Пока мы отдыхали, я , поколебавшись, выложила Алеши свой план. Как ни странно, но он сразу согласился. Оставалось те- перь только уломать Наташку, но вдвоем это было уже легче. В благодарность за уступчивость я второй раз удовлетворила Алешу так, как он больше всего любил - ртом. Это умела делать только я. Наташа пробовала, но у нее не получалось, она делала зубами Алеше больно и никогда не могла довести Алешу до конца. А я обращалась с Алешиным членом нежно, глубоко забирала его в рот, осторожно глотала, трогая его языком. Оказывается, его конец, хоть он и очень толст можно проглотить. Вообще мы с Наташей, как женщины, в чем-то разнимся. Както придумали игру: Алеши завязали глаза, посадили его на стул, сами по очереди вводили в себя его член, присев к нему на колени. Алеша, не касаясь нас руками, должен был угодать, кто из нас. Алеша ни- когда не ощибался, хотя мы и придумывали разные уловки, чтобы сбить его с толку. На все вопросы,как он нас различает, он от- вечал, что там мы разные и что пословица насчет серых кошек не верна - каждая женщина в ощущениях для члена мужчины различна.
Часть 10.
Наташа.
Сегодня у нас великий день. Наш "главный режиссер" - Лия закончила монтаж фильма "Наташа, Алеша и я ", так она его наз- вала, показывала широкой общественности, т.е. мне и Алеше. Господи, как она нас замучила! Некоторые сцены заставляла пе- реснимать дважды и трижды: Видете ли плохо получается, плохо видно. На свое горе мы научили ее обращаться с кинокамерой, так она объективом залезала ко мне , извените, чуть ли не ... мы перед камерой продемонстрировали все возможные способы, о которых знали, или сами изобрели. Израсходовали всю пленку сделали несколько сот фотографий.
Теперь она потребовала письменного изложения своих впе- чатлений в качестве приложения к нему. Фильм, надо признать, получился потрясающий. У меня до сих пор трясуться колени и дрожат руки так, что еле могу себя унять. Фильм шел около двух часов и все это время я находилась в постоянном напряжении и сладкой истоме. До сих пор не могу успокоится, хотя была учас- тницей этого фильма, но Лия смонтировала его так, что много оказалось новым и интересным. Снимались мы в черных полумасках , вдруг фильм попадет в чужие руки, страшно даже подумать? Просмотр оказал на нас такое действие, что мы несколько раз прерывались для удовлетворения страсти, откуда только силы брались. Алешу мы совсем доконали. Нам с Лией пришлось даже взятся за старое, благо вспоминать не приходилось - в фильме мы все это показали - а иначе досмотреть было бы просто не возможно. Сейчас в голове у меня хаос, ни о чем не могу связа- но думать, но отдельные сцены фильма оказались настолько ярки- ми, запоминающимися, что и без фотографий, отпечатанных в ос- новных сценах, я могу описать их совершенно подробно. Лия ле- жит сейчас на кровати в совершенной прострации. Она настолько возбужденна, столько раз во время просмотра удовлетворяла свою страсть, что с ней случился обморок и нам после кино пришлось ее откачивать. Сейчас она выпила снотворное и спит. Ну и вид у нас! Глаза ввалились, бледные, как смерть , на теле синяки. Не знаю , кто из нас это сделал. Или она сама себя так истерза- ла... Вся опухла и не закрывается. Еще бы, у меня рука не та- кая уж маленькая, а ведь вся кисть под конец была там. Да и у меня вид, наверное не лучше, хотя и более выдержанная. Но ни- какой выдержки не хватит, чтобы смотреть эти сцены. Когда это снималось, как- то не обращалось внимание на детали. Или сама снимала и тогда внимание рассеивалось из-за необходимости уп- равления камерой или снимали меня, в эти минуты как то не за- мечаешь подробностей. Перед камерой мы никогда не играли. Ста- рались разными способами возбудить себя, добивались естествен- ности и в результате получили потрясающее произведение. Дураки люди, что из-за присущего им ханжества преследуют, так называ- емую порнографию. Да имей они хотя бы часть такого фильма, как у нас, то не страшно им было бы стареть, разводится. Он может заменить все, ни за какие сокровища мира я не расстанусь с ним. Эти сцены при любых жизненных невзгодах будут напоминать, что я изведала в половой части почти все, что только можно и нельзя, ничего не упущено, нет ничего не испробованного. Мне жаль замужних "курочек" , стеснительно прячущих свои прелести даже от мужа. Во время половых сношений они бояться проявить свою страсть. "Ах! Ведь это не хорошо, это стыдно, что он по- думает, если я охну чуть посильнее или сделаю как-нибудь по другому, чем обычно, или выскажу , что его ... доставляет мне удовольствие. Ведь он подумает, что я совсем развратная женщи- на". Несчастные, мне Вас жаль. И себя и его Вы лишаете всего удовольствия, сдерживая естественные порывы страсти. Вам надо бы когда-нибудь показать этот фильм в качестве наглядного по- собия. Как надо отвечать на ласки мужчин. Вы бы увидели, как он бывает блгодарен за эти естественные порывы и как тройной ценой платит за это. Но Вам не прешагнуть через уродливое по- ловое воспитание и вашу ханжескую мораль. Лия должна быть до- вольна, я по достоинству оценила ее фильм. Ну, а теперь я пе- ребираю фотографии, сколько их, какие сцены! Вот я стою на по- лу, ноги слегка согнуты и раздвинуты, туловище согнуто и грудь покоится на Алешкиных руках. Он сзади, ввел уже наполовину свой член в мою... , еще мгновенье и я почувствую острый тол- чок, его бедра прижмуться к моим и упоительное чувство взаим- ной, всепоглощающей страсти заставит наши тела стремиться друг к другу во все убыстряющемся темпе. Вот это я опять. Снята крупным планом, видим только фрагменты наших тел. Но мне ли не знать свою... и довольно таки пышную попу. Лия постаралась снять все в подробностях. Я лежу боком на столе. Алеша припод- нял мою ногу так, что объектив смотрит все мое приоткрывающее нутро, моя рука, просунутая между бедер, держит его член двумя пальцами, головка его обнажена, и вот- вот очутится во мне. Я хорошо помню этот момент, в кино он имеет просто потрясающее действие. Алеша ввел головку члена и он попал сначала в более узкое отверстие, чем, в прочем Алеша не был огорчен, да и я тоже.
А вот эта сцена потребовала введения в кинокамеру малень- кой автоматики, которая помогла нам снять сцены с участием всех трох. Я лежу на спине, Алеша, присел на корточках, его член между моих, блестящих от вазелина грудей, которые он сжи- мает руками. Ноги мои широко раздвинуты и из ... торчит напо- ловину погруженная свеча. Лия схватила ее руками и готовится погрузиьть ее до конца. Потом по совету Алеши мы заменили ее куском губчатой резины, обтянутой презирвотивом, сначала они были двух размеров: для меня и для Лии, впрочем, сейчас у нас, пожалуй, один размер.
Еще одна групповая сцена. Мы с Лией лежим на диване задом друг к другу, на небольшом растоянии. Ноги у нас согнуты и прижаты к груди. Алеша вставил нам обеим сразу одну длинную свечу и двигает ее туда сюда, мне поглубже, Ли помельче. Дру- гая сцена Алеша лежит на полу. Лия сидит над ним на корточках , Алешин член в ее ... и она заглядывывает туда. Я тоже на корточках стою над Алешей и , раздвинув моо ягодицы, он нап- равляет между ними эрзац, описанный уже мною. Опять группа. Мы с Лией на спинах лежим рядом на столе. Алеша перед нами. Мне Алеша воткнул свой член, а Лие его заместитель. Потом мы поме- нялись с Лией. А на этой фотографии Алеша... Лию, придерживая ее за талию. Лия на четвереньках стоит на табурете. Это опять с Лией. Алешина голова между еео бедрами. Лежат они на боку валетом, Лия обнажила головку его члена и тянется к ней губа- ми. Более эффективный кадр. Лия на коленях перед стоящим Але- шей, который прижимает ее голову к себе. Его член почти весь у нее во рту. Как он только там помещается! Рука Лии обхватывает бедра Алеши. Еще один снимок. Я лежу на спине с раздвинутыми ногами, Алеша надо мной на корточках. Его рука на внутренних сторонах моих бедер, у самой....стараются ее широко открыть. Лия со своим приспособлением наготове.
На сегодня хватит. Чувствую, что еще немного и я опять побегу к Алеше, а сил больше нет. надо спать.
Часть 11
ЛИЯ.
Я проснулась от того , что заболела. Заболела преждевре- менно. Вчерашний просмотр не прошол для меня даром, возбужде- ние было слишком велико. Хотя во время монтажа я просмотрела каждый кадр, но совместный просмотр на большом экране совсем другое дело. Чрез 15 минут после начала просмотра я не выдер- жала и выключила проектор Схватила Алешу, очень быстро. Я еще ничего не успела, а он уже кончил, да еще в меня.Хорошо что во мне приключилась моя хворь. Алеша только раздразнил меня, я не знала куда деваться.
- Наташа , помоги!
И через мгновенье почувствовала внутри себя упругий прох- ладный каучук. Стало немного легче. Я благодарно гладила по горячей, влажной Наташиной промежности. наконец, стало совсем легко и я прекратила двидения Наташиной руки.
- Лия, теперь ты меня, услышала я шепот Наташи. Алеша его тоже услышал. Он хотел загладить свою вину.
- Давай я - сказал он Наташе.
Наташа стала на четвереньки, он присел у ее бока, охватил одной рукой за талию, а другой ввел резиновую "игрушку". Сна- чала слышалось только их прерывистое дыхание, в комнате была почти полная темнота. Только смутные контуры тел выделялись на фоне экрана.
- Алеша, поглубже - застонала Наташа- еще так, милый еще. Ох, как хорошо! Миленький мой, еще.!
Слышались стоны Наташи, тяжело дыхание Алеши и легкий шо- рох, я подползла к ним и стала гладить Алешина яички и поник- ший член Звуки поцелуев будоражили меня еще больше.
В качестве компенсации Наташа поглаживала меня, пригова- ривая: Бедненькая....., она опять мокренькая, она опять хочет.
Потерпи , миленькая, сейчас мы кончим и что-нибудь приду- маем для тебя. Ее пальцы скользнули внутрь, касались стеночек, теребили волоски, вход. Я невольно придвинулась к ней все бли- же и ближе. Схватила ее руку и начала двигать глубже. Наташа попыталась выдернуть руку, я не давала. "Лия, что ты делаешь! Тебе ведь больно, дурочка!" Я стиснула зубы и подвинула ее ла- дошку еще глубже. Наташа поджала большой палец и он тоже вошел в меня. Сквозь боль я чувствовала как ее пальцы шевеляться у меня внутри, касаясь какого -то бугорка. Стало невыносимо сладко. НАташа осторожно повернула руку. Неповторимо приятная судорога прошла по моему телу, руки и ноги мелко задрожали, все тело покрылось потом, мне хотелось закричать, а может быть я и закричала. Мне не хватило воздуха, я сжимала грудь руками, пробовала еще шире развести ноги, покрывала лицо склонившейся ко мне Наташи безумными поцелуями, шептала: "Наташанька, еще меня, еще!" Что было потом не помню. Я потеряла сознание.
