Когда мы вернулись, ворота оказались запертыми, и пришлось звонить и долбить в калитку, пока не вышел Матвей, сказавший, что не слышал звонка, поскольку был у бассейна. Мужики, после этого отправились к бассейну, ну а я пошёл на поиски своей благоневерной.
Катюша оказалась в душе. Зато небрежно накинутое на кровать покрывало не скрыло, что под ним измятое бельё, влажное от пота, а может и не только от него. Запах в комнате тоже явно давал понять, чем тут занимались. Ну, а так и не перемытая посуда говорила, что как только мы вышли из дома Матвей уже не дал моей супруге скучать.
Похоже, моя милая отлично знала поговорку: «Лучшая защита – это нападение». Как только вышла из душевой, сразу накинулась на меня:
- Где ты был? Почему меня одну оставил с Матвеем?
- Мы же в магазин ходили? Ты разве не слышала, как собирались?
- Знаешь, что он сделал? – вот умеет моя Катюшка изображать оскорблённую невинность.
- Догадываюсь, - ответил я, кивая на нашу перевёрнутую кровать.
- Он сказал, что просто массаж хочет сделать, - Катюша всё ещё продолжала отыгрывать роль обманутой жертвы.
- Похоже хорошо помассировал, - усмехнулся я, - Видела свою походку? Как у уточки.
Моя супруга и правда вышла из ванной странно расставляя ноги. Лишь увидев меня приняла пристойное положение.
Катя смутилась, но видя, что я и не думаю сердиться уже спокойнее продолжила:
- Он сказал, что ему неудобно и сверху забрался. А когда его колбасня мне в попочку упираться стала, я уже расслабленная была. Не стала возмущаться.
- Расслабленная или возбужденная?
- И это тоже. Он правда классный массаж сделал. У него руки такие здоровые.
- Только руки? – я доброжелательно улыбался, чтобы помочь жене с рассказом.
- Не только, - Катюша снова попыталась изобразить смущение, но глядя на меня не смогла подавить улыбку, - А ты-то чего такой довольный? Его жену только что трахнули, а он лыбится!
Я обнял любимую и поцеловал в губы. Катя доверчиво прижалась ко мне:
- Я раньше ни разу тебе не изменяла. Честно-честно! Вчера так стыдно было, думала с ума сойду. Особенно когда папа на меня смотрел. А ты наоборот, спокойный такой. Как будто ничего не случилось. Вот я и подумала может ты прав и не нужно париться.
- Только если муж разрешает, - я сделал строгое лицо, и жена рассмеялась, окончательно расслабившись.
- Ты правда не обижаешься, что я такая Катюшка-шлюшка оказалась?
- Нет, зайка! Если тебе приятно, то почему я должен обижаться? Я ведь люблю тебя.
Я даже сам поразился своим словам. Неожиданно для себя я впервые выразил вслух то, о чем давно раздумывал, но не мог сформулировать.
- Я тоже люблю тебя, - Катя принялась целовать меня. Мои руки тут же огладили её упругую грудь, прошлись по торчащей попке и нырнули под сарафан к милой писечке:
- Нет-нет-нет. Не трогай там пока. Болит, - Катя снова смутилась, но тут же нашлась, - Давай я тебе лучше приятно сделаю. Пойдём в душ, а то опять кто-нибудь зайдёт в самый неподходящий момент.
Не представляете, как приятно, когда любимая женщина нежными движениями смывает с вас усталость летней жары и потом, когда тело наполняется сладкой истомой, берёт уже напряженный член в ротик.
Продержался я совсем недолго. Впрочем, я и не пытался сдерживаться. Не терпелось, когда моя милая шлюшка доведёт меня до оргазма, проглотит сперму и продолжит рассказ.
Мы переместились в родительскую спальню. Благо отца не было дома и в отличии от нашей комнаты там никто не мог оказаться случайно. Уже заваливаясь на кровать вспомнил мамины наставления после свадьбы – она у меня суеверная:
- Никому не разрешай спать на супружеской кровати, а то измены начнутся!
Сейчас, зная, что моя мама наставляла рога папе и до свадьбы, и после заставило задуматься. Интересно, а на своей супружеской кровати она давала кому-нибудь? Или настоящие рога у отца появятся только теперь, когда мы без спроса улеглись на неё? Катюша тут же схватилась за мой, вялый после оргазма, член. Подёргала его, но он пока не подавал признаков жизни:
- Может не нужно рассказывать? А то потом комплексовать ещё будешь?
- Что, прямо такой здоровый? – я почему-то сразу догадался, что она имеет ввиду.
- Угу. Толстый. Я даже не хотела ему давать сначала. Помнишь ты вчера переживал, что после Олега не почувствую тебя? Так вот сейчас такое ощущение, что пустила слона в посудную лавку, - сказала Катя жалобно.
- Что, всю посуду расколотил? – мне понравилось, как жена применила пословицу.
Это выражение потом надолго поселилось в нашем постельном лексиконе. Тут же понял, что хочу своими глазами увидеть это и пополз вниз, покрывая поцелуями тело моей Катюшки. Она поняла куда я стремлюсь, когда я был уже на её животике:
- Нет! Малыш! Не надо. Я стесняюсь!
- Я просто попробую склеить, что там у тебя разбилось, - попытался я рассмешить жену, чтобы она перестала стыдиться.
- Давай ночью. Там всё болит, - снова попыталась она отказаться и потянула мою голову вверх.
- Я аккуратненько! - несмотря на свои слова я просто набросился с поцелуями на ее вульву.
Шок! Сначала даже не понял, что такое. Вместо привычных упругих плотных половых губ под моими губами оказались совершенно размякшие рыхлые образования, между которыми язык провалился совершенно свободно, практически не задевая стенок. Отстранившись, я посмотрел. Вместо аккуратной пи3денки с тесноватой щелью передо мною была, как обычно говорят, раздолбанная дыра. Ну, не совсем уж раздолбанная, но то, что эти губы долго и упорно трепали, было заметно невооруженным глазом. Катюша, видимо, поняла, что я разглядываю и попыталась сдвинуть ноги, но я вновь развел их руками, продолжая смотреть. Она лежала, закрыв одной рукой глаза, а другой прикрывая грудь, и молчала. И я, так и не сказав больше ни слова, наклонился и припал ртом к её "разворошённому гнездышку".
Целуя и вбирая в рот по очереди ее размякшие дольки, проводя языком по складкам совершенно растрепанных малых губ, добрался до клитора и всосал его в себя. И тут наконец-то Катя перестала напрягать бедра, пытаясь их сдвинуть, и, полностью их расслабив, уронила на постель. Из груди у нее вырвался вздох, и она снова размякла.
Посасывая её маленький бугорочек, теребя его со всех сторон своим языком, я через минуту ощутил знакомое прикосновение ладони на своем затылке. Сначала очень робко, а затем все сильнее и сильнее ладонь начала подталкивать голову, вжимая все глубже вглубь вагины. Я, поддаваясь командам её руки, немного спустившись вниз, вновь атаковал языком широкую и бездонную половую щель, а с клитором продолжал теперь общаться уже нос. Я чувствовал, что супруга уже вовсю подмахивает, одновременно надавливая рукой на затылок, так что буквально тонул в этом раздолбанном омуте. И даже мог захлебнуться - из Катюшки текло, как из крана. Глотая пахучую жидкость, я продолжал елозить носом по клитору, а языком по внутренним стенкам влагалища.
Жена знакомо начала напрягать мышцы, но если ноги напрягались как обычно, то вот половые губы что-то были не в форме. Впрочем, это ей, видать, не мешало. Коротко вскрикивая по восходящей, она изо всех сил прижала моё лицо к промежности, и, вдруг замолчав, начала кончать. Струя ударила прямо мой в рот, и, не имея возможности (да и желания) отклониться, я торопливо, захлебываясь, начал глотать. Уже двумя руками держа за голову, Катя вовсю терлась своей вагиной о моё лицо, с силой в себя вдавливая. Через минуту, когда я все полностью выпил и вылизал, ее руки расслабились, как и вся она.
- Как ты? – спросил я, целуя её мокрыми от влаги губами.
- Как будто сам не видел, - ответила Катюша всё ещё тяжело дыша, - Искончалась тут с вами. Как потом дома будем? Купишь мне вибратор!
- Да хоть два, - пообещал я, - Ты же знаешь, я не жадный. Так что там дальше? Массаж, говоришь, Матвей классный делает?
- Угу. Мнёт мне спину, а колбаса его у меня между ягодичек елозит. Он ещё специально так двигается, то поясницу гладит, то к плечам переходит, чтобы им дразнить меня. Я тоже не железная. Знаешь же как у меня сильно течь начинает, когда возбуждаюсь. Вот и он почувствовал. Специально, то макнёт головку между ножек, то снова вытащит и скользкой головкой булочки мои раскрывает. А когда у него снова встал – принялся попку мою мять. Раздвинет лапищами своими, ткнёт елдой прямо туда, но внутрь не суёт. Типа просто массаж делает. Кажется, я там всю кровать залила, пока он дразнил меня.
Я задумался. Судя по всему, это было совсем не начало их «общения» с Матвеем. Иначе как объяснить тот факт, что ни на моей жене, ни на нём уже не оказалось трусов. Да и нечаянно обронённое «снова встал», явно говорило, что где-то раньше она уже успела пообщаться с его стоячим хером. Хорошо хоть моя Катюшка-шлюшка перестала твердить, что вообще не хотела изменять мне. При том, что она мне всё вроде бы рассказывала, Катя не хотела признавать, что просто теряла голову, когда возбуждалась, и не способна была отказать уламывающим её мужикам. Мне же хотелось, чтобы моя любимая шлюшечка не стеснялась своей слабости. Но при этом я не хотел давить на неё – она должна была сама понять, что может полностью открыться передо мною.
- Так хотелось, чтобы он вставил тебе? И не боялась, что порвёт? Сама же сказала, что очень толстый, - я целовал и поглаживал тело любимой, надеясь, что она сама расскажет мне всё с самого начала.
Катюша стала дышать прерывисто, хоть рассказа не прекращала, но похоже мысли стали метаться и придумывать версию поприличнее становилось всё сложнее:
- Тогда уже нет. Сама попку поднимала и ловила его писюлечкой. Хотелось снова почувствовать, как он всё внутри растягивает.
- Поймала?