Анаши у бабки в пакете было мало, и она ее экономила.
— Хочу семена настоящей афганской конопли купить и тут посадить. Место здесь глухое, безлюдное и сюда ни один мент не сунется. А ещё нам с тобой необходимо кальян приобрести. С ним гораздо удобнее и безопаснее курить, чем вдыхать в себя ещё и бумагу, из которой сделан " косяк". - сказала мне бабка, отбирая у меня окурок самокрутки.
Затушив его в пепельнице, пожилая женщина полезла ко мне с ласками. И немного поласкав меня, расцеловала мою грудь поцелуями, опустила голову вниз и влажные губы Зои Владимировны коснулись моей залупы.
— Вчера девки хотели, чтобы я тебе сделала минет внучек. Но не получилось. Зато сейчас это дело наверстаем. - баба Зоя подняла голову от моего лобка и, посмотрев на меня возбужденным взглядом, опустила её вновь и взяла мой член полностью в рот.
— Как приятно ты делаешь, бабуль. Сосешь лучше своих дочек. - похвалил я бабку, сосущую у меня член и погладил пожилую женщину по ее крашеным волосам на голове.
И это было правда. Сосала Зоя Владимировна действительно лучше своих взрослых дочерей, и мне было очень и очень по кайфу ощущать на своей залупе бабкины губы и ее влажный язык. Плюс ко всему приятные ощущения усиливала выкуренная анаша, которая делала секс ярче. И очень быстро пожилая мать обеих сестер своим сосанием довела меня до оргазма. Я кончил бабке в рот, но она не поперхнулась, а умело проглотила мою спущенку и вытерла губы ладонью.
— Спасибо, внучек. Я обожаю делать минет молодым парням. А теперь ты мне приятно ? языком сделай. У тебя это хорошо получается. - попросила меня бабка, сидя на диване.
Диван мы не раскладывали, и он был собран. Но это не помешало мне встать на колени на пол и уткнуться носом в лобок Зои Владимировны, моей сиделой бабки. Она не так давно откинулась с зоны, где у нее лизала пизду, молодая девчонка, моя ровесница, а теперь она заставляет меня, своего внука, делать с ней развратные вещи.
— Нежнее. Я не люблю грубо. Ничего, Иришка тебя научит, внучек. - баба Зоя, сидя на диване, задрала ноги кверху и положила их мне на плечи, и ее пизда с проседью очутилась буквально перед моим ртом.
И я ее сосал губами и лизал языком, стараясь сделать женщине приятно. И это у меня получилось, судя по стонам и охам, которые издавала сидящая на диване бабка. Она держала руки у меня на голове и, постанывая от удовольствия, гладила мои волосы. И когда она кончила, доведенная до оргазма моим сосанием, я навалился на нее сверху и, держа ноги пожилой родственницы на руках, ввел член ей во влагалище и стал ебать бабу Зою, засаживая ей до упора, доставая до матки.
— Ой, внучек. Оооййй. Оооййй. Так хорошо, Костя. - сквозь стоны говорила мне бабка, выпучив на меня глаза и закатывая их всякий раз, когда я ей доставал до матки.
— Вот теперь можно и " шмалью" догнаться. Такое удовольствие получила. Эх, скорее бы Ира освобождалась. Вы вдвоём с ней меня любить будете. Она отличная девчонка и станет тебе хорошей женой, Костя. Ну и мне за одно. Я без нее не могу. Привыкла к ней в колонии. А такую девочку на воле не найти. Она одна на миллион. - говорила баба Зоя, затягиваясь ароматным дымом марихуаны и передавая " косяк" мне.
И я с ней согласился. Действительно, найти у нас, к примеру, симпатичную девушку бисексуалку было нереально. Они, конечно, есть, но скорее всего в больших городах, в Москве, например. Или в женских исправительных колониях.
Докурив " косяк " с анашой, мы с Зоей Владимировной накинулись на еду. И макароны с тушёнкой стали для нас самым изысканным блюдом. Анаша усиливает аппетит и после нее в несколько раз хочется есть.
В тот день мы больше не трахались. Поев, считай под чистую, слупив все продукты, которые я брал с собой из дома, и выкурив после обеда по обычной сигарете, а "Мальборо " Зои Владимировны как нельзя лучше служило для таких целей. Мы с бабкой легли в кровать за печкой, на которой раньше я спал с её старшей дочкой Галей. Баба Зоя, лёжа со мной в обнимку под теплым ватным одеялом и нежась на непривычной для нее перине, рассказывала мне о своей жизни. А я ей рассказал о себе и том, как осенью встретил на стадионе её дочку Галю, встреча с которой стала моей судьбой и изменила всю мою жизнь.
Поговорив, мы заснули. Я обнял бабку рукой за животик и прижался членом к ее небольшой, но удивительно пухлой попке, ебать через которую пожилую родственницу было одним сплошным удовольствием. Прежде чем лечь в кровать, я предусмотрительно завел стоящий на телевизоре будильник. Ведь мать строго на строго приказала мне вернуться домой вечером. Сестры вновь хотели заниматься сексом со мной в присутствии своей пожилой матери, и я не хотел их обижать.
Будильник сработал за час до того, когда к остановке на трассе должен подойти автобус, идущий в наш город. Мы с бабкой встали, по быстрому оделись. Я вычистил печь от углей и закрыв дом на ключ, со спокойной душой пошел на остановку к трассе, держа под руку идущую рядом со мной Зою Владимировну, мою блатную бабку, а в кармане куртки у меня лежал заряженный двумя патронами " наган ".
****************************
В субботу вечером я и баба Зоя отправились на автобусе в Москву встречать Иришку. Она должна была освободится из колонии утром и по этому мы поехали в столицу с ночёвкой, для того чтобы рано утром попасть в Можайск, а уже из него в поселок Дзержинского, где находилась женская исправительная колония. С нами было хотела ехать Галина Николаевна, так как она хотела поскорее увидеть Иришку, с которой мечтала переспать. Но бабка её отговорила.
— Зачем нам втроём ехать, Галя и деньги тратить на дорогу. Будьте со Светой дома и готовьтесь к встрече. А мы с Костей и Ирой приедем в воскресенье вечером. Не переживайте, все будет хорошо. - сказала обеим своим дочерям Зоя Владимировна, и они ее послушались.
Бабка изначально хотела ехать в Москву со мной вдвоём, сказав, что у нас там будет небольшое дело после освобождения Иришки из колонии, и для этого она велела мне взять с собой " наган". Его бабка зарядила полностью семью патронами, и я положил револьвер в карман куртки. В поездку Зоя Владимировна надела свою старую одежду, а именно: джинсы, вареники, белые импортные полусапожки, кофту и джинсовую курточку на меху. А так же взяла с собой сумку через плечо, с которой не расставалась. На голову баба Зоя надела белую вязанную шапочку и стала похожа не на бабку, а на женщину средних лет, если особо не приглядываться к ее морщинам на лице.
В Москву мы приехали поздно, в двенадцать часов ночи, и нам пришлось ночевать на Павелецком вокзале, куда прибыл автобус. А рано утром, когда начало работать метро, мы переместились с Павелецкого вокзала на Белорусский, где сели на электричку и уже в семь часов утра были в Можайске. Оттуда на автобусе отправились в поселок имени Дзержинского, где находилась ИК-5, в которой мотала срок молодая девчонка Иришка и сегодня утром она должна выйти из ворот колонии на волю.
От Можайска до поселка, названного в честь основателя ВЧК, мы с бабой Зоей добрались примерно за полчаса и вскоре стояли у стен колонии, выкрашенных в белый цвет и с обязательной для этого учреждения колючей проволокой поверху.
ИК-5 нас встретила громким лаем сторожевых овчарок, перекличкой часовых на вышках и, как ни странно, ароматом свежеиспеченного хлеба. Он шел откуда то из глубины колонии и разносился по окрестностям.
Вероятно, в женской зоне располагалась пекарня и зечки сами себе выпекали хлеб. И запах от выпечки распространялся в морозном воздухе.
У ворот колонии кроме нас с бабкой были ещё люди, но их было немного. Пожилая женщина небольшого роста в черной цигейковой шубе с большим цветным пакетом в руке. У старушки было приятное лицо и внешне она была похожа на учительницу начальных классов. Глаза у бабушки были добрые. Она нетерпеливо поглядывала на ворота колонии, ожидая, скорее всего, освобождения своей заблудшей дочери или внучки.
Невдалеке стояла красная " девятка" и возле нее кучковалась группа молодых парней. Они тоже поглядывали на ворота колонии в ожидании выхода невесты или жены кого-то из них. В машине играла музыка и парни, пританцовывая, не сводили взгляда с ворот. На нас с бабой Зоей они не обращали внимание и были заняты своим делом.
Первой, как я и предполагал, из ворот колонии вышла молодая девушка в простом сером пальто с платком на голове вместо шапки, и она поспешила к ожидавшей её старушке. Родственницы обнялись и пошли к остановке автобуса. Я лишь мельком сумел разглядеть лицо девчонки, но мне показалось, что она была похожа на ожидавшую её старушку. Возможно, это была её дочь, а может внучка или другая родственница, но они были счастливы после долгой разлуки и это главное.
Примерно через минуту из ворот вышла другая женщина. Она была уже достаточно взрослой, на вид лет тридцати, в мутоновой шубке, без головного убора, с распущенными по плечам чёрными волосами. Женщина была нерусской, как и парни, стоявшие возле машины. Она поспешила к ним и после недолгих объятий и поздравлений с освобождением, села в машину на заднее сиденье, и красная " девятка " с тонированными стеклами, ревя мотором, унеслась прочь, оставив после себя в воздухе запах бензина.
