у вас переодеться? А? Вы могли бы выйти на минутку?
- Переодеться можно. - Сергей Александрович вдруг почувствовал, что голова его разлетается на части. Он отложил газету и, совсем очумев, добавил. - Выйти нельзя.
- Это как? - Девушка улыбнулась.
- А так. - Сергей Александрович взял девушку за руку, развернул и усадил к себе на левое колено. - Здесь, как раз, я сам и переодеваю.
- Бесподобно. - девушка продолжала улыбаться. - Вы в своём уме?
- Нет. - Сергей Александрович, не спеша, как и было задумано сорок лет тому назад, расстегнул пуговичку на блузке девушки. - Тебя как зовут?
- Лика. - ответило юное создание и добавило, - Ты посмотри, какой нахал!
Грудь у Лики была точно такая же, как и у Саши: маленькая, остро торчащая. И вкус соска был точь-в-точь такой же.
"А вдруг, она несовершеннолетняя. - подумал Сергей Александрович. - Посадят". Он приподнял глаза и перехватил взгляд Лики, направленный в открытую дверь. По двору уже начиналось движение отдыхающих.
- Закрыть?
- Не надо. - Лика неожиданно встала, опустила вниз свои тренировочные штаны вместе с трусами, опёрлась руками о стул, стоящий у двери и высунула голову за занавеску. - Я хочу их видеть.
Сергей Александрович зашёл сзади Лики и взял её за бёдра: "Точно посадят" :
Хозяйка, проходившая по двору, мельком увидела торчащую из-за занавески голову и поздоровалась
- Здравствуйте.
- Здравствуйте. - с трудом, хрипло выдавила из себя Лика.
Хозяйка побежала было дальше, но, видимо что-то сообразив, остановилась, развернулась и уже внимательно посмотрела на чудное зрелище. Затянутыми поволокой глазами Лика смотрела прямо в лицо хозяйке. Рот Лики был немного приоткрыт, тело вздрагивало.
Взгляды двух женщин встретились и несколько мгновений удерживали друг друга.
Лика заметила, как напряглись бёдра хозяйки и, не имея сил больше сдерживаться, забилась в судорогах, едва приглушая стоны, слетавшие с её губ:
*
"А я-то считал, что уже того:". - думал Сергей Александрович, не спеша идя тенистой аллейкой к морю, ещё, и ещё раз переживая сегодняшнее утро.
Перед тем, как выпорхнуть из комнаты, Лика чмокнула его в щёку, и этот поцелуй Сергей Александрович тут же назначил "Самым дорогим в своей жизни".
С той стороны железной дороги его ожидали море, жена и "финишная прямая". Сергей Александрович остановился и посмотрел в землю: "Вот т-тебе и "Пионерская зорька".
От станции отправлялся поезд "Киев - Адлер". Он бесшумно тронулся и постепенно начал набирать ход. Навстречу ему заходил "Адлер - Свердловск". "Какая большая у нас страна". - Сергей Александрович глубоко вздохнул всей грудью.
"Адлер - Свердловск" остановился, и в открывающихся дверях начали показываться проводники. "А что, если сесть сейчас и: Надо подумать: А надо ли? . . Думать".
Из вагона напротив вывалила шумная ватага молодых людей с рюкзаками и гитарой. Сергей Александрович оглянулся.
- Дадите сыграть, а ребята? - и протянул руку к грифу гитары:
