Я лежал в постели и занимался своим любимым делом. Вы думаете, я обдумывал судьбы России? Вовсе нет. Я банальнейшим образом дрочил. (Что поделаешь - возраст такой) Да господа! У меня не было девушки, меня они даже не целовали ни разу. Стеснялись? Боялись? Я вроде бы не урод, далеко не урод, господа! Некоторые даже находят меня красивым, но почему-то никто не отважится подойти и высказать своё мнение, глядя в мои глаза (чёрные и бездонные). Тут, как говорится, "Не заменит нежность влажную промежность". Но даже нежности мне хватило бы вполне. Иногда, особенно когда я ложился спать, я чувствовал в душе (да и рядом с собой, на моём узком, холодном диване) такую огромную пустоту, что готов был рвать зубами одеяло, выгрызать пух из подушки, орать, реветь, выть! И вот поэтому-то, уважаемые господа, мне приходилось как-то выплёскивать (в прямом смысле) своё желание из себя и я занимался этим грязным, неблагородным делом.
Когда я занимался онанизмом, я представлял себе своих одноклассниц, да и иногда девушек из другого класса в совершенно различных позах, положениях, ситуациях. Это меня дико возбуждало и я кончал примерно минуты за три, не больше. Спермы при этом выплескивалось немало, я уже избегал носить трусы темного оттенка (чтоб родители ни о чём не узнали). Кончив, я немедленным образом засыпал. Я читал в какой-то книжке, что мастурбация - это лучшее снотворное и если не мог заснуть, активно его применял. (Вообще же, я дрочил практически каждый день). Так я и жил. . . Иногда я мечтал о том, чтобы научится управлять людьми, действовать на них гипнозом или чем ещё. Я покупал множество "мистической" литературы, читал учебники по психологии, поднаторел в этой науке, но гипнотизировать не научился и понял, что гипнотизёры - шарлатаны, что так не бывает вообще и что мне тем более никогда не стать гипнотизёром. Ну что же, зато я знал, что такое "коллективное бессознательное" и имел по биологии твёрдую пятёрку.
Что-то я заболтался. Надо рассказывать дальше.
Как уже говорилось раньше, я кончил за три минуты и заснул. Естественно, часов через восемь-девять я проснулся. Надо было уже идти в школу и поэтому я встал с кровати и пошел в туалет. Отлив, я умылся, причесался и позавтракал. Я старался завтракать мало, чтоб поддерживать в форме свою фигуру. На завтрак, как обычно, было одно яйцо, хлеб с маслом и чай. Ровно в половине восьмого я вышел из дому. Вот как выглядел ход моих мыслей:
"Вот я иду по улице. Довольно прохладно, минус 25 и ветер, сшибающий с ног. Машина проехала. . . Шикарный такой "Лексус", надо предложить отцу, чтоб купил такой же. Не купит, конечно, откуда у нас такие деньги? Да мне и УАЗик новый нравится. У Ленки такая классная грудь. . . А у Машки такая шикарная попочка. . . Теплотрассу пробило - пар идёт. Безобразие! Даже ограждение не поставили! А вот тут кажется кто-то что-то разли. . ."
В этот момент я поскользнулся и грохнулся на землю, больно шваркнувшись затылком. В глазах мир разлетелся миллиардами сверкающих солнц, всё вдруг потемнело и я на минуту ослеп.
Никто не знает, сколько бы я так пролежал, если бы не добрый прохожий. Он поднял меня, отряхнул, спросил, живой ли я или нет. Я вяло пошевелил губами и ответил, что, кажется, жив. В глазах стал постепенно проявляться мир, но на его изображении, как на экране старого, убитого, плохо настроенного монитора всё ещё проскакивали маленькие цветные искорки. Я закрыл глаза, открыл, закрыл, открыл. С "видеокартой" всё наладилось, но вот цел ли "процессор"? Я пощупал затылок, и констатировал, что "процессор", в принципе, цел, но вот прикосновения к нему отзываются звонким стуком, где-то в глубинах "корпуса". Наверное, крыльчатку кулера сорвало. Надо придти домой, поставить новые драйвера, тьфу!, то есть выпить аспирину и лечь отдохнуть, тьфу!, перезагрузиться . . . Так! Меня уже клинит, надо топать домой. Пошатываясь (совсем как Шатобриан), я поплёлся домой.
Мама на работу ещё не ушла, только собиралась. Она увидела, что я вернулся и спросила: "В чём дело, сынок?". Я глянул на неё и сказал:
- Мам, принеси воды, пожалуйста, и аспирин ещё.
Она вдруг как-то повернулась и деревянными, отточенными движениями пошла на кухню, налила воды, взяла аспирин и протянула мне. Я проглотил таблетку, запил её и отдал стакан обратно. Сейчас надо раздеться и полежать. Я немедленно проделал вышеобозначенное и когда моя мама спросила, что случилось, я ответил, что сильно ударился головой по пути в школу и мне надо отдохнуть. Она спросила:
- Может вызвать врача?
- Да нет, не надо, мам, всё и так обойдётся.
Она вдруг каким-то не своим голосом произнесла, что "всё будет хорошо" и стала собираться на работу.
Я задумался . . . Что это такое случилось с моей мамой, что она так странно говорит и двигается? Причём она делала так, только когда я её о чём-то просил, а такие обычные движения, как причёсывание волос она делает как обычно. Что случилось? Может, тоже "процессором" ударилась? Тогда пусть тоже выпьет аспирину. Надо ей об этом сказать.
Я встал, прошёл в коридор. Мама уже была одета но я всё равно подошёл к ней и сказал, что тебе, мол, мамочка, тоже надо аспиринчику выпить, а то ты тоже какая-то не такая, как обычно. Она на меня как-то странно посмотрела, и сказала, что чувствует себя очень хорошо. Я взглянул ей в глаза и повторил просьбу. Тогда она прошла на кухню, налила стакан воды и запила таблетку. Все её движения были как у робота, но плавности в движениях было уже больше. Отчего бы это?
Во дворе уже сигналила машина и мама поспешила на улицу. Я закрыл за ней дверь и стал размышлять.
Может, это во мне дело? Может, после того, как я стукнулся башкой об асфальт, я вижу всё не в таком свете? Я торможу? Я становлюсь эстонцем? Процессор теряет заветные frames per second (кадры в секунду)? Не похоже. Что же всё-таки случилось, а?
Я включил телевизор, там как раз шло "Доброе утро" c. Понаблюдал немножко за телеведущими и понял, что тормозилово с процессором и возможный конфликт с устройством "Глаза" не оправдало себя. Все двигались как обычно, всё шло как обычно. В чём же дело, мать вашу?! Я решил, что надо бы немного поспать и уже было приготовился сделать это, как вдруг зазвонил телефон.
Звонила моя двоюродная сестра. У них отменили уроки (а училась она в моей же школе, просто жила в другом доме и училась на класс старше меня) и она подумала что неплохо будет, если она придёт ко мне. Действительно, неплохое предложение. Я тут, понимаете ли, с подозрением на сотрясение мозга, стараюсь заснуть, а она напрашивается в гости. Ладно . . . С родственниками надо всегда поддерживать хорошие отношения и поэтому я согласился, чтобы она пришла.
Она подошла минут через пять (видите, уважаемые господа, как мы близко живём?). Её движения не были тормозными и она двигалась совершенно нормально. Я уж было совсем успокоился, но не тут-то было! Когда мы сели за стол, налили себе чайку, стали болтать и я попросил её передать мне сахарницу, она тоже стала подтормаживать!
И тут я окончательно врубился в принцип глюка! Весь тормоз начинался тогда, когда я просил человека что-либо сделать. И когда он это делал, он делал это, возможно, не совсем по своей воле! А это значит . . . Господи, неужели гипноз возможен! Майн Гот! И я овладел этим искусством после того, как ударился затылком? Ну да, именно после этого! Во всех американских (тьфу, мать твою!) всякая фигня с героями происходит тогда, когда они ударяются головой. Ура! Ура!! Ураааа!!! Всё! Я - граф Калиостро! Теперь нужно как-то опробовать эту новую возможность.
Я вам не говорил, но моя сестрёнка очень сексуальная девушка. И, грешен, я часто в мечтах имел и её. Наступил час попробовать её в реальности!
Я взглянул на сестру, дождался, когда она поднимет глаза на меня, и сказал ей (мой голос был довольно нетвёрдый, так как я волновался и ещё не знал, как она отреагирует):
- Таня, знаешь, мне очень нравятся твои груди (её недоумённый взгляд) и поэтому я хочу (в моих интонациях стала звучать стальная нотка) чтобы ты сейчас сняла свою кофточку и показала бы мне их в полном объёме.
Подействовало! Она встала, потянула вверх за низ кофты и сняла её и белые, нежные девичьи груди, закованные в тёмно-синий лифчик предстали моему взгляду. Тут я решил взять всё дело в свои руки.
Я подошел к ней сзади, дрожащими от волнения руками расстегнул застёжку лифчика и отбросил его в сторону. Потом я развернул Татьяну к себе лицом и поневоле залюбовался.
Небольшие, ослепительной белизны груди, большие розоватые сосочки, острыми конусами стоящие то ли от возбуждения, то ли от холода.
Я нагнулся, взял один сосок в рот и стал медленно его посасывать. Откуда-то из сестрёнкиной груди до меня донёсся утробный стон низкой ноты, который явно показывал, что девушка начала возбуждаться. Я пальцами нащупал другой её сосок и стал легонько его пощипывать. Это её добило и она запустила свои руки мне в волосы и прижала покрепче к себе.
И тут я осознал. Боже! Что же я делаю, ведь это моя сестра, пусть даже и двоюродная? Это же инцест! Я резко отодвинулся от Тани, посмотрел ей в глаза и произнёс очень отчетливо, хоть и дрожащим немного голосом:
- Послушай, ничего этого не было! Оденься! Я твои груди не видел и ты ничего не чувствовала. Понятно?
- Да, я всё поняла, - с какой-то механичностью в голосе произнесла моя сестра.
- Повтори, что я сказал!
- Ничего не было. Ты мои груди не видел, и я ничего не чувствовала.
- Так, - сказал я, немного волнуясь, - теперь я щёлкну пальцами и ты всё забудешь. Ага?
Она кивнула головой и стала одеваться. Одевалась она опять же немного замедленно.
Когда она натянула на себя кофту, я щёлкнул (признаюсь, господа, это у меня не совсем получается), она как-то странно сморгнула и снова стала вести себя нормально.
Мы болтали, пили чай, закусывали печеньем, в общем, вели себя непринуждённо - так, как будто ничего и не было между нами. Вскоре она стала собираться домой.
Она ушла, а я остался один. Вот тут то я и стал обдумывать, как мне управлять своим новым даром и как его использовать в свое благо. Я был так возбуждён (не в сексуальном смысле этого слова!), что не заметил, как пролетел день.
