— Прости, я увлеклась, — промычала она, словно только очнулась от глубокой дрёмы, а он видел, что её глаза закрыты, когда она положила голову на простынь рядом с ним. — Но ты держался хорошо.
Он попытался не думать о том, настолько его заду было нехорошо вот так держаться, но парень, пожалуй, терпел неплохо, без возражений.
— Ты… всё? — спросил он неуверенно, не пытаясь как-то обвинить.
— Ещё пару раз, на этом всё, честно, — ответила девушка к его безмолвию, потом открыла глаза и посмотрела на него с улыбкой. — Шучу. Ага… теперь в тебе уже всё, — продолжала она, чмокнув его в щёчку. — Позаботься о моих сперматозоидиках, они нежные.
— Горячие, — отвечал он, констатируя факт, а та прыснула.
— Как скажешь, Златовласка, — ответила девушка, вороша его блондинистую шевелюру пальцами; к его большому неудовлетворению она так и не вынула. — В твоей заднице им было самое место.
— Я залечу? — спросил парень задумчиво, всё ещё не отдышавшись и в любом случае до крайности измождённый.
Он не думал, что снизу быть может настолько утомительно.
— Мечтать не вредно, — ответила она, — но если бы ты мог, это было обеспечено. А вообще у нас была защита, — добавила девушка, стянув с него презерватив и поднеся к его лицу. — Видишь?
Весь резервуар на кончике был полон. Тот правда походил на шарик с водой, что только подтвердило подозрения о состоянии его прямой кишки. В этот раз он, вроде как, не кончил, но у него уже обмяк, и если этого набралось от одной эякуляции, парень точно поставил личный рекорд.
— Ой-ой, — сказала девушка, — кажется, тебе нравится в попку. Не волнуйся, там ещё много для тебя осталось.
— Я и не думал, что у тебя когда-нибудь не найдётся члена, — отвечал он.
Она так и оставила писюн внутри, теперь почти вялый.
— Неа, — ответила девушка. — Ну что, останешься на ночь?
— А у меня есть выбор?
— Думаю, я могла бы и отправить тебя катиться и плюхать парой-тройкой залпов в кишечнике, но это будет не очень вежливо.
Он резко выдохнул.
— Ты так добра, — закатил он глаза. — А это то, о чём я думаю? — спросил парень, кивая головой в сторону пятна на постельном белье.
— О… да… прости, забыла поменять покрывало, — извинилась девушка. — Прошлой ночью мне было одиноко, — призналась она, улыбаясь чуть стыдливо, но в основном шаловливо. — Впрочем, я видела, как ты засунул его в рот, так что не я одна тут извращенка.
— Пожалуй, нет, — вздохнул он, пряча румянец на щеках. — Ты правда сказала моей девчонке?
— Ага. Правда, я тогда говорила, что твой анал ещё цел. Видимо, ей нужны новости посвежее.
— Здорово, — ответил он, — так она не думает, что я кобель. Просто изврат.
— Она и не догадывается, что ты то и другое! — захихикала Ракель. — Но может… всё изменилось?
— Я об этом подумаю, — отвечал парень, хотя он не мог представить, как бы ему хватило сил трахаться с Ракель, своей девушкой и кем-нибудь ещё. — Она правда не возражает?
— По-моему, ей нравится. Может, даже слишком. Мне кажется, покажи я ей нынешнее видео, запросто могла бы вынудить её играться с клитором, — сказала она, и ему не нравилось, как та его этим завела. — Не слишком льстит тебе, что твоя девушка фантазирует о том, как тебя имеют в жопу, пока не расплачешься, правда?
— Может, это она извращенка, — стал он защищаться.
— Мне уже кажется, что я тут одна нормальная, — ответила девушка, на что тот только усмехнулся.
— Так есть видео? — спросил он.
— Ага. С вебки у меня на компе. Ракурс неплохой, но специально не настраивала. Ты просто от природы фотогеничен, — ухмыльнулась она. — Но это только для моих глаз, не волнуйся. Или хочешь записать себе?
— Она смотрит тебе в зад, да? — поинтересовался парень.
— Ага, — ответила девушка; её прошлый вопрос был отвечен этим вопросом сполна.
— Так… кстати, об этом…
Ракель приложила палец к его губам.
— Я подумаю, — ответила та, а потом нагнулась вперёд и выключила лампу.
Лишь свет из окна лился теперь в комнату: лунный. Воздух холодил их обнажённые тела, хотя тепло было заперто между ними. Ракель в последний раз прикусила его шею, уже покрытую маленькими следами укусов, а потом прошептала: «Доброй ночи».
Она так и оставила член внутри, пусть обмякший. Он знал, что утренний минет придётся отложить до тех пор, пока они не побывают в душе, особенно потому, что ему бы не хотелось такое брать в рот немытым. И тем не менее он знал, что очнётся от ощущения утреннего стояка Ракель, ожившего тихонько в его заднем проходе, и, если ему повезёт, во время этого утреннего сухого соития она будет двигаться так же тихонько. Она может позабыть быть той же самой демоницей спросоня и трахаться неспешно и легонько, пока не спустит утреннее семя в его на данный момент полный животик.
У него так и бурчало в кишечнике, и ему не терпелось наружу выпустить двойной заряд от Ракель, но парень знал — сначала тот превратится в тройной. Он не представлял, отчего труднее было заснуть: протестов переполненных внутренностей, которые не подозревали, что теперь у них новые обязанности к старым в придачу, или саднящей дыры, которая теперь, когда страсти прошли, веселье закончилось, а парень по глупости позволил Ракель безудержно веселиться там у него, оказалась большей мученицей, чем он мог представить. Друзья, с которыми он выпивал, часто шутили о том, чтобы набраться и очнуться с утра с «колечком», горящим, как из печи, но он едва успел захмелеть, а отработавшее отверстие должен был выхаживать теперь не одни сутки, особенно когда Ракель даст ему первый «сухой сон» в начале дня. По мерному дыханию Ракель сверху, её вздымающейся слишком большой груди он понял, что та уже заснула. Щекой она легла ему на спину, бормоча на португальском что-то, что наконец не напомнило фразу из порно.
