- Ну, Матвеевна, не ожидала я от тебя такого? На старости лет с молодыми парнями кувыркаешься. Только я не буду до пяти торговать. Как рыбу распродам, так сама к тебе домой приду. Думаю часов до трёх управиться. -- Светлана Петровна отошла от первоначального шока и с любопытством смотрела на меня и на мою ширинку, на которой лежала ладонь бабы Тани.
- Лады, девка, мы дома с Костей будем и без тебя не уедем, не волнуйся. Только тогда дай нам ящик пива, если оно у тебя ещё осталось? И блок " Честера" для моего "внучка". Он строго такие сигареты курит. -- сказала Матвеевна потасканной блондинке Свете, беря ту за руку и ложа её мне на ширинку.
- Он у него как у молодого жеребенка. На что меня тяжело проебать, но Костя со мной в лёгкую справляется. -- засмеялась Матвеевна, уступая место возле меня Светлане Петровне.
- Я давно с молодыми парнями не была. Особенно с такими красивыми, как ты, сынок. -- тётя Света обхватила рукой мой стояк и стала мять его пальцами через штаны, ощупывая, стараясь узнать размер.
А голубые глаза блондинки продавщицы стали бесцветными от накатившей на неё похоти.
- Да не щупай ты его, Света. Сынок, дай ей посмотреть. У тебя голенький. -- хриплым голосом сказала мне Матвеевна, сама возбуждаясь от того, что другая женщина мнёт мне член.
- Он у меня двадцать сантиметров в длину. Тётя Света. И стоит хорошо. -- сказал я стоящей передо мной женщине, по возрасту ровеснице моей матери, расстегивая молнию на ширинке и доставая стоявший колом хуй наружу.
- Хорошенький какой сыночек! Такой член трудно найти, особенно у молодого красивого парня. -- не менее хриплым и слащавым голосом проговорила Светлана Петровна, обхватив мой член грубоватой ладонью продавщицы и нежно держа его в руке, стараясь погладить от головки до яиц.
- Ну, хватит, а то он ещё тебе в руку кончит. Убедилась, какой у Кости " инструмент". И на этом закончим. Поедем в деревню, он по дороге тебе засадит. А там его отец ждёт. У него хуино, не меньше. -- сказала Матвеевна продавщице, услышав голоса за окном.
К магазину подходили работницы молокозавода за рыбой, и им было совсем ни к чему видеть, как продавец Светлана Петровна держит рукой за член молодого парня.
- Вы езжайте домой, а за пивом потом ко мне в магазин заедем. Ключи от него ведь у меня находятся. -- ответила бабе Тане продавщица, с сожалением отпуская мой член из руки.
Светлана Петровна зашла за прилавок и подала мне в руки блок "Честера".
- Это мой подарок тебе, сынок. И пиво за мой счёт тоже будет. -- ласково сказала тётя Света, смотря на меня возбуждённым взглядом давно не спавшей с мужчинами женщины.
- Ловко я эту блядь на пиво и сигареты раскрутила. Да считай, уже сто пятьдесят тысяч заработали. -- сказала мне Матвеевна, когда мы сели с ней в телегу и повезли сома вдоль по улице в центр, где жила худая тётя Наташа.
- А как же мы эту Свету в деревню привезём, а она увидит убитого мужика. -- спросил я у бабы Тани. Не понимая того, как можно доверять чужому человеку?
- Как увидит, так и забудет. Светка - " замок" С ней можно любые дела делать. За это ты не волнуйся, Костя. -- успокоила меня Матвеевна, сворачивая на улицу Пролетарская, где в частном доме жила женщина, у которой скоро должна быть свадьба.
- Алексей, принимай рыбу. Твоя благоверная у меня купила. Вот эта щука её лично. А сома они на двоих с Верой взяли. Так что ты разделай рыбину на куски и положи в холод. Жена придёт с работы и каждый кусок подвесит. -- сказала Матвеевна вышедшему на стук в калитку мужику в спортивных штанах и в белой майке - " алкоголичке". До полного счастья ему только кепки не хватало и беломорины в зубы.
- Ого! Где же вы такое чудище отловили, баб Тань? Не уж то на Чудском озере? -- спросил вышедший вслед за отцом тощий парень, как и папаша, одетый в спортивные трико, но в футболке.
- На нём самом. Внук поймал на живца сегодня утром. Ты давай, помогай его сгружать, Виталик. Мне некогда с тобой разговоры вести. -- отбрила тощего шкета Матвеевна, и тот сначала взял щуку, а потом стал помогать отцу стаскивать сома за хвост с телеги.
- Давай в аптеку заедем, сынок? Мне вазелин нужно купить, а то дома кончился. Да и презервативы придётся покупать. Без гандонов. Я не разрешу тебе эту блядь ебать. -- сказала мне Матвеевна, когда мы, оставив отца и сына возле сваленного во дворе сома, поехали обратной дорогой к молокозаводу и остановились по пути в аптеке.
- Баб Тань, ты, понятно, уже старая и не можешь забеременеть. А почему Галя без презерватива даёт? Ведь она может залететь, и тогда её муж узнает. -- спросил я у пожилой женщины, не понимая, как её племянница разрешает кончать себе во влагалище.
- У неё нет детей. Аборт неудачно сделала в молодости. Поэтому она и ебётся, как швейная машинка Зингер. -- засмеялась Матвеевна, слезая с лошади и идя в аптеку с сумкой через плечо, в которой лежали её ссаные трусы и немецкий пистолет с запасной обоймой.
- Вот, сынок, купила индийские, с усиками. Хочу, чтобы ты Свету как следует ими продрал. Тогда она лучше торговать будет. -- сказала мне Матвеевна, кряхтя, садясь в телегу.
Бабка купила в аптеке три тюбика детского вазелина и упаковку индийских презервативов, которые по качеству в несколько раз были лучше отечественных гандонов.
- Ну и где этого козла носит? Хорошо, что ещё дом закрыл на замок! -- в сердцах воскликнула Матвеевна, увидев закрытые ворота и большой амбарный замок на дверях дома.
Её престарелый муж куда-то ушёл. И, на мой взгляд, весьма кстати. Не хотелось мне встречаться с ним взглядом после того, как я переспал с его моложавой женой.
- Велосипеда в сарае нет. Наверняка пиво поехал пить, алкаш хренов. Но тем лучше для нас с тобой, сынок. Хотя он, по твоим словам, и не против того, чтобы мы были с тобой вместе. Но мне как-то стыдно при нём. -- сказала мне Матвеевна, с облегчением вздыхая, что дом цел и её муж алкоголик, его не спалил. спьяну уснув с непотушенной сигаретой.
- Тебе Галя показывала, как распрягать лошадь? Вот и давай самостоятельно её распряги, напои и дай овса. Будь хозяином, сынок, ведь это теперь и твой дом тоже. Костя. А я пойду пробегусь по соседям насчёт рыбы. -- сказала баба Таня, заводя Зорьку во двор под уздцы.
Матвеевна открыла калитку, повернув одной ей ведомую щеколду сзади, просунув руку в потайное отверстие, отодвинув в сторону дощечку на заборе. И, зайдя внутрь, открыла ворота. Заводя за собой лошадь.
Ключ от дома висел в сарае на гвоздике. Его оставил дед Иван перед уходом в пивбар.
- Если пить захочешь или ещё что, заходи в дом, не стесняйся. А туалет у меня на улице, как у вас в деревне. -- баба Таня открыла замок на дверях дома и показала мне на деревянную уборную в углу двора.
Бабка ушла, а я принялся распрягать Зорьку, вспоминая на ходу, как это делала тётя Галя. И на удивление, у меня всё получилось. Распрягать всё же гораздо легче, чем запрягать. Да и умная Зоря вела себя спокойно.
Распутав гужи, я отсоединил от телеги оглобли и вывел лошадь из неё за уздечку. Потом снял хомут, чересседельник и узду с удилами. Зорька довольно заржала и сама пошла пить воду из большого корыта, установленного на дворе. А мне оставалось только найти в сарае бочку с овсом, насыпать его в ведро деревянным ковшиком и дать Зорьке её любимое лакомство.
Без хозяйки я не стал заходить в дом, да и пить мне не хотелось. Вместо этого я сел на берёзовый чурбак в тени под яблоней и, куря вкусную американскую сигарету, стал ждать бабу Таню, думая о предстоящем сексе с ней в то место, из которого она срёт.
И от этого у меня встал колом член. Ведь мне непонятно было вообще, как можно такое делать с женщиной?
Но в тоже время Толян видел подобное в заграничном порножурнале, и выходило, что такая поза и способ полового сношения вполне реален.
- Ира, Света, Валя. Заходите, девки. Вон телега стоит, а в ней под тряпками рыба лежит. Плотва, голавли, краснопёрки, карп даже есть. Утром Константин наловил. Мой дальний родственник из Москвы. -- представила меня соседкам баба Таня, когда те одна за другой вошли во двор и стали набирать в принесённые с собой ведра понравившуюся им рыбу в телеге.
На меня они не обращали внимание, так как все соседки были пожилые, одного возраста с Матвеевной и даже старше. Их больше интересовала рыба в телеге и цена на неё.
Баба Таня сходила в дом и вышла из него с безменом в руке. Которым она стала подвешивать ведра с рыбой и принимать от соседок деньги за проданный товар.
- Ну, вот и всё, а это моему алкашу осталось на сковородку. Не ожидала, честно, что рыба так хорошо пойдёт. Мы с тобой озолотимся, сынок. Если каждый день по столько будем продавать. -- довольная Матвеевна стояла возле телеги с пачкой денег в руке.
Вслед за тремя соседками, купивших у бабки рыбу. Во двор стали заходить и другие, и даже жители с соседней улицы. Сработало " сарафанное радио", и буквально за час с небольшим почти вся рыба из телеги была продана.
- Пошли в дом, сынок. Отметим это дело. И я хочу с тобой попробовать в попу. Ведь всё равно вы будете нас сразу вдвоём сношать. И мне нужно знать, больно это или нет? -- сказала Матвеевна, беря меня за руку и ведя за собой в дом.
- Потом перекусим. Иди в мою спальню, раздевайся и ложись на кровать. А я попу прочищу и приду к тебе. -- предложила баба Таня, когда мы вошли в внутрь дома.
Дом у Матвеевны в Гдове был в несколько раз хуже нашего дома в Острове. И состоял из небольшой кухни, зала и спальни.
В зале стоял диван-кровать, на котором, очевидно, спал пьяный дед Иван. Традиционная тумбочка с телевизором в углу, сервант с посудой, стол и несколько стульев. Вот и вся обстановка в зале.
Матвеева жила небогато. Она не работала, а на продаже самогонки особо не разбогатеешь.
Вот почему бабка вцепилась в деревню Остров и даже готова дать бой призракам, но не бросить столь прибыльный бизнес на рыбе и браконьерской охоте.
