1.
Когда я работал в фирме, заместителем директора у нас была Дженни. Симпатичная женщина, лет тридцати, она не занималась ничем, кроме переговоров, но ничего другого от нее не требовали. Я сам видел, как уверенные, знающие себе цену бизнесмены, ухмыляясь, заходили в ее кабинет и уже через полчаса появлялись оттуда с растерянными улыбками - они подписывали все, чего хотела от них Дженни. Смущенно говорили друг другу...
- Баба зверь, у меня на нее все стоит!
Один не дошел до двери, упал на диван в приемной, и, переводя дух, обернулся ко мне...
- Слушай, она же хочет! - почти простонал он... - Я же вижу, до чего она хочет, едва терпит. Так не изобразишь, она по настоящему... Ну и я по настоящему... Ей просто ни в чем не откажешь...
Дженни наверняка подслушивала за дверью, потому что сразу, улыбаясь, появилась в дверях и здоровенный амбал тут же поднялся и пошел к ней маленькими шагами...
- Я действительно, - она, улыбаясь, переступила с ноги на ногу и он, едва не в голос застонав, остановился перед ней... - я действительно очень хочу... - она сделала паузу и перевела глаза вниз, туда, где хорошо понятная сила оттопыривала ему брюки. Амбала начала бить дрожь, а Дженни продолжала мяукающим голоском... - Очень хочу, чтобы все переговоры проходили так же удачно... Очень, очень хочу.
Он свел колени еще тесней, чем она, и хрипло зарычал сквозь зубы. На застежке его дорогущих брюк расплылось влажное. Она смотрела и улыбалась.
- Все? - ласково спросила Дженни через минуту. Он кивнул, и вышел, закусив губы и хрипло дыша, словно всхлипывая. Она подмигнула мне и скрылась в кабинете.
Вот так она работала, наша Дженни. Все знали, но никто не понимал, каким чудом она вышколила свое тело так, что одного его вида, одного шага ее ножек достаточно, чтобы делать с мужчиной все, что мыслимо для женщины. Боже мой, как я ненавидел ее, как мечтал отомстить сполна за каждого из униженных ею парней! И вот случайно, я раскрыл ее секрет.
2.
Дженни никогда ни в чем не знала отказа, самый занятый человек в фирме рад был ей услужить, поэтому я очень удивился, когда в тот день, выйдя из кабинета, она не прошла мимо, как обычно, а обратилась ко мне с просьбой. Присев на краешек стула для посетителей, она дружелюбно улыбнулась мне...
- У меня проблема. Не поможешь? Дочку из школы забрать.
Я знал, что повелительница мужских сердец если и любит кого по настоящему, то это свою дочку. Девочке было не то одиннадцать, не то тринадцать, училась она в хорошей школе, откуда до дома надо ехать на машине. Но у меня уже были собственные планы на вечер, что Дженни, видимо, поняла по моему лицу. И тут я почувствовал на себе все, на что она была способна.
В ее глазах, обращенных ко мне, мелькнуло какое-то сладкое отчаянье, как будто от меня одного зависит, получит ли она то, чего ей очень-очень хочется. Потом она на секунду, как бы борясь с собой, прикрыла глаза и облизнула губы, снова посмотрела кротко и умоляюще...
- У меня сегодня еще две встречи! - прошептала Дженни... - Мне так трудно сегодня. Если бы ты мне помог... - последние слова она произнесла через силу, как будто сдерживая себя.
Я знал, мне ли было не знать, что все это одна игра и притворство, но поделать с собой ничего не мог. Передо мной, вся сжавшись, сидела женщина, которой очень хотелось, и кротко просила меня об одолжении. Мой мозг понимал, но мое тело отказывалось верить в ее притворство, я страшно захотел сделать для этой женщины что-то хорошее. Пусть даже не то, чего мне хотелось больше всего.
- Конечно, конечно, - пробормотал я... - я съезжу и отвезу домой.
- До ворот дома, - поспешно уточнила Дженни... - в гости зайдешь как нибудь в другой раз, - она улыбнулась уже скорее насмешливо, чем приветливо, поняла, что я в ее распоряжении. И как будто не было на ее лице того ожидания, что минуту назад. Она легко поднялась и быстро пошла по коридору. Я дождался, пока она скроется в курилке, и выбрался из-за стола. Не хотел, чтобы она заметила, как трудно мне идти.
3.
Всю дорогу до школы у меня стоял стоймя. Только въезжая в ворота, откуда выходили аккуратные невинные школьницы, я заставил себя думать о чем-то кроме Дженни, посидел в машине, дожидаясь, пока спадет возбуждение и тут только понял, что забыл зайти в туалет. Дженни застала меня как раз, когда я почувствовал, что пора поссать, но после беседы с ней я и думать про то забыл. Теперь я почувствовал естественную обиду и стыд. Что же мне теперь, у школьницы спрашивать, где у них тут мужской туалет? Или до дома везти эту девчонку, мучаясь и ерзая на кресле? Ну не так уж мне невтерпеж было, но досадно.
Девочку в вестибюле школы я узнал сразу, она была очень похожа на Дженни, такая же тоненькая и глазастая. Она сразу бросилась ко мне, и защебетала...
- Мама позвонила учительнице, предупредила! Вы дяденька из фирмы, да? Меня зовут Кэти. А что у вас за машина?
Очень живая и наивная девчушка. Я поздоровался и сказал, что мы сейчас поедем. Ты все взяла, ничего не забыла? В туалет сходила?
Она сразу стрельнула на меня взглядом по-маминому проницательных глазенок...
- А почему вы спрашиваете?
- До дому полчаса ехать, - пояснил я, уже досадуя на себя за неуклюжую хитрость... - чтоб не мучатся. Ты не хочешь в туалет?
- А вы?
Ну и девчонка! Почувствовав, что краснею, я подхватил ее легонький рюкзачок и пошел к машине. Черт с ней, думал я, потерплю как-нибудь, она ничего не заметит. Если... под ложечкой унизительно зазудело, если она уже не заметила.
Если честно, то дорога была бы меньше получаса, но нам не повезло. Железнодорожный переезд впереди оказался закрыт, на шоссе образовалась пробка. Мне было уже довольно-таки трудно сидеть неподвижно, когда я заметил, что и с девчонкой что-то неладно. Она перестала глазеть в окна и болтать без умолку, подсунула под себя ладошки и застыла, склонившись вперед. Вытащила руки из-под себя и снова села на них. Я почувствовал что-то вроде злорадства и спросил...
- Ты чего ерзаешь?
Она посмотрела на меня с обидой и вызовом, я снова подумал, как похожи глаза у матери и дочки.
- Ну вы же видите... - тихо сказала она... - мне ужасно хочется пописать. Я уже до краев...
- Я же тебе в школе говорил! - мое удивление было вполне искренне. Теперь покраснела она...
- Я думала до дому потерпеть... Я в школе в туалет почти не хожу. Стесняюсь.
Мне стало неловко. Я уже не сердился на мою маленькую подругу по несчастью.
- Не знаю, чем тебе помочь, - с сожалением сказал я, оглядевшись, - выходить из машины сейчас лучше не надо.
- Что вы, спасибо, - она улыбнулась через силу... - на обочине на глазах у всех, я этого делать не буду. Вы не волнуйтесь, до дому я дотерплю и в машине у вас не описаюсь...
Да, девчонка с характером. К счастью тут шлагбаум поднялся, и мы проехали через переезд. Толчки колес о рельсы тупой болью отозвались в моем наполненном мочевом пузыре. Кэти тихонько застонала...
- Господи! - сунула ладошки между ног и сжала их коленками. Если честно, мне хотелось сделать то же самое, но я вел машину. Впрочем, от мысли, что рядом со мной так мучается пусть маленькая, но женщина, ну меня снова возникла эрекция и терпеть стало полегче. Настолько полегче, что когда девочка радостно воскликнула "А вот и дом!", я позволил колесу проехать по небольшой выбоине. Машину тряхнуло, и Кэти вдруг тоненько заскулила в голос...
- Уй-уй-уй-уй!
Я невольно скосил глаза, нет ли на сидении под ней небольшой лужицы, но девочка мужественно терпела, страдальчески закусив губку, и мне стало неловко...
- Давай, терпи, Кэти... - велел я, - уже подъезжаем. Я тоже, например, писать очень хочу, но не ною же!
И сразу сквозь страдание в глазенках глядящих исподлобья проглянуло что-то вроде интереса...
- Честно? - сквозь сжатые зубки спросила Кэти, и тут же втянула в себя воздух... - Вс-с-с! Очень-очень?
Мы подъезжали по гравийной дорожке. Я чувствовал себя хозяином положения и ответил, сколько мог небрежно...
- Ну не так, чтобы очень. Но, если позволишь, я бы зашел в дом? После тебя в туалет зайду?
Потирая себе шов на джинсах между ног, Кэти ответила...
- Ага. Заходите. Я никогда не видела еще, чтобы дяденька тоже хотел...
4.
Пока я запирал машину, девочка, приплясывая от нетерпения, открыла входную дверь и вошла в переднюю. Поспешно зайдя следом, я с удивлением увидел, что она сидит в кресле возле самой двери туалета - дверь эта была тут же в передней - сидит, тесно сжав коленки, и смотрит на меня озорно.
- Ну что же ты? - раздраженно окликнул ее я.
- А давайте мы посидим? - она была точь-в-точь маленькая Дженни... - посидим и поиграем? Я еще никогда с дяденькой не играла.
- Поиграем? - удивился я... - Во что?
Вопрос, казалось, чуть-чуть смутил девочку...
- Ну, в это самое... - она покраснела, как настоящая женщина, когда приходится вслух сказать что-то, что кажется и так понятным... - Ну, кто первый не вытерпит.
Я все-таки не ждал ничего подобного и мой пузырь вздрогнул, как это всегда делает с перепугу переполненный мочевой пузырь мужчины. Если бы не мое возбуждение, которое я чувствовал все сильнее в обществе этой странной, мучающей саму себя девчонки, мне пришлось бы теперь очень туго.
- Что это за игры такие? - только и смог я вымолвить.
- А мы с мамой всегда так играем, - беззаботно пояснила Кэти, так ерзая в мягком кресле, что жалко было смотреть... - Мама говорит, что девочкам в жизни много приходится терпеть и мне надо тренировать... - она снова запнулась и застенчиво покосилась на ладошки, стиснутые бедрами, на, по взрослому уже округлившийся, низ живота... - ну все что у меня там...
Что-то похожее на догадку забрезжило в моем, сбитом с толку сознании.
- И мама тоже терпит? - осторожно поинтересовался я.
- А то вы не знаете! - девочка смотрела хитро и одновременно наивно... - Мама же на работе со всеми дяденьками играет. Она говорит, что с дяденьками вот по-настоящему интересно. Ну и я попробовать хочу-у-у... - Кэти вдруг согнулась, достав лбом почти до коленок, и я тут же вспомнил, как таким вот искренним "Очень хочу-у-у" Дженни расправилась с тем бедолагой. Секрет Дженни казался простым и гениальным одновременно, ради удовольствия мучить любого мужчину, она мучала себя. Я осторожно присел на край мягкого кресла у самой двери...
