Взрослая женщина тем временем ритмично и глубоко сосала его член, потом Жук почувствовал, как на него натягивается презерватив и садил молодую со своего лица, та перевернулась и легла с ним рядом, а взрослая тем временем уже забиралась на Жука сверху своим надроченным и горячим влагалищем. Второй мужчина, ловко поменял презерватив и положив ноги девушки себе на плечи вошел в неё без дополнительных церемоний. Разгоряченная оральными ласками девушка тут же охватила себя руками и закрыв глаза отдалась новом партнеру. Возрастная наклонилась к Жуку, охватив его губы свои большим ртом. Груди её, вываленные из платья, крупные и скользкие, скользили сосками по его голой груди.
Он обнял партнершу за плотные и крупные ягодицы, разводя и насаживая их на свой член. Между телами хлюпало. Второй мужчина активно сношал девушку, та была уж на подходе. То ли сказались таблетки, то ли предварительные ласки, но она вцепилась в руку лежащего рядом Жука и громко застонала, сжимая ноги в тщетной попытке избавиться от ходящего в ней члена, и несколько раз резко дернулась, закусив губу. Взрослая смотрела на свою подругу держась за её грудь. Увидев, как та кончила, она просунул себе руку между ноги и запрокинув голову стала яростно тереть себя спереди, чтобы догнать подругу. Но тут второй мужик, которого отогнала от себя кончившая девушка, подскочил к их паре сзади, толкнул взрослую женщину на грудь Жуку, и тот почувствовал, как без всякой подготовки через тонкую стенку между влагалищем в кишку женщины врывается второй член. Та вскрикнула, от боли или от удовольствия, совсем распласталась на Жуке и её тело, пронзаемое с двух сторон стало качаться на её больших грудях в такт мужским ударам.
Девушка нашла губы подруги и теперь она оказалась «занята» со всех сторон. Жук тоже почувствовал действие таблетки. Сознание стало кристальным, все чувства обострились и усилились. Будто оголенный нерв, член его чувствовал плоть и желание женщины на себе и упругую требовательность другого члена за тонкой стенкой. Взрослая заохала громко и некрасиво. Вцепилась в плечи Жука и кривя большой рот кончила. Мужчины и не думали ее отпускать. Дав женщине передохнуть минуту, они возобновили свои движения. Девушка смотрела на их сэндвич и пересев так, чтобы они оба ее видели, широко разводила складки половой щели показывая им свои лоснящиеся в красном свете фонарей интимные внутренности, касаясь то клитора, хорошо различимого в нежном обрамлении складок, то вход во влагалище, подернутый остатками массивной в прошлом девственной плевы.
Женщина кончила еще раз, обмякнув на их членах как сдувшийся мячик. На ее место села отдохнувшая молодая. Они сменили презервативы, и мужчина в этот раз лег снизу, предоставив Жуку заднюю дырочку. Девушка была опытной и приняла два члена также просто, как и её возрастная подруга. Она сопровождала каждый удар громким стоном, так что Жуку даже это надоело, и он засунул ей в рот пару пальцев, которые она тут же начал активно сосать. Таблетка действовала и каждые несколько минут им приходилось останавливаться, пережидая лихорадочные судороги кончающей особы. Мужчина снизу посасывал ее грудь, а Жуку оставалось только любоваться на её гладкие крупные ягодицы, между которых в плотной задней дырочке уже полчаса шуровал его член. Старшая женщина отдохнула и тоже присоединилась к ласкам ее подруги. А потом переключилась на Жука.
Её руки, будто в отместку нащупали ягодицы мужчины и стали разминать упругий сфинктер заднепроходного отверстия. Мужчина ощутил, как твёрдый юркий пальчик женщины забирается к нему все глубже в зад, и это отдалось в его члене свежей кровью. Он прихватил ягодицы девушки и перешел от размеренных движений к резким и сильным поколачиваниям. Девушка подхватила смену ритма и заскакала на мужчинах с удвоенной силой. Нижний тоже почувствовал общий финиш. Вся конструкция лихорадочно двигалась и терлась телами. Сначала излился Жук, подстёгиваемый женским пальцем в анусе. Потом девушка в который раз крупно задрожала, не выпуская членов в их свои дырочки, а потом захрипел и задергался второй мужчина снизу. Общий облегченный смех ознаменовал завершение этого раунда.
Сколько их еще предстояло?
***
Ночь. Серафима.
Они подходили к ней и спрашивали разрешение обнять. Серафима от неожиданности сначала разрешала это всем подряд, ошарашено прижимала к себе мужские и женские тела разной степень обнажённости. Пока до неё не дошло, что она может и оказывать, выбирая сама с кем ей обняться. Это её приободрило. Объятия – довольно интимный процесс. Ты не обнимаешься в жизни с посторонними без всякого повода. А тут за десять минут она прижимала к себе и незнакомых мужчин и разнообразных женщин, некоторое из которых подозрительно крепко елозили по её телу.
Это оказалось совсем не страшно, вот так взаимодействовать с посторонними и даже отказывать им. Она утекла между пританцовывающих фигур, разглядывая посетителей. Серафима заметила, что больше всего в общении активничали всякие фрики. Пока большинство «нормальных» скромничали и приглядывались, эти невзрачные в быту девушки и отмороженные пареньки тщедушного вида в смелых нарядах отрывались по полной за неудачи в обычной жизни, вешаясь на всех подряд. Серафима отшатывалась от таких фриков с плохо скрываемым ужасом. Вообще, все происходящее вокруг: толпы озабоченных, распятые на дыбах, раскрашенные девушки, странные неопределённой ориентации мужчины, шум гам со всех сторон действовали на Серафиму скорее угнетающе. Жук куда-то пропал, наверно в угоду свой похоти занялся своим любимым делом, и она чувствовала себя в этой толпе бесконечно одинокой. Пробравшись к бару, она нашла себе место и уселась на свободный стульчик, подобрав ноги на приступочку, как воробышек на ветке. Зажмурившись, она хотела отключиться на секунду, забыть все эти лица и сразу оказаться дома, под своим одеялком.
— Привет! Ты тоже в шоке от всего этого? – Услышала она пред собой голос парня. Это был улыбчивый бармен, почти мальчишка с большим светлым вихром на лбу. Он улыбался простой отрытой улыбкой и смотрелся совершено чужим на этом празднике порока.
— А что, заметно?
— Ну да. Ты как блестящий камень, лежащий в куче грязи. Не в своей тарелке.
— Кусок стекла?
— Нет, мне кажется, наоборот, что-то достойное.
— Мне уже так не кажется,
— Ценность могут увидеть только другие люди, согласна?
— Да с чего бы у бармена такая склонность к философии?
— Он же не весь день бармен, а только изредка. В остальное время студент и блогер.
— И развратник, судя по месту работы?
— Нет! Ты заблуждаешься! На этот счет у меня строгие принципы.
— Неожиданно. Я думала весь мир уже отошел от всех принципов и спит со всеми подряд без разбора.
— Тебя жестоко разыграли. Всё нормы в силе, а подобные отклонения как здесь только доказывают, что в остальном мире ничего не изменилось. Люди влюбляются, ходят на свидания и чтут верность.
— Я не верю этому! И меня вправду разыграли, так что я уже ничему не удивляюсь! - Серафима перекрикивала шум, потянувшись через стойку.
— Ты свободна завтра? Я хотел бы постараться тебя переубедить! - Бармен-мальчишка смотрел прямо в глаза.
— Я свободна всегда. И я – Серафима. - Подала она руку.
— Так ты - горячая штучка? - Мальчишка пожал горячую и узкую ладонь.
— Фу! И ты туда же? Ну вот, всё испортил! - Серафима бросилась вытирать руку салфеткой.
— Просто Серафима – это Пылающая. Я спрашиваю исключительно в этом смысле! - Бросился объяснять недоразумение парень.
— Если я пылаю, то пока только негативом от этого действа. Меня притащили сюда, чтобы расширить горизонты, но в результате они еще больше скукожились. - Серафима кивнула головой на весь шалман за плечом. - Как тебя зовут?
— Артём.
— Ух ты, «безопасный»! Будем знакомы, Артём! И какая у тебя ориентация, хотела бы я узнать в начале нашего знакомства!
***
КОНЕЦ
