Я нахожусь на чужой планете. Это не Земля. Хотя этот мир местные жители тоже называют Землей. Но это - чужой для меня мир. Я не знаю, как я сюда попал - возможно, те, кто сидел со мной в баре, а потом насиловал в карете, просто опоили меня чем-то или подсыпали что-то в мой кофе, а потом загрузили в корабль и привезли сюда.... Так рассуждал Цепной, рассказывая мне об этом мире. Может быть той парочке я просто приглянулся... Среди здешней элиты встречается много извращенцев. Они часто бывают на Земле... Кое-кто, между прочим, давно уже организовал постоянную поставку рабов и рабынь с Земли на эту планету. Это очень выгодно. Но я попал сюда случайно.
Это - рабовладельческий мир. И я здесь - в качестве раба. Похоже, это - моя судьба. Бежать отсюда некуда. И никто мне не поможет, даже если бы захотел. Но никто и не захочет.
Цепной стал рабом по доброй воле. Он тоже жил на Земле, был преуспевающим бизнесменом, а потом однажды, обкурившись марихуаны пришел в бордель и подписал контракт на то, чтобы стать рабом. Ему так захотелось. И его сразу же переправили в этот мир. Когда он сообразил, что он сделал, было поздно. Он смирился. Здесь много городов и много стран, и много разных обычаев. Есть города, где хозяевами являются мужчины. Но я стал рабом в стране, где царит матриархат. Мужчины здесь - низшие существа. Даже свободные мужчины. Поэтому мой прежний хозяин так раболепствовал перед той Госпожой. Поэтому муж той Госпожи служил у неё кучером. И я - раб ниже даже рабыни... Потому что она - женщина, а я- мужчина. И поэтому я был наказан той амазонкой... В других местах бывает иначе, но я - здесь... И всё равно я - раб... А даже там, где хозяевами являются мужчины, раб есть раб. Вещь, с которой можно поступать так, как заблагорассудится.
Я - раб... Сейчас у меня нет даже имени.... Я даже не знаю, куда нас ведут, что с нами собирается сделать хозяин каравана... Он может сделать все, что захочет. Потому что мы - рабы.
Тот темнокожий раб, который идет со мной в паре, был продан в рабство собственной невестой. Он строил глазки на деревенской свадьбе подруге невесты.... И на следующий день его невеста - его жена продала его нашему хозяину. Теперь у него тоже нет имени, как и у меня. Такое здесь тоже - в порядке вещей. Вообще, женщины властвуют над этой страной. Мужчинам достаются самые презираемые профессии и самая грязная работа. Над всем царствуют женщины...
Я иду босиком по пыльной дороге, тащу на плече тяжелый мешок, на шее у меня ошейник, который скреплен цепью с моим соседом справа... Передо мной идет голая рабыня... На правой ягодице у нее синеет татуировка - роза...
Мы идем без остановки, не очень быстро, но к наступлению темноты ноги гудят. Нас сопровождают трое - человек, который нас покупал и двое его охранников. Они едут верхом на лошадях. И подстегивают плетьми тех, кто спотыкается или начинает идти медленнее.
Кормят нас один раз в день, когда мы останавливаемся на ночевку. Нам раздают по большому куску хлеба, обильно посыпанному солью и кидают на всех по большому кожаному бурдюку воды.. Охранники следят, чтобы воды попили все - хозяин заботится, чтобы все рабы дошли живыми.
Мы не знаем, куда нас гонят и что с нами собираются делать. С нами можно сделать всё, что угодно, мы - рабы. Из нас могут сделать даже рабынь, такое здесь случается тоже часто. Поскольку над всем властвуют женщины, то среди мужчин очень развит гомосексуализм - женщина имеет право отказать в сексе мужчине, а раб - нет. И если раб привлекателен, то ему будет уготована именно такая участь. Но те, кто становится не рабом для наслаждений, завидуют им. Потому что на других работах гораздо тяжелее.
Когда наш караван проходит через какое-нибудь селение... Почти никто не обращает на нас внимания. Только дети стоят кучками у края дороги, кидают в нас грязью, что-то кричат ( я еще не знаю многих слов). Это обычное дело. Ну, рабы и рабы, ну, гонят и гонят...
"Я бы хотел стать рабом для наслаждений, - горячо шепчет мне на ухо мой темнокожий сосед вечерами, - рабов для наслаждений кормят хорошо, и работать не надо, подмахивай только умело. А ты бы хотел быть рабом у мужчины или у женщины?"
Здесь всё бывает по разному. Можно стать рабом у женщины, чтобы твоя хозяйка относилась к тебе как к мужчине. Но хозяйка может решить, что ты не раб, а рабыня. И точно так же может поступать хозяин - мужчина. Это их право. А мы - рабы.
Ошейник тяжелый, мы идем по пыльной дороге, я тащу на плече мешок моего хозяина... Что я могу сделать? Сбежать? Куда?
...Ночью я лежу на спине и мастурбирую свой член. Мой темнокожий сосед делает то же самое, но я стараюсь делать это тихо, а он громко вздыхает и постанывает. Вообще, все рабы нашего каравана делают это... И в ночной тишине слышны сопение, стоны и вздохи... А от костра наших охранников раздаются стоны тех, кого трахают наши хозяева. Каждый вечер они отбирают себе тех, кто будет услаждать их сегодня. Меня еще не выбирали ни разу. Моего соседа - тоже. Он по этому поводу расстраивается, а я - нет. Мой зад только-только забыл боль от того, как меня оттрахали в Барвизе...
При воспоминании о том, как меня трахали, как скотски со мной обошлись, я кончаю и капельки спермы капают мне на живот. Мой сосед, уже весь вне себя от возбуждения придвигается ко мне ближе, его член оказывается возле самой моей щеки, он продолжает дрочить и струйка спермы ударяет мне в лицо.. Я отворачиваюсь, но молчу... Пусть себе насладится... В конце концов, он тоже раб.
ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ НОМЕР НА АУКЦИОНЕ РАБОВ
На пятый день мы добрались до цели нашего путешествия - до города Хевроши. Нас прогнали через Рабские ворота, где скучающие стражники лениво обменивались замечаниями в наш адрес. На окраине города мы, наконец, избавились от тюков, которые тащили и три крепких обнаженных чернокожих раба принялись затаскивать тюки на склад. А нашу колонну прогнали чуть дальше. Мы остановились перед небольшим каменным сараем. Там владельца нашего каравана встречали двое - худощавый, лысый мужчина, одетый в красную хламиду, и еще один - высокий, стройный раб... в коротком женском платье черного цвета, в туфлях на высоких каблуках . Он был завит, накрашен, напомажен и... держал в руках плетку-семихвостку. Это был именно раб, шею его охватывал кожаный ошейник, а вдоль обнаженного бедра левой ноги - до самой щиколотки вилась причудливая синяя татуировка... Это был раб, потому что между ног его отчетливо дыбился член... Но у него была и пышная грудь... Настоящая женская грудь...
Нам приказали остановиться. Затем нас освободили от цепи. Потом по одному нас стали освобождать от ошейников. Лысый делал запись в своем свитке, а раб кисточкой рисовал на левой лопатке номер и хлыстом загонял в сарай. Я не знал местных цифр , но от нечего делать начал считать. Получилось, что я - номер двадцать шестой. Хлыст ожег мою попу и я торопливо забежал в сарай. Скоро за нами захлопнулась дверь, загремели засовы и мы остались внутри.
Было темно и тесно, можно было с трудом сесть на пол, скрестив ноги. Но лучше было стоять. Прямо передо мной стояла та самая рабыня с розой на ягодице.
Внезапно я почувствовал, что тот раб, который пробовал меня оттрахать на привале, прижимается ко мне сзади и пытается раздвинуть мои ягодицы. Я попытался его отпихнуть, но он сжал мои ягодицы с такой силой, что я вскрикнул. "Стой тихо, Двадцать Шестой, здесь нет охранников, чтобы тебя защитить, - заговорил он, - я тебе кости переломаю". Он толкнул меня вперед так, что я прижался передом к рабыне... И вдруг она изогнулась так и вставила мой член в себя... В тот же момент раб, стоявший сзади, воткнул в меня член. Я застонал, дернулся и получилось так, что и мой член начал двигаться в рабыне. Получилось так, что раб трахал меня, а я трахал рабыню... И всё это происходило посреди сарая, полного голых рабов... Вдруг тот, кто трахал меня тоже дернулся и застонал от боли. Я понял, что кто-то начал трахать его самого.
Это был какой-то страшный сон - сарай, в котором стояли рабы и рабыни и трахались друг с другом, цепочкой. Время от времени цепочки рассыпались - когда кто-то кончал. Так, когда я кончил, рабыня оторвалась от меня, но её тут же развернул спиной к себе раб, стоявший перед ней, и некоторое время мы упирались грудью друг в друга и смотрели друг другу в глаза, а нас трахали лицом друг к другу.
Я не помню точно, сколько времени это продолжалось. Мой зад побывал во власти трех или четырех рабов, при этом один раз я тоже трахнул какого-то раба... Но постепенно всё успокоилось. Усталость брала свое. Ноги подкашивались, глаза закрывались... Мы заснули вповалку, прислонившись друг к другу, навалившись друг на друга... Это уже никого не волновало.
Утром раскрылась дверь и всё тот же раб в платье принялся нас будить криками, пинками и ударами хлыста. Морщась от утреннего света мы торопливо выбрались на улицу.
"Вы, животные, здесь ваш завтрак, - сказал раб, указывая хлыстом на длинное деревянное корыто, стоявшее возле сарая, - жрите быстрее". "А что потом?" - спросил мой темнокожий спутник и тут же получил хлыстом. "Ты, тварь, всегда должен прибавлять - Госпожа, когда обращаешься ко мне! - рявкнул раб. - Потом вас, скотов помоют и поведут на аукцион. Моему хозяину не нужно тратить денег на вашу кормежку и обучение. Всё понятно? Жрите, животные! И быстрей, быстрей! Кто не успеет, останется голодным!"
Рабы кинулись к корыту. "А ты что встал, Двадцать Шестой? - толкнула меня под руку та самая рабыня с розочкой, - слышал, что сказали?" И, махнув на меня рукой, она тоже побежала к корыту. Я побежал за ней... Голые рабы и рабыни, стоя на коленях лакали мутную кашицу - вода с перемешанными там кусками хлеба, отрубей и еще чего-то... Такую еду я готовил свиньям в гостинице Баруса... В желудке засосало и я, опустившись на колени, присоединился к рабам... После голодного дня и голодной ночи даже эта отвратительная еда показалась.. ну, не вкусной, но вполне приемлимой... За нашими спинами топтались те, кому места у корыта не хватило.... Через четыре глотка меня вдруг затошнило... От этого пойла, от шумного чавканья рабов, от запаха немытых тел... Меня оттолкнули, моё место заняла пышногрудая и толстозадая рабыня. Я отполз в сторону, засунул два пальца в рот и меня вырвало. Я растянулся на земле ничком, мне стало немножко легче. "Всё!!! Хватит! Строится, свиньи!" - раздался крик раба и, раздавая удары хлыста направо и налево, он принялся разгонять рабов от корыта. "Строится по двое!" Пинками и ударами хлыста он построил нас в колонну и погнал за угол сарая. Там нас выстроили в один ряд и два голых раба принялись поливать нас водой из шлангов. Сперва вода казалась холодной, но через некоторое наши тела привыкли.... И это было очень приятно: помыться впервые за такое время. Смыть с себя грязь, сперму, мочу. Такие же ощущения, наверное, испытывали все рабы, все плескались и радовались... "Мойся, раб! - та рабыня с розочкой на заднице плеснула в меня пригоршней воды. - Мойся, раб должен часто подмываться!"
