— Я только что кончила, — заявила она с завидной эмпатией, словно ему нужно было об этом говорить, хотя это было больше для неё и для справки.
Она не добавила «тебе в зад», но по тону было и так понятно.
— Я заметил, — ответил он, с трудом отыскав вновь дар речи.
— Это было классно, — сказала девушка гортанным голосом, чуть надрывным и с благодарным, мурлыкающим, как у котёнка, тоном, хотя трахалась она как тигр. — Ещё навеселе?
— Нет, думаю, из-за тебя я протрезвел, — вздохнул он.
— Угум-м, — промычала она, — тебе понравилось? — спросила девушка, языком водя по его ушку.
— Если скажу «нет», ты мне поверишь?
— Ни за что. Но хочу, чтобы ты мне сказал, — ответила девушка, вверх-вниз растирая руками его туловище.
— Понравилось, — отвечал он, и её член вздрогнул внутри него, — но вряд ли так же, как тебе.
Она замурчала:
— Спустила как кит, правда? — подвигала она тихонько бёдрами. — Ощущения были просто бомба. Не знаю, как ты думаешь это переплюнуть, — продолжала девушка, и он видел её ухмылку, даже пока она оставалась за спиной.
— Уж ты-то что-нибудь придумаешь, — ответил парень, втайне уже начиная побаиваться.
— И как оно, в кои-то веке побывать снизу? — ни секунды не пытаясь тянуть резину спросила девушка, пока продолжала затыкать его без «резинки». — Подставить дыру?
— Может, хочешь почувствовать на себе? — парировал он храбро, пусть елейным, а не желчным голоском.
— Хорошая попытка, — затолкала она член в него поглубже, — но на этом экспонате пометка «не трогать». Моё предсказание — в будущем ты заглянешь не раз в пещерку украдкой.
— Нечестно, — ответил парень с напускным безразличием.
— Может быть, но как мне ещё заставить тебя уважать меня утром? — ответила девушка с шутливой невинностью.
— А ты не уважаешь меня? — перевёл он стрелочку обратно.
— И не начинала, шлюха, — сунула она палец ему в рот, а парень чувствовал, что влюбился.
— Ну как насчёт капельки активности? Или всё только пассивно?
— А мне нравится «только пассивно», — захихикала она. — Но… если будешь хорошо себя вести…
— Придёт и мой черёд?
— Ничего не обещаю, — отвечала девушка, но добавила: — Ну, не считая ещё больше траха в жопу. Вот это я тебе обещаю. Правда, возможно, я переверну тебя на спинку… или залезешь наверх… — продолжала она и прояснила в ответ на торжественную тишину: — В смысле, скакать сверху.
Он скуксил губки. В этот момент ещё булькал в нём липкий заряд, а она уже выдумывала новые способы отыметь его в зад. Ему было интересно, почему она так и не достала. Наверное, не хотела испортить простыни.
— Всё ещё не верится, что ты это сделала. Ну, по крайней мере мы закончили на сегодня.
— Думаешь? — спросила девушка звонко, руками исследуя его спину. — Думаешь, я уже всё? О, бедная наивность.
Он почувствовал, как твердел её писюн внутри. Что ни говори о Ракель, ей было не отказать в выносливости. Он хрипло застонал в протесте, когда её член начал заполнять вновь его недавно отбитые внутренности, — не видать ему было нормальной походки ещё не один день.
— Ты хочешь ещё? — спросил он в полуневерии.
— Ага… извини, можно сказать, что мне нравится устраивать в постели сюрпризы… — попросила прощения она, а парень задумался, когда это Ракель не предупреждала прямо, что обожает трахаться; впрочем, он знал, что она имела в виду «в анал». — А ты в последнее время стал крайне мне аппетитным.
Это его аппетит тут пропал, подумал он. Парень задумался, сколько уже обедов успел забросить в горячий супчик, которым его заставляла давиться Ракель. Теперь он на регулярной основе рыгал спермой, и никто не мог поспорить, что свою порцию белка он получал в достатке. Но парень молчал, проглатывал эти мысли, пока у Ракель открывалось второе дыхание в его использованной попке.
Теперь свободными руками она вытянула его руки из-под него и прижала к кровати, снова целуя и покусывая его шею, хотя теперь ему было трудно наслаждаться, пока его «стручок» завял, а её подтянутая задница ещё могла толкаться. Он чувствовал Ракель на себе, чуть тяжелее, чем она была на вид, а там, где соприкасалась их кожа, жар сплавлял их воедино.
Снова пригвождаемый к кровати, он каждый раз вздыхал, теперь потому, что её «мачта» была всё так же мучительно длинна, а его зудящая прямая кишка не успела отдохнуть, зато смогла уже отвыкнуть от неестественного обращения Ракель. К тому же было совершенно ново, как он узнал к своему дискомфорту, быть оттраханным в зад, когда не стоит у тебя самого. Ни боль, ни зуд, ни жжение он больше не мог оправдать анальным удовольствием, вместо этого чувствуя каждый грамм мучений, доставляемых жестоким растягиванием кишечника от Ракель. Её дилетантский массаж со слишком большим инструментом и безразличием в технике не щекотал простату, зато раздалбывал широко внутренности. Он знал, что его руки она держит скорее в знак власти, но понял, что с вот так вытянутыми ногами и руками в захвате с навалившейся сверху Ракель, да ещё и усталостью в придачу, парень, возможно, не мог бы её стряхнуть и при усилии. Его зажали, а заодно имели в очко, хотел он того или нет, и именно это его по-извращенски склонило того желать. Его член начинал твердеть совсем понемногу, чего было не сказать про хрен Ракель, но, пока она трахала его, лежавшего на матрасе, он осознал, что второй заход уже начался.
Он знал, что хотел трахнуть Ракель в зад, пусть у той был член. Представил, как шпилит её, положившую руки на колени, с «шлангом» и «шарами», свисающими между ног, или подпрыгивающим на каждый толчок солидным женским стояком, потом чуть больше поработал в голове над размером, и тогда его член встал опять. Он будет работать как сможет в надежде, что хорошее поведение как-нибудь, да отобьётся. Даже если она не станет просыпаться дать ему полуночный перекус, парень будет высасывать из неё завтрак, и даже те «качельки» он был готов попробовать, лишь бы её настроение переменилось с «взять» на «дать».
Может быть, заметив, что он задумался о другом, Ракель обхватила его ноги своими и стиснула их вместе, оседлав его с членом всё ещё внутри него. С тем рычагом, который дали ей теперь колени, девушка стала долбить его, как отбойный молоток, в дух захватывающем темпе, а кровать закачалась и заскрипела даже сильнее, чем раньше. Он стал ещё у?же с ногами вместе, а учитывая её руки на его плечах и короткие быстрые, как молния, удары, результатом стал жёсткий трах, который он едва выдерживал, так что от неприятных ощущений и постанываний, частью в простыни, частью в (он надеялся, толстые) стены её квартиры, ему очень скоро стало не хватать воздуха. Пусть она больше не прижимала к кровати его руки, теперь она так же взялась за плечи, так что он был беспомощен прекратить этот урок из карманного пособия усмехающихся разрушителей жоп. Ракель или не знала, как переоценивает возможности его анала, или на это забила; скорее первое, потому что она ни издевалась, ни имела его с показушным усердием, — девушка просто порола его точно как того хотела. Он надеялся, что молчаливое покорство удовольствию Ракель будет зачтено как хорошее поведение и молился, чтобы его зад простил его за такую жестокую жертву в угоду его члену.
Он закусил простынь и понял, что та навязчиво пахла Ракель. Что было логично, ведь она проводила тут каждую ночь, в которую не кормила его пузырящимся ужином, миленько свернувшись калачиком в одиночестве. Впрочем, простыни были постираны недавно и вообще вся квартира на удивление была вычищена до блеска. Пока девушка прочищала ему «водосток», парень складывал пазл в голове, что прошлой ночью та была не с ним… и, скорее всего, думала о нём. Пахло не Ракель, а спермой Ракель, так что даже чистыми после стирки едва ли эти простыни могли называться чистыми. Они обвивали её фигуру, пока та давала сольный концерт, и были вынуждены, как и он, принимать её кремовое окончание. Как раз рядом с его лицом оказалась тёмная клякса, и он всерьёз задумался о том заявлении, что Ракель — суккуб, пока закусывал это место зубами. Парень не знал, видела девушка это или нет, но внезапно она стала ещё жёстче, ещё быстрее, и по его щекам заструились слёзы, пусть запятнанное покрывало он не выпускал изо рта и не просил Ракель даже немного сбавить обороты. Когда она вновь легла на него верхней половиной тела, её руки вернулись на его запястья, голова легла ему на спину, — а вот нижняя давала себе улечься лишь каждое второе мгновение.
Была Ракель суккубом или нет, её клыки погрузились ему в шею и там и остались, а он знал, что она готовила вторую порцию взбитой начинки для жопы. Он слышал, что коты закусывают шейки «королевам», и одновременно оказываясь и сучкой для Ракель, и «королевой», и не зная, как принимать её конских размеров член, он чувствовал, будто его имел целый зверинец. Зоопарк.
Но нет, это была просто Ракель.
Было больно от долгого укуса, но не настолько, насколько саднила задница, спазмирующая вокруг её вторгающегося «часового механизма» и горящая пожаром. Ракель напряглась, застонала в него сзади и ни на секунду не замедлилась, давая в него залп, как из гейзера. Хлюпанье становилось только громче, Ракель сжала хватку вплоть до болезненных ощущений, а потом разом её тело обмякло.
