Очерк первый. Светлана Павловна.
Хорошо проделанная домашняя работа...
Я сидел в своей комнате и пытался делать домашнюю работу. Сконцентрироваться на итогах Апрельского, 1985 года, пленума ЦК КПСС не получалось. Вместо этого мысли крутились вокруг нашей новой химички, очень молодой и красивой "телочки" с великолепными формами. Светлана Павловна, так звали вышеупомянутую учительницу химии, только что окончила какое-то педучилище и еще не до конца освоилась у нас в школе. Временами, ведя урок, она описывалась или ошибалась и, в результате, жутко смущалась и краснела. Я представлял себе, что ее заставили вести у нас урок полностью обнаженной. Очень отчетливо, будто наяву, видел я, как Светлана Павловна, подходит ко мне, чтобы что-то объяснить, плотно сжав бедра, опускается на корточки, и, пока она говорит, ее красивая, ничем не прикрытая грудь откровенно выставлена на мое обозрение. Закончив, она поднимается и направляется вдоль рядов парт к доске и ее аппетитная попка слегка покачивается из стороны в сторону... Чтобы отвлечься, я встал из-за стола и подошел к окну. Никаких особо знаменательных событий во дворе не происходило. Около небольшой подстанции тусовались двое наших местных отморозков, Тупарь и Шмырь. Я подумал, что эти двое не тратили бы время на пустые мечтания. Они-то не побоялись бы подкараулить эту телку в темном подъезде и, попугав ножичком, сделать с ней все, что им захочется. Я представил как они, приставив ей лезвие к горлу, затаскивают ее в подвал. Как она, затравленно осознавая безвыходность ситуации, снимает блузку, юбку, трусики. Становится в доступные позы, демонстрирует свои прелести, безропотно удовлетворяет их похоть... И тогда, у меня появилась идея. Очень не плохая. И страшно рискованная. К этим ублюдкам и подходить-то было небезопасно, не то что связываться. Надо было все обдумать... Я отложил речи глубокоуважаемого генсека и вышел прогуляться. К тому времени, как я дошел до нашего болота, гордо именуемого Калищенским озером, план дальнейших действий в общих чертах был готов. Была какая-то внутренняя уверенность, что он сработает. Я порепетировал в ролях наш завтрашний разговор и направился к моему дяде, Анатолию Петровичу. У него мне надо было позаимствовать одну совершенно необходимую мне вещичку.
...
На следующий день, после уроков я нашел Тупаря и его приятеля Шмыря там же, где и ожидал, тусовавшихся за школой. Момент был подходящий: они только что закончили курить и теперь лениво переговаривались. Похоже планов на сегодня, впрочем, как и на ближайшее десятилетие у них не было.
- Здорово мужики, - сказал я, подходя к ним и небрежно доставая и распечатывая позаимствованную у дяди новую пачку Marlboro. - Как всегда фигней страдаем?
Они ошарашено уставились на меня. Как я и ожидал, для них, потребление данного, внесенного в мировую цивилизацию определенной заокеанской страной, товара безоговорочно указывало на принадлежность к высшим слоям общества.
- А, это: , - отреагировал я на их удивленный взгляд. - Marlboro как Marlboro. На мой взгляд, немного слабовато. Ну да что взять с буржуев:
Видно было, что им требовалось дальнейшее объяснение.
- Я сейчас в команде Гоши Володарского подрабатываю, - продолжал я, угощая их сигаретами. - Вчера одного зав базой опустили. Воровал, гад, у народа. Бабок, шмотья у него было: дохрена. Теперь он не богаче тебя, Тупарь. - я сделал паузу, предоставляя им возможность переварить информацию. - И самое главное, прокручиваем мы это так, что по закону к нам не подкопаешься.
Было видно, что они поражены и подавлены. Как я и подозревал, для них, попасть в "команду" какого-нибудь бандита, означало все: и карьеру, и "самореализацию", и "красивую жизнь". В общем, было верхом мечтаний. Оставив их переваривать полученную информацию, я отошел. Не успел я пройти и сотни метров, как они бросились следом. Едва переведя дыхание, эти двое заявили, что тоже хотят "работать" у Гоши. Внутренне усмехнувшись, работать с этими отморозками было легко, я прочел им лекцию о том, что, таких как они тысячи, и все хотят к Гоше, и что сначала надо доказать, что они что-то из себя представляют. Когда через некоторое время стало понятно, что эти двое ради устройства "в мафию" готовы сделать все что угодно, я им объяснил, что мне от них потребуется.
...
Светлана Павловна шла домой в приподнятом настроении. Первая зарплата, полученная на первой настоящей работе. Деньги конечно не большие, но для нее, только что закончившей педагогическое училище, они казались не малой суммой. Сегодня, получив деньги, она быстренько пробежалась по ларькам и магазинам и, после уроков, прямо в учительской, устроила скромное обмывание своей первой получки. Вечеринка получилась замечательная. Светочка, "Нет, теперь я Светлана Павловна", - напоминала она себе, любила быть в центре внимания, а легкий, не выходящий за рамки приличия флирт со стороны военрука, человека с ее точки зрения, безусловно, яркого и интересного добавил приятной пикантности празднику. И вот теперь, уже в сумерках, она подходила к своему подъезду.
Все это произошло очень быстро. Зайдя в полутемный подъезд, она увидела, как двое стоявших на площадке первого этажа подростков двинулись вниз, ей навстречу, блокируя лестницу. Жесткий, неожиданный удар в живот. Она согнулась, с трудом хватая воздух. Удар по почкам. Чья-то сильная рука грубо схватила ее за волосы и заставила разогнуться. Блеснул нож. Его покрутили у нее перед глазами и приставили к горлу. Один из подростков вырвал у нее из рук сумочку и выскочил из подъезда.
- Попробуй только, шалава, ментам настучать, - глухо произнес второй. - Мы тебе зенки-то повыдавливаем, все одно на очной никого узнать не сможешь. Он отпустил ее и тоже выскочил из подъезда.
...
Шмырь не отличался умом, но старался словчить при каждом удобном случае. Часто себе во вред. Вот и сейчас он попытался утаить часть похищенных денег. Совершенно напрасно. Во-первых, он очень быстро раскололся, стоило мне продемонстрировать ему квиток зарплаты, который был тут же в сумочке. Во-вторых, поскольку Светлана Павловна уже потратила что-то на вечеринку, денег в сумочке, даже с учетом того, что вернул Шмырь, все равно было меньше, чем должно было быть, судя по квитку. Как следствие, ни я, ни Тупарь не верили, что он вернул все, что пытался умыкнуть. В третьих, я заявил, что испытания они не прошли, и у Гоши Володарского им за такие дела яйца бы поотрывали. Когда я уходил, взбешенный Тупарь пытался размазать Шмыря по стенке. Плебеи.
...
На следующий день я "случайно" столкнулся со Светланой Павловной на пути в школу. Разговорить ее оказалось не сложно. Ситуация оказалась лучше чем я ожидал: она даже не представляла себе, где сможет добыть денег на обед. Пора было действовать.
- Кстати, у меня отец не плохо зарабатывает, - сказал я. - Мне, на карманные расходы дают довольно много. У меня скопилась небольшая сумма. Я вам займу, а вы со следующей зарплаты отдадите.
- Да, я даже не знаю, - она нерешительно мялась. - Ты мой ученик, мне неудобно...
- Ничего, ничего, берите, - я сунул ей пару купюр. - Я с собой много не ношу, но в обеденный перерыв я сбегаю домой и принесу вам еще. Я просто обязан помочь человеку в беде.
Во время перерыва я, разменяв в магазине похищенные деньги, вручил ей большую часть ее зарплаты. Она меня горячо благодарила и обещала все вернуть через месяц. Даже расписку выдала.
...
Жутко приятно, когда красивая, скромная слегка закомплексованная женщина чувствует себя чем-то вам обязанной. Особенно приятно, если удается это использовать. Через пару дней после вышеупомянутого заема я догнал ее по дороге домой. Мы поздоровались. Она в очередной раз меня поблагодарила.
- Светлана Павловна, - сказал я. - Мне очень неудобно, что вы считаете, себя чем-то мне обязанной. Забудьте.
- Илья, да ты же так меня выручил. Я тебе бесконечно благодарна. Как же я могу это забыть? ...
- Светлана Павловна, - сказал я после небольшой паузы. - Я совсем не умею танцевать. Ни разу в жизни не танцевал медленный танец. Я просто не могу преодолеть внутренний барьер и подойти к девушке на дискотеке. Вы не могли бы мне помочь? Всего один урок. Мне бы только движение почувствовать. Окажите мне эту маленькую услугу, и будем квиты.
Она заметно смутилась, но ответила утвердительно. Через некоторое время мы шагали по направлению к ее квартире.
...
Жутко смущаясь, включила она музыку и повела меня в танце. Было что-то безумно эротическое в том, как скромно потупила глаза эта красивая, взрослая женщина, в том, как не похожа она была на ту преподавательницу, которая так энергично и эмоционально пыталась держать в повиновении наш класс. В начале она еще пыталась поддерживать дистанцию между нами, но я, постепенно перехватывая, подтянул ее поближе, и при каждом нашем движении, стал касаться своим телом ее грудей, сквозь тонкую ткань блузки и лифчика, ощущая, как мне казалось, ее торчащие соски. Она явно чувствовала себя не удобно. "Стесняешься, сука" - сказал я, конечно же, не вслух, - "А ведь скоро, эти прелести без всяких там лифчиков демонстрировать будешь"... Решив, что не стоит спешить, я отпустил ее. Когда вытаскиваешь большую рыбину, не следует слишком рано резко дергать за леску - сорвется.
...
"Как все хорошо" - думал я, радостно сбегая по лестнице. - "Как незаслуженно везет!" Я все еще ощущал ее спину, прикосновения к ее груди. Но самое главное было не это. У нее не было хлеба и в перерыве между танцами и последующим за ними чаепитием, я вызвался сбегать в магазин. И прихватил из прихожей ее ключи. И успел сделать с них копии. У меня появился доступ в ее квартиру, лаборантскую, учительскую.
...
А потом я стал активно использовать это бесценное приобретение. Во время некого общешкольного мероприятия, гарантирующего пустоту учительской, я, проникнув внутрь, стащил оттуда все деньги, которые смог найти в сумочках наших учителей. Помимо денег, я обнаружил в учительской гордость нашего военрука - медаль, полученную им за бои в Корее. Радуясь удаче, я прикарманил и ее. В течение нескольких дней учителя возмущались случившимся: "Это какой-то кошмар. До чего дошли. Никогда же ничего не пропадало. Совсем совести нет, уж хоть медаль-то бы оставили. " А после этого, я сделал так, что на глазах у всей учительской, медаль выпала у достававшей свою шаль Светланы Павловны. Ее чуть не выгнали с работы. Да и в учительской, с ней больше не здоровались.
