Нелли ушла к себе в спальню соблазнительно виляя попкой на ходу, а я, опасаясь разрыва причиндал, наспех помылся, смывая с себя пот и усталость. Мать меня довела, и я хотел ей засадить, но прежде всего мне хотелось пососать у Нелли её крупный клитор и ощутить давление маминых ляжек у себя на голове, доведя любимую женщину до клиториального оргазма.
— Мам, открой, ты что закрылась? - выйдя из ванной голый и придерживая рукой стоявший колом член, я подошёл к дверям маминой спальни и был удивлён закрытой изнутри дверью.
Меня по-честному удивили причуды Нелли и то, что она закрылась у себя в спальне. И только я хотел ещё постучать, как дверь открылась и на пороге появилась Нелли. И это оказалась рыночная торгашка, а строгая учительница русского языка и литературы.
Мать надела на себя свой старый учительский жакет, белую блузку и приталенную юбку чуть ниже колен. Свои чёрные волосы на голове Нелли закрутила в высокий шиньон, на глазах у мамы были надеты роговые очки, в которых она раньше проверяла тетради учеников.
Однако образ строгой училки Нелли невероятно сочетался с образом развратной шлюхи. Так как на лице у неё был нанесён броский вульгарный макияж, а на ногах, по мимо чёрных капроновых чулок, были надеты допотопные сапоги-чулки с квадратными каблуками. Такие сейчас уже никто не носит, но их носили в восьмидесятые, когда Нелли работала в школе.
В одной руке у мамы был мой старый школьный дневник, а в другой злая сука Нелли держала ремень.
— Опять, бляденыш, двойки в дневнике? Когда это прекратится, Костя? - зло сказала мать, и к моему удивлению хлестанула меня ремнём по спине.
— Ой, мам, больно! Не бей меня, мама. Я буду хорошо учиться. - ответил я, включаясь в игру, понуро опустив голову перед строгой училкой.
И хотя мать лупанула меня ремнём вполсилы, влажную спину зажгло огнём, так как я стоял перед ней голый.
— Не будешь говоришь? Да я тебя прибью сейчас, гада такого. Сколько меня из-за тебя будут в школу к директору вызывать. - взвизгнула Нелли замахиваясь на меня ремнём, но не ударила.
Мать больно схватила меня за ухо рукой и так держала стоя с ремнём передо мной.
А я тут же вспомнил, что подобное уже на самом деле происходило со мной и много раз, пять лет назад, когда я учился в младших классах, а злая сука Нелли по-настоящему лупила меня ремнём в этой самой спальне за двойки в дневнике.
Причём, если сейчас я мог сам врезать матери по самое не балуй. То тогда, в тринадцать лет, я был беззащитным перед ней, и она этим пользовалась.
— Иди сюда, блядёныш. Я буду тебя грамоте учить, чтобы в другой раз мне не пришлось краснеть за тебя в школе. – Нелли, не отпуская моё ухо, усадила на кровать, стоящую в комнате у стены, села рядом со мной и достала из-под подушки порножурнал, большой глянцевый, с блондинкой на обложке, сосущей негритянский член.
— Вот смотри и учись сынок, и попробуй только не сделать со мной так, как показано на картинках. - зло произнесла Нелли, одной рукой листая порножурнал, лежащий у неё на коленях, а другой рукой мать охватила член и легонько его мяла.
Нелли, перелистывая развратный журнал, показывала мне откровенные фото, ебущихся в разных позах женщин и мужчин, причём в этом порножурнале основные сцены были со взрослыми женщинами и молодыми парнями, которые ебли их в разных позах и лизали их волосатые пизды.
Окно в спальне у матери было зашторено и в комнате царил лёгкий полумрак, что дополнительно возбуждало, создавая интимную обстановку.
А когда мать, перелистывая порножурнал одной рукой дошла до сцен с лесбиянками, где зрелые развратные дамы вроде неё самой, соблазняют молодых девушек, заставляя их лизать у себя пизды, я живо себе представил сидящую на моем месте Олю и смотрящую порножурнал вместе с матерью.
Конечно моей сестре в тот момент было жутко по кайфу смотреть совместно с Нелли развратные картинки об однополой любви. А мать листая порножурнал, запускала руку между ног дочери, и ласкала ей пальчиком клитор, Оля стонала и была жутко возбуждённая от таких ласк.
И как бы я хотел оказаться на месте своей старшей сестры. Ведь сейчас, когда я уже видел голую мать и имел её в разных позах, кайф от совместного просмотра порножурнала был не тот. А вот тогда, в школьные годы, когда Нелли соблазняла Олю, я бы, наверное, сознание потерял от происходящего, если бы подобное произошло со мной.
— Мам, у меня сейчас член лопнет. - сказал я матери, обнимая её и пытаясь завалить на кровать, но Нелли упёрлась и не дала мне это сделать с собой.
— Это, что он у тебя на мать встал, Костя? Ах ты, пиздёныш развратный. Вот я отцу возьму и расскажу про то как ты меня соблазнял! - сказала она. В ней умирала актриса - злым взглядом, сжав пальцами с красными ноготками мою залупу, вдруг наклонила голову вниз и взяла член в свой накрашенный рот.
— Только попробуй мне после этого двойки из школы принести, сынок. - засмеялась Нелли на миг оторвавшись от моего хуя.
Прелюдия закончилась и мать, наклонив голову, посапывая ноздрями, приступила к минету, обхватывая моё хуйло губами, накрашенными яркой помадой, одновременно «нарезая резьбу» на залупе языком.
Нелли опытная шлюха умела делать минет, и через несколько секунд я был на вершине блаженства.
И смотря на мать в образе строгой училки русского языка и литературы с высоким шиньоном чёрных волос на голове и в больших старомодных роговых очках на глазах, сосущей у меня хуй, я понял, что в одежде, когда я не вижу её голого тела, кайф от минета и секса вообще неописуем.
— Блузку мне, блядь, излил. Как я теперь на работу в ней в школу пойду? - наигранно зло выговаривала мне мать, едва откашлявшись после того как я, не выдержав щекотки языком моей залупы, кончил суке Нелли в рот и вдобавок испачкал спермой ей одежду.
— Ничего постираешь, погладишь и пойдёшь. А сейчас дай сыну у тебя пизду полизать, Нелли. - ответил я училке, которую продолжила играть мама.
Я навалился на мать и хотел было содрать с неё юбку, как Нелли упёрлась руками мне в грудь и выскользнула из-под меня словно змея.
— Я сама разденусь, Костя. А то ты мне юбку с блузкой порвёшь. Эта одежда дорога мне, как память о моей молодости. - сказала мамка. Она, не отходя от меня, сняла с себя жакет, блузку и юбку, оставив на ногах допотопные сапоги-чулки с высокими квадратными каблуками.
К моему удивлению на сексуальном животике у Нелли был надет широкий нейлоновый пояс, от которого шли резинки с прищепками. Ими поддерживались чёрные, нейлоновые чулки со стрелками, популярные в восьмидесятые годы.
Трусов и лифчика на теле матери не наблюдалось. Злая самка Нелли стояла передо мной полуголая , выставив чёрные кусты обильной волосни, спускающейся от пупка у межножью.
Тёмно-коричневые сосцы на больших грудях-дынях, стояли колом, грозя «расстрелять» меня из своих стволов.
Надо мной возвышалась красивая и развратная мать, подобная актрисам из заграничного порножурнала, который лежал на кровати и в нём были показаны картинки с точно такими же женщинами порноактрисами в сапогах-чулках и с широкими нейлоновыми поясами.
— Давай полижи у меня, пиздолиз! И смотри чтобы я непременно кончила! А то сама тебя в рот выебу, Костя. - с угрозой произнесла мать, сделав строгое и злое лицо. В подтверждение того, что у неё имеется чем ебать, Нелли охватила подушечками пальцев свой клитор, оттянула с него шкурку, показывая мне залупку сикеля.
Мамка распустила волосы на голове и в таком виде прямо в сапогах легла на кровать, широко раздвинув ляжки, показывая «ученику» место «контрольной» работы.
— Аааа, так, так, соси его, блядёныш. Я хочу кончить. - приговаривала мне мать, в очередной раз назвав блядёнышем, хотя я этого не заслужил.
«Олю она, наверное, не обзывала сучкой, когда та лизала у неё влагалище! - подумал я, лёжа на животе между ног родительницы, припав ртом к её половым губам. И мгновенно осознал почему она меня так называет – мамка наебла меня не с Толяном, а с тем учеником-любовником. – Ни хуя себе! Ну ты и проблядь, Нелли! – но сразу смирился с таким своим происхождением. – А похуй! Толян сам лох!»
И с наслаждением засосал крупный клитор своей родительницы. Мамкин «хуёк» с мизинец величиной трепыхался меж моих губ – звон сикеля исходил изо рта Нелли. А я из дырочки её вагины пил вкусный любовный сок, чувствуя, как опавший после минета член, вновь налился кровью.
— Аааа, оооойй, всё, Костя, довёл мать, сынок. - Нелли глухо застонала, по её животу, обтянутым чёрным нейлоновым поясом, прошли сильные судороги, а широкие гладкие ляжки матери, сомкнулись на моей голове, сжав её на миг словно тисками.
— Ты как твоя блядь-сестра лижешь, Костя. На досуге я вас двоих заставлю на пару мой клитор сосать. А сейчас выеби меня в попу, сынок. Она у меня зудит - требует член. Только смажь его хорошенько вазелином. Вон, на трюмо лежит. - сказала мне мать, отпустив мою голову из плена своих ляжек, которыми она несколько секунд с силой давила её, мучаясь в судорогах клиториального оргазма.
Трюмо и журнальный столик стояли в комнате у Нелли у окна и там среди баночек с различными кремами для тела и лица, я нашёл тюбик с детским вазелином.
Обильно покрыв залупу вазелином, как просила меня мама, я также смазал им указательный палец, для того чтобы предварительно ввести его матери в очко и подготовить его к половому акту.
— Ооойй, ты что делаешь, Костя? А приятно! Мне её никто и никогда не лизал. - засмеялась Нелли стоя в позе "раком" на кровати и уткнув голову в подушки.
