Она снова откинула руку за спину и закрыла глаза. Отец вновь, только на этот раз с ее молчаливого согласия, обнажил обе груди дочери и стал жадно ласкать их припадая к соскам изголодавшимися губами.
Она так и осталась лежать на боку, лицом к отцу с подтянутой к животу ногой. После слов согласия, словно что-то сломалось в ее груди, прорвалась какая-то преграда, и ей вдруг перестало быть стыдно. Все мысли о неправильности происходящего, инцесте и прочей ерунде вылетели у нее из головы. Краем сознания она понимала, что у кровати стоит на коленях отец, что сейчас он будет ласкать ее и неизвестно чем все это закончится. Но это уже как-то не очень сильно волновало ее.
Первый раз в жизни ее будет ласкать настоящий мужчина. И не лапать, как одноклассники на переменках, а ласкать как взрослую женщину. Да и что в этом такого. Ну, поласкает ее отец. Ну что тут такого страшного, тем более что ей это нравится и, если честно, хочется. Поласкает и уйдет, и эта маленькая тайна останется между ними. Зато потом будет что вспомнить. Не каждую дочку ласкает как женщину ее родной отец.
Пока эти мысли проносились в ее голове, отец разделся и вновь опустился на колени перед обнаженной грудью дочери. Он мысленно поблагодарил бога за то, что она лежала с закрытыми глазами и не видела, как он раздевался. Он боялся, что вид его торчащего члена внушительных размеров испугает ее. Все-таки тридцать в длину и шесть в ширину - это многовато даже для ее матери, а уж для нее-то:
Он вновь захватил губами сосок дочери и стал сосать и ласкать его. Тем временем одной рукой он нежно тискал вторую грудь дочери, другой рукой понемногу отодвигая одеяло к ее ногам.
Когда одеяло соскользнуло с бедра дочери, она вздрогнула, машинально протянула руку, чтобы поправить одеяло, но почти сразу вновь откинула руку за спину и замерла. Ее прерывистое дыхание стало более учащенным и шумным. Волны наслаждения все сильнее накатывали на нее, заставляя тело непроизвольно вздрагивать, и когда отец чуть сильнее стиснул ее грудь, легкий стон непроизвольно вырвался из ее приоткрытого рта, выдав отцу ее возбуждение.
Продолжая ласкать и тискать грудь, отец рукою стал нежно гладить тело дочери, постепенно опускаясь, все ниже и ниже. Его пальцы скользнули в низ живота дочери и стали гладить пушистый лобок. При этом одним пальцем он нащупал девственный бутон клитора дочери и слегка нажал на него. Вырвавшийся из груди дочери стон подтвердил, что она сильно возбуждена.
Он с усиленной страстью продолжил ласкать дочь, все сильнее и сильнее тиская ее грудь и потирая клитор.
Дочь дрожала всем телом, тяжело дыша и постанывая в ответ на ласки отца которые сводили ее с ума. Она уже почти ничего не понимала в происходящем от охватившей ее страсти и мысли о совокуплении почти полностью овладели ею. Грудь, живот, бедра, каждая частичка ее тела взывала о совокупление. Низ живота горел всепожирающим огнем страсти, мутя разум. Ей было уже совершенно наплевать на то, кто ласкает ее и перед кем она раздвинет ноги. Ей было наплевать на свою девственность, и на всякие там правила морали. Что из того, что первым мужчиной в ее жизни станет ее отец? Ну и что, что это инцест? Она все сильнее и сильнее хотела совокупления, и ей было плевать на все.
Сквозь какую-то пелену она почувствовала, как отец обошел вокруг кровати и, отбросив в сторону одеяло, с новой силой принялся сводить ее с ума. Он ласкал каждую клеточку ее тела, тискал грудь и соски, гладил и потирал клитор. Подчиняясь его мягким подталкиваниям, она легла на спину, раздвинула ноги и согнула их в коленях, открывая отцу свою истекающую соками промежность.
Она почувствовала, как отец губами припал к ее лону и полностью засосал клитор. От прокатившейся волны наслаждения она чуть не задохнулась, и ее тело непроизвольно дернулось на встречу губам отца, сильнее прижимаясь к ним клитором.
Отец вновь обошел кровать и приблизился к ее лицу.
- Доченька, ляг на бок, как лежала до этого. - Прошептал он ей на ушко. Дочь со стоном вновь легла на бок, полностью отдавшись в руки отца. Ей хотелось, чтобы он не останавливался, не отрывался от ее жаждущего ласк тела, а продолжал, продолжал и продолжал ласкать его. До бесконечности.
- Молодец. Хорошая девочка. - Сказал он, когда она повернулась. - А теперь открой свой чудесный ротик. Молодец. Шире. Еще шире. Молодец, сладенькая ты моя.
Дочь послушно выполнила просьбу отца, широко открыв рот.
Руки отца вновь стали ласкать ее груди и соски, гладить по голове. Потом что-то теплое уперлось в ее высохшие от страсти губы и стало протискиваться в глубь рта. Она не сразу поняла, что это такое и только несколько мгновений спустя, она осознала, что держит во рту член отца. Она не успела ничего сделать и сообразить, как отец вынул свой член из ее рта, погладил по голове и сказал:
- Я поласкал тебя, доченька. Спасибо, что разрешила. Надеюсь, что тебе это доставило такое же удовольствие, как и мне. А теперь мне пора уходить, иначе наши ласки заведут нас слишком далеко.
Дочь с трудом открыла затянутые пленкой глаза
- Не уходи, папа. Я очень тебя прошу.
- Нельзя дочка. Если я останусь, может случиться непоправимое.
- Мне все равно. Останься.
- А как же инцест?
- Мне плевать. Это болтовня идиотов. Останься.
- Чтобы потом меня обвинили в изнасиловании собственной дочери?
- А кто об этом узнает кроме нас двоих?
- И ты ничего не скажешь матери?
- Конечно, нет.
- Но ты девственница, тебе будет больно, и ты еще не умеешь заниматься сексом.
- Папа, мне плевать на свою целку, боль не пугает меня, а то, что я не умею заниматься сексом - так
это не страшно. Ведь ты научишь меня всему, да?
- Ты действительно хочешь, чтобы я остался?
- Да. Ну не мучай меня папа. Я хочу тебя, и меня не пугают и не волнуют сказанные тобой слова
о боли, не умение. Ты хочешь меня, я хочу тебя. Так давай же не мучить друг друга. Ты сам все это затеял. Я прекрасно поняла твои слова про ласки. Ты с самого начала хотел трахнуть меня. Не настолько я маленькая, чтобы не понять этого. Ты возбудил меня, а теперь прячешься за пустые слова о боли и не умение. Я твоя дочь, я послушная девочка и я хорошо учусь. Останься.
- Хорошо. Он внутренне облегченно вздохнул. Во время всего разговора, он боялся, что дочери не хватит храбрости просить его остаться. Но, видимо, он хорошо возбудил ее, раз она согласилась, и терпеть боль и сама предложила сыграть в пай-девочку. Оставались еще две проверки после, которых он мог вступить в безраздельное владение телом дочери.
Он вновь стал ласкать тело дочери, приникая руками в самые потаенные места ее прекрасного и желанного молодого тела вырывая из ее груди долгие стоны и вскрики. Ее тело, уже не переставая, дрожало мелкой дрожью, вскидываясь навстречу его рукам. Между ног на простыне расплывалось пятно льющихся из девственного влагалища соков.
Тяжело дыша, он с трудом оторвался от тела дочери и сказал:
- Открой глаза, дочка.
Дочь с трудом открыла глаза и посмотрела на отца.
- Посмотри на мой член - сказал он.
Она опустила взгляд на низ его живота, глядя на торчащий член.
- Ты видишь, какой он большой? Даже твоей матери больно, когда мы трахаемся с нею. Подумай, сможешь ли ты принять его в себя, зная, что он может порвать тебя?
- Мне все равно. - Прохрипела дочь - Я готова на это.
- Тебе придется сосать мой член, я буду трахать тебя во влагалище, а потом и в попу. Я могу порвать тебя. У тебя еще есть время отказаться. Скажешь "нет" и я уйду.
- Мне все равно. - Как заведенная повторила дочь. - Я согласна на все. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Я буду послушной девочкой, и не буду сердить своего папу.
- Ты сама сказала это. Ты так сильно хочешь трахаться, что готова на все?
- Да. Да, хочу.
Не говоря больше ни слова, отец руками раздвинул дочери губы, и она почувствовала, как толстая головка члена протиснулась в ее рот и уперлась в небо. Она страстно принялась сосать эту набухшую кровью головку, стараясь заглотать ее как можно глубже. Она давилась и кашляла, но вновь выхватывала губами из воздуха эту вкусную головку и засасывала ее ртом.
Отец опрокинул ее на спину и, подчиняясь его рукам, дочь широко раздвинула ноги, согнув их в коленях и задрав вверх. Закинув руки за голову, она, с трудом сдерживая себя, ждала отца.
Отец забрался на кровать и встал на колени между ее ног. Ляжками она чувствовала, как его бедра медленно стали скользить вниз по ее телу. Руками он прижал ее запястья к кровати, закрыв ей рот страстным поцелуем.
Почти задыхаясь от долгого поцелуя, она почувствовала, как в губы ее влагалища уперся член. Он легко раздвинул обильно смазанные соком губы и замер напротив отверстия ее влагалища. Задыхаясь от страсти и блуждающего в ее рту языка отца, дочь чуть приподняла зад на встречу члену отца, помогая тому попасть в ее девственную пещерку.
Буквально разрывая ее, неимоверно раздвигая узкие стенки влагалища, член отца стал медленно погружаться в глубь ее тела, почти тут же наткнувшись на преграду.
Дочь задергалась под отцом, что-то мыча закрытым поцелуем ртом. Его член неимоверно раздвинул ее половые губы, и ей казалось, что она разрывается на части. Она почувствовала, как отец стал наваливаться на нее. Короткая вспышка боли передернула все ее тело, и вслед за этим член отца полностью заполнил ее пещерку, сплющив матку войдя лишь на половину. Отец оторвался от ее губ, и она судорожно вдохнула воздух, тут же выдохнув его в виде стона.
- Господи, как больно! - она непроизвольно заплакала.
- Потерпи, сейчас пройдет.
Отец лежал на ней, не шевелясь, лаская ее грудь, давая ей время привыкнуть к новым ощущениям и вскоре волны возбуждения вновь охватили ее.
"Боже, меня трахает собственный отец, а я не сопротивляюсь ему. Потому, что я хочу, чтобы он трахал меня. Потому, что мне нравиться это. Потому, что я пай-девочка и буду слушаться своего папочку. Ведь папа хочет мне только хорошего". - От этих мыслей она завелась еще больше, и сама подкинула зад навстречу отцу, как бы говоря: "Ну, что же ты. Давай трахай меня".
