Для Зака это явно новый опыт, и чувствует он себя в данный момент не слишком комфортно и уверенно. Я отчётливо вижу это по его лицу. Но водичка делает своё дело, и парню происходящее как будто бы даже начинает доставлять удовольствие. Убрав руку от его рта, поглаживаю живот, добираюсь до паха и принимаюсь дрочить возбуждённому козлу. Лицо под маской совсем употело, глаза из-за пота практически ничего не видят. Чувствую, что вот-вот расплавлюсь, но работать руками не прекращаю, проталкивая плётку чуть дальше. И когда до обморока остаётся буквально пара шагов, громко стонущий Зак всё же не выдерживает, и кончает мне на руку. Не сомневаюсь, что произошло это благодаря чудо-водичке, но на записи всё будет выглядеть так, будто кончил парнишка из-за плётки в своей заднице.
Поняв, что на что-то ещё у меня попросту не хватит сил, ухожу в душ, где смываю с себя пот и прочие телесные жидкость. Вернувшись обратно в комнату, наконец-то отстёгиваю Зака, а когда он уходит в ванную, отключаю и прячу в сумочку камеры, а заодно отрубаю подогрев на кондиционере. Пришедший из ванной парнишка тут же падает на кровать.
— Ну что, жеребец, продолжим скачки? – интересуюсь игривым тоном, хотя на продолжение и не настроена.
— Как-нибудь в другой раз, - устало отвечает Зак.
— Жаль. Я только-только разогрелась, - вздыхаю с притворным сожалением.
Парнишка ухмыляется, а затем вдруг хмурится.
— Мне кажется, или стало как-то посвежее? – спрашивает он.
— Нет, не кажется. Кондиционер вдруг заработал.
Зак лишь хмыкает, желает мне спокойной ночи и переворачивается на другой бок. Закинув руки за голову, лежу на спине, глядя в потолок, и по дыханию лежащего рядом парня определяю, что партнёр по развратным играм заснул. Спи, козёл, спи. А мне домой надо. А то завтра с утра в церковь идти и слушать, какие ещё смертные грехи помимо прелюбодеяния я нарушила, и что ждёт меня в аду, если я не прекращу шляться по мужикам. Выждав для верности ещё минут пятнадцать, поднимаюсь с кровати, одеваюсь и покидаю номер. Выйдя на улицу, какое-то время смотрю на тачку Зака, и думаю, не нацарапать ли камнем на дверце что-нибудь оскорбительное, но всё же отказываюсь от этой затеи. Как завоет ещё сигнализация, и всех в мотеле разбудит. Оно мне надо? Не особо. Того, что я наснимала в номере, будет достаточно, чтобы как следует подпортить настроение этому блудливому засранцу. С этой мыслью забираюсь в свою “Хонду”, и еду домой.
***
Наступает утро. Надев свой самый приличный костюм, отправляюсь на воскресную службу. Во время проповеди стараюсь не зевать, и сделать это оказывается не так-то просто. Преподобный Симмонс никогда не был хорошим оратором, но сегодня от его монотонной болтовни сводит скулы не только у меня, но и у более стойких прихожан. Выдержав скучную проповедь, и не упав лицом в грязь, возвращаюсь домой, сажусь за ноутбук и начинаю работать со вчерашними записями. Чувствуя себя режиссёром порнофильма, время от времени меняю ракурсы, выбирая кадры посочнее, вырезаю самое начало и финал, на которых отчётливо видно моё лицо. Голос Зака выкручиваю по громкости почти на максимум, а свой, наоборот, делаю потише, меняя тембр.
Закончив обработку, через программу Джима получаю доступ к электронной почте Зака и его соцсетям. Далее заливаю видео на страничку кобеля. Чтобы просмотров набралось побольше, отправляю СМС со ссылкой на ролик на номера из телефонной книжки, в том числе и на номер Софии. Остаётся надеяться, что моя дочь увидит видео раньше, чем Зак его удалит. А даже если не увидит, не так уж это и страшно. Наверняка найдутся доброжелатели, которые видео скопируют, и покажут моей дочери. Шах и мат, кобелина!
Сделав своё чёрное дело, выполняю данное ранее Джиму обещание, а именно удаляю его программу со всех устройств. Могут ли копы как-то выйти на меня? Могут. Не так уж это и сложно. Зак расскажет им про дамочку с плёткой, они по дорожным камерам узнают номер и марку моей машины, вычислят моё настоящее имя, наведаются ко мне в гости и... И всё. Доказать мою причастность к взлому почты и странички Зака они всё равно не смогут. Если только Джим не прибежит во всём сознаваться, да только вряд ли он это сделает, поскольку сам перескочит из свидетелей в соучастники. Так что беспокоиться не о чем.
София звонит мне уже через час после публикации видео. Заплаканным голосом она сообщает, что её идеальный парень оказался тем ещё козлом, и теперь между ними всё кончено. От боли в голосе дочери накатывает чувство вины, но вспомнив про ранее сказанные Джиму слова про удаление опухоли, убеждаю себя, что всё сделала правильно. Как могу пытаюсь подбодрить Софию, говоря что у неё ещё вся жизнь впереди, и нормального парня она себя обязательно найдёт, а пока ей лучше сосредоточиться на чём-нибудь другом, например, на учёбе, и не лить слёзы по какому-то блудливому козлу. София успокаивается, благодарит меня за поддержку, и говорит, что именно так и поступит.
Проходит месяц. Никакие копы ко мне в гости не заглядывают. То ли я переоценила их умственные способности, то ли Зак никуда не обращался. Осознание, что шалость в мотеле сошла мне с рук, прерывает звонок от Софии. Добрым жизнерадостным голосом дочь сообщает, и что в выходной она заскочит ко мне в гости вместе со своим новым парнем. Когда состоялось знакомство, оказалось, что мир очень тесен. И если мне ещё удаётся спрятать удивление за вежливой улыбкой, то ошарашенный Билли явно чувствует себя не в своей тарелке. Хорошо хоть София в этот момент смотрит в другую сторону, не замечая ничего подозрительно в реакции нового бойфренда.
Чуть позже, под предлогом, что мне нужна помощь с разделкой утки, уединяюсь с Билли на кухне. От первоначального шока к тому моменту он уже отошёл.
— Ну снова привет, Билли. Давненько не виделись, - обращаюсь к новому приятелю Софии.
После встречи с Заком я больше не заглядывала в “Мальту”, и все пятничные вечера проводила дома или в караоке, устроив для своей матки отпуск на неопределённый срок.
— Тот парень, которому я дал ваш номер, расспрашивал о вас. Хотел узнать, как вас можно найти. И был очень зол, - сообщает Билл.
Вот, значит, как. То есть, в полицию кобелина всё же не обратился, решив, что сможет найти меня самостоятельно. Ну удачи тебе, придурок. Ищи.
— Забудь о нём. Давай лучше обсудим другой момент, гораздо более важный.
Сказав это, достаю из ящика стола нож.
— София не знает о моих похождениях, и знать не должна. Как именно ты хочешь унести эту тайну с собой в могилу: по-хорошему или преждевременно? – интересуюсь зловещим тоном.
Бармен улыбается.
— Не волнуйтесь, мисс Пратт. Я ничего ей не расскажу, - обещает он.
— Ясно. Значит, по-хорошему. Мудрый выбор, - отвечаю с доброжелательной улыбкой, отложив нож в сторону.
Достав из холодильника пакетик сока, Билл наливает его в стакан.
— Насколько у тебя и Софии всё серьёзно? – спрашиваю я.
— Она мне очень нравится, - отвечает Билли, подносит стакан к губам и делает несколько глотков.
— Ты ей тоже. Она уже даже придумала имена ваших будущих детей.
Чуть не выронив стакан, поперхнувшийся парнишка начинает громко кашлять. Подхожу ближе.
— Да не волнуйся ты, я пошутила. Ничего она ещё не придумала, - спешу развеять его страхи, похлопывая Билли по спине.
От этих слов и постукиваний по спине парню явно становится лучше.
— Но если причинишь боль моей девочке, я тоже сделаю тебе очень больно. И это уже не шутка, - добавляю абсолютно серьёзно.
Переставший кашлять Билл обещает быть хорошим мальчиком. Интуитивно я ему верю. А заодно радуюсь, что на моё предложение немного пошалить он в своё время ответил отказом. Надеюсь, проявлять разборчивость и щепетильность Билли продолжит и в дальнейшем, и до слёз мою девочку не доведёт. Парень вроде бы неплохой, а совсем не такой, как его предшественник, если я хоть немного разбираюсь в людях. Надеюсь, всё у них будет хорошо.
Разговор на кухне помог расставить все точки над “и”, поэтому обед прошёл в спокойной домашней обстановке. От предложения остаться в доме на ночь парочка вежливо отказывается, заявив, что им сегодня надо успеть заскочить ещё в пару мест. Ну раз надо, так надо. Простившись с Софией и Биллом, провожаю взглядом уезжающее такси, хочу было вернуться обратно домой, но замечаю хромающего Джима в майке и шортах и с разбитой коленкой. В последнее время я всё чаще замечала, как он выходит вечером на пробежку. Определённые плоды это дало – его пухленькие животик заметно сдулся. Но похоже в этот раз что-то пошло не так.
— Привет, Джим, - решаю поздороваться с незадачливым бегуном.
— Привет, Кэрол. Хорошо выглядишь, - отвечает он, вежливо улыбаясь.
— Хотела бы я то же самое сказать и тебе. Но твоя походка наводит на некоторые подозрения. Что случилось?
— Лодыжку подвернул. Ещё и коленом о бордюр неслабо приложился.
— Сильно болит?
— Жить буду.
— Понятно, что будешь. Давай ко мне зайдём. Посмотрим, как можно облегчить твои страдания.
Джим вяло упирается, говоря, что не настолько всё плачевно, и до своего дома он как-нибудь дойдёт, но я стою на своём. Сдавшись, Парсонс ковыляет за мной. Усадив его на диванчике в гостиной, иду в ванную, копаюсь в аптечке, где нахожу какой-то гель от ушибов и растяжений, с которым и возвращаюсь к Джиму.
— Чего это вдруг спортом заняться потянуло? – спрашиваю я, выдавливая гель на пальцы.
— Посмотрел в зеркало, и то, что я там увидел, мне не понравилось. Вот и решил попробовать это исправить.
— Как-то слабо в это верится.
— Почему?
