Мои мысли прервались от голоса Маши:
- Максим, ну полижи мне киску, она вся в сперме...
Ненадолго же хватило этих юнцов: младший кончил ей в киску и с чувством исполненного долга откатился в сторону. Я отложил фотоаппарат в сторону и припал ртом к ее измочаленной, залитой соками и спермой киске. Младший тем временем, взял фотик в свои руки и деловито стал снимать, как я вылизываю его сперму из пизды своей девушки. И даже командовать принялся:
- Отодвинь лицо немного в сторону, чтобы в кадр вошло, как ты лижешь... Вот так... Высунь язык и воткни его в пизду, не шевелись, чтобы кадр был неразмазанным.
Вот и я добровольно вошел в их фотоисторию, позируя в качестве пиздолиза и любителя чужой спермы.
От киски меня оторвала Маша: пока я ее вылизывал, старший кончил ей в рот. Моя любимая присела, подняла мою голову и поцеловала меня взасос. Я понял в чем подвох, когда было уже поздно: это был не просто поцелуй, она не проглотила сперму старшего, ей был заполнен весь ее рот. И сейчас она несколькими движениями языка перекачала всю его сперму в мой рот, тут же от меня оторвалась, и зажав мои губы своей рукой (чтобы я не мог выплюнуть) , приказала:
- Глотай! ...
И я послушно сглотнул. Честно говоря, противно не было. Вкус, конечно, специфический, чуть солоноватый, но мое возбуждение плюс пикантность ситуации были таковы, что и моча в данном случае сошла бы за шампанское.
Маша заулыбалась и спросила:
- Понравилось? ... Вкусно? ...
- Ну, так... - видимо и мой ответ, и я сам выглядели достаточно забавно, поскольку вся компания дружно засмеялась. Незлобно, но очень заразительно, так, что засмеялся и я.
Честно говоря, после всего пережитого я был перевозбужден и надеялся кончить, пока Маша, что называется, не остыла, а ее юные любовники, насытившись сексом, пошли завтракать. Но не тут-то было - в спальню вошел довольный Михалыч и доброжелательным, но в то же время настойчивым тоном произнес:
- Ну что, голубки, айда париться в баньку, - и торжественно вручил нам два огромных банных халата. Мы их накинули на голое тело и вышли во двор. Оказалось, что баня находится несколько дальше, чем двор дома, до нее надо ехать на машине. Михалыч посадил нас в свою Ауди и с оптимизмом сказал:
- Да тут минут десять ехать, зато какой пейзаж вас ожидает - на берегу озера, банька, турбаза только для вас! Ее мой старинный приятель держит для своих, сейчас у него никого нет.
Доехали мы действительно быстро. Помимо дружбана Михалыча - Семена Николаевича (такого же возрастного дородного мужика, как и Михалыч, только с пивным внушительного размера пузом) , там еще был его партнер по бизнесу Карен (сорокалетний знойный брюнет кавказского вида) , который увлеченно жарил шашлык. Семен Николаевич вышел нас встречать, сам открыл ворота для нашей машины:
- Семен Николаевич, - представился он мне, крепко пожав руку, - Можно просто - Николаич. - А затем по-свойски обнял Машу, - Ну что, не набегалась еще по блядкам, коза-егоза?
- Нет, дядь Сень, - Маша засмеялась, видно, что они знакомы с хозяином турбазы не первый день.
- Ну и молодчина! - Николаич одобрительно хлопнул ее по попке, - Иди с Кареном познакомься, у него шашлык уже поди готов. Только аккуратней, а то от него жена месяц назад ушла, он теперь на всех смазливых телочек как дикий зверь кидается...
Шашлык оказался очень вкусным, а баню, как выяснилось, только начали топить. Все мужики были в плавках, только мы с Машей как два идиота парились на солнцепеке в махровых халатах. Выпили водочки, а Машу хозяева угощали коктейлем из холодного шампанского и водки - гремучая смесь. Да к тому же алкоголь ложился на старые дрожжи, я понял. Что хмелею намного быстрее обычного, а Маша так и вовсе поплыла, и видно было, что сама не замечает, что перестает себя контролировать. Вот она по совету мужчин пересела с моей скамейки на другую сторону (между Кареном и Николаичем) , типа, там не так печет солнце. А вот пояс ее халата ослаб, и одна пола съехала, оголив ее бедро почти до лобка. Алкоголь и зной делали свое дело: мы быстро пьянели, а тело покрылось липким потом.
- Маш, да сними ты этот халат, жарко ведь, - Карен заботливо стал развязывать ее пояс.
Пьяненькая Маша неубедительно начала протестовать:
- Какие вы хитренькие! Это значит я одна среди вас голой буду...
- Почему же одна? - Михалыч одним движением сорвал с меня халат, - Вон и жених твой без всего. Тем более он тоже не хочет, чтобы ты мучилась на жаре в халате, он повернулся ко мне, - Максим, ты же не хочешь, чтобы твоя невеста парилась в халате...
- Не хочу, - растерянно ответил я, и Карен тут же сдернул с Маши халат. Моя девушка сидела среди мужчин абсолютно голая, но даже не пыталась прикрыться, а лишь пьяненько хихикала:
- Фуух! ... Так и вправду гораздо лучше, пойду искупнусь, - и покачиваясь пошла к реке.
Мужчины проводили ее виляющую попку своими масляными взглядами, и Николаич так невзначай, как будто речь идет о чем-то совершенно невинном, спросил у меня:
- Ну что, жених, кто из нас ее первым жахать будет?
От неожиданности я поперхнулся:
- В смысле?
Николаич усмехнулся:
- Ну, не буксуй, соображай быстрее - кто из нас Машу первым трахать будет? Я тебе даже пососать дам, у меня большой агрегат - тебе понравится, - и беззлобно рассмеялся.
В разговор включился Карен:
- Слушай, мы все знаем про ваши отношения, Михалыч рассказал, так что можешь без прелюдий. Мы ебем твою телку, ты потом ее вылизываешь - и все счастливы.
А я пребывал в полной растерянности: вот еще несколько минут назад мы сидели за одним столом на равных, мужчины выказывали разные знаки уважения мне и моей девушке (флиртовали, конечно, с ней, но в рамках дозволенных пьянкой) , а тут они в лоб у меня спрашивают - кому из них первому трахать Машу. Причем, они даже не сомневаются, что она им откажет в интимной близости, подразумевая, что она только этого ждет, как похотливая шлюха. А мне так и вовсе отведена роль пассивного любовника - пиздолиза, который тащится от вылизывания киски своей любимой после того, как ее наполнят спермой другие мужики. Да пиздолиз это еще что, мне как какой-то бонус не стесняясь предлагают отсосать член потенциального любовника моей невесты, как будто я какой-нибудь гей и только об этом и мечтаю. Но самое ужасное, что я не гневался на них: мне было интересно, и мой член стал предательски набухать. С другой стороны, мое мужское начало протестовало, и я не знал к чему склониться - к бунту или покорности. Но тут, увидев мое замешательство, мне на помощь пришел Михалыч, который, приобняв меня за плечо, по-свойски доверительным тоном сказал:
- Да ты чего дуешься, Макс? Тут нет твоих врагов, здесь твои друзья, причем люди взрослые, многое в жизни разного повидали... Это может тебе диковинными кажутся твои пристрастия, а мы это уже все проходили. Просто, кому-то нравится доминировать над девочками, спускать в них, а кому нравится им подчиняться, быть нежными, ласкать их... Кому-то нравится, чтобы у них сосали, кого-то возбуждает сосать... Ни в том, ни в другом случае ничего зазорного нет - просто все люди разные: одним нравится одно, другим - другое. И это здорово, значит, мы можем доставлять друг другу удовольствие, каждый получит то, что хочет. Зачем стараться казаться быть кем-то другим, если ты такой какой есть? Это у тебя какие-то предрассудки, и от этого ни тебе кайфа, ни нам. Здесь тебя принимают и уважают таким, какой ты есть. Поэтому расслабься и получай удовольствие.
И я расслабился. Удивительно, но Михалыч почему-то очень тонко чувствовал меня, он сказал именно то, что я и хотел услышать. После этого было уже глупо гнать "бычку" , и я, улыбнувшись, поднял рюмку:
- Ну, за понимание...
Мы чокнулись, выпили, а Михалыч назидательным тоном сказал своим друзьям:
- А вы, господа хорошие, все-таки ни хрена не понимаете в этике и психологии семейной жизни. Не те вопросы задаете Максу. И не ему их надо задавать, верно, Макс?
Я еще не понял, к чему он клонит, но приняв решение "будь что будет" , просто утвердительно кивнул ему в ответ. А он продолжил:
- Невесте надо вопросы задавать, потому что если ей хорошо будет, то и ему хорошо, - он повернулся ко мне, - Давай вот как решим, я возьму на себя роль, типа, ведущего, а ты подыгрывай мне во всем, хорошо? В конце концов, это всего лишь игра: если не понравится, то повторять ее не будем; а если не сыграешь до конца, то так и не узнаешь - нравится тебе или нет, упустишь, так сказать, свой шанс...
Я снова одобрительно кивнул. Тут подошла Маша - ее волосы были растрепаны, а влажное тело покрыто мурашками от прохладной воды. Она была бесстыже нага и прекрасна. И подошла она не ко мне, а к Карену - протянула к нему свои руки и наигранно-жалобно пробубнила:
- Я так замерзла, бр-р-р...
Карену не надо было два раза намекать, он тут же усадил ее себе на колени и крепко обнял:
- Иди ко мне, девочка, я тебя согрею...
Удивительная картина - моя девушка как ни в чем не бывало голой сидит на коленях у мужчины, которого знает всего несколько часов, ластиться к нему, как будто меня рядом нет, как будто я - пустое место.
Мои размышления прервал Михалыч, который тихонько толкнул меня в спину:
- Смотри, сисички-то у Маши как замерзли, вон, соски, как две ледышечки. Прояви заботу, наконец, попроси Карена, чтобы он их погрел...
Абсурд: я должен просить другого мужика, чтобы он полапал мою девушку за сиськи! Да я и сам бы это с удовольствием сделал, но она сидит не у меня, а у него на коленях - это уже унижение. Что ж мне, еще сильнее унизиться? Но видимо, именно этого и хотел Михалыч, который подтолкнул меня в спину уже более настойчиво:
- Ну?
Я сдался:
- Карен, ты не мог бы помочь... это... ну, согреть грудь...
- Что помочь? - Карен наигранно переспрашивал, как будто не понимал, о чем идет речь.
- Ну, грудь у Маши...
- Согласен, у твоей невесты - великолепная грудь, - он надо мной издевался, эту игру уже заметила и Маша, которая насмешливо бросила в мою сторону:
