— Не горячись, Кэрол. Я тебе хорошо понимаю. Но то, что ты хочешь сделать, противозаконно, - пытается Джим меня отговорить.
— Взламывать телефон Мэрдока тоже было противозаконно. Но тебя это не остановило, - напоминаю я.
— Это другое.
— Да нет, то же самое. Ты отомстил уроду, который портил тебе жизнь, а я хочу не дать другому уроду испортить жизнь моей дочери.
Джим молчит, но по выражению его лица видно, что Парсонс сомневается. И это хороший знак.
— Я понимаю, почему ты не горишь желанием во всё это влезать, но поставь себя на моё место. Будь у тебя взрослая дочь, открыл бы ты ей глаза на происходящее или оставил всё как есть? Я ведь хочу как лучше, хочу уберечь свою девочку от серьёзных душевных травм и разочарований, - пытаюсь тщательно подбирать слова.
— Уверена, что это стоит делать именно таким способом? Вряд ли твоя дочь сильно обрадуется, узнав, что её парень ей изменяет.
— Уверена. Я хоть и не врач, но даже мне понятно, что удалять опухоль лучше на ранних стадиях. Потому что чем позже это будет сделано, тем больнее всё пройдёт.
Последний приведённый аргумент кажется мне самой очень убедительным, но Джим явно считает иначе. На моё предложение он не соглашается, но и не отказывается, сказав, что ему нужно всё хорошенько обдумать. Думай-думай, только не слишком долго. Зак уже настроился на жаркий перепихон, и известие о переносе свидания вряд ли его обрадует, а ехать в мотель без программы Джима особого смысла нет. Пожалуйста, Джимми, не подведи меня.
И он не подводит, перезвонив мне в пятницу вечером, едва я успеваю вернуться с работы. Передать программу, а заодно показать, как она работает, Джим обещает при личной встрече, пригласив меня к себе. Без раздумья соглашаюсь. До жилища Парсонса добираюсь своим ходом, благо живёт он в двадцати минутах ходьбы от моего дома. Так получилось менее заметнее, чем если бы я припарковала свою машину рядом с его домом. Ни к чему мне все эти сплетни и слухи.
После обмена приветствиями Парсонс проводит меня в гостиную, перекидывает нужную программу на мой телефон, взяв с меня обещание, что я удалю её сразу же после того как осуществлю задуманное. Как эта приблуда работает, Джимми демонстрирует на своём телефоне. И всего через пару минут я получаю доступ к СМС, списку входящих и исходящих звонков, телефонной книжке, электронной почте и социальным сетям, в которых Парсонс проявляет минимальную активность. Презентацией остаюсь довольна. Что же ты Джимми так себя не ценишь? Тебе с твоими талантами надо не в каком-то маленьком банке работать, а в ЦРУ в отделе “невыполнимых миссий”. Появляется желание поблагодарить Джима за помощь. А как женщина может отблагодарить одинокого мужчину, при условии, что он не гей? Вопрос риторический.
— Спасибо за помощь, но можно попросить тебя ещё об одном одолжении? У меня дома что-то душ барахлит. Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим? – спрашиваю я.
— Конечно. Пользуйся.
Игриво улыбаюсь.
— Не хочешь составить мне компанию?
Джим недоверчиво щурится. То ли он настолько хороший актёр, то ли приглашая меня к себе домой, даже не рассматривал вариант, что всё может так обернуться.
— Да-да. Это именно то, о чём ты подумал, - подтверждаю подозрения Парсонса, прежде чем покинуть гостиную.
Придя в ванную, раздеваюсь, залезаю в ванну и включаю воду, оставив дверь незапертой. Спустя пару минут в ванную приходит Джим, и начинает освобождаться от одежды. Выглядит он при этом сосредоточенным и немного взволнованным.
В школе злые языки поговаривали, что у Джимми крохотный член, словно у ребёнка. Соврали. Нормальный он у него. Если и меньше среднего, то совсем чуточку, сантиметра на полтора. А вот волос хватает, и ничего удивительного в этом нет. Ну не знал он, чем наша встреча закончится, а потому ничего со своим лесом и не сделал. Ну и ладно, не страшно. Управимся и так.
Забравшись в ванну, Джим пристраивается сзади, как-то нерешительно поглаживает мои плечи, затем пододвигается ближе, пока не упирается своим дружком мне в булочки. От одного только прикосновение к моей попе дыхание Парсонса учащается, а его дружочек дёргается.
— Смелее, Джимми. Не стесняйся, и покажи мне всё, на что способен, - пытаюсь подтолкнуть Джима к более решительным действиям.
После моих слов руки Парсонса ложатся мне на грудь. Он бережно сжимает и разжимает мои мячики, а его дружок, упирающийся мне в попу, крепчает. Ну вот, так уже лучше.
— Какая же она у тебя мягкая! – бормочет он.
Правильно, она у всех баб мягкая. Или у твоей бывшей дыньки были жёсткими? Вслух об этом не говорю. Мало ли, как Джимми отреагирует на упоминание о бывшей жёнушке. Не хотелось бы неосторожной фразой всё испортить. Пока Джим мнёт мои арбузики, наощупь нахожу его член, и начинаю водить по нему рукой, а другой поглаживаю лобок и щекочу фасолинку. Когда довожу его член до нужного состояния, подаюсь вперёд, пошире раздвигаю ноги и упираюсь руками в стену. Положив руки мне на плечи, Парсонс неторопливо вводит в меня своего дружка и проталкивает его до упора, какое-то время держит внутри, затем приступает к долбёжке. Советую ему не торопиться, и Джим вроде бы даже к моему пожеланию прислушивается, но быстро теряет над собой контроль и разгоняется. Пыхтя как локомотив времён Дикого Запада, Джимми яростно вспахивает моё поле, при каждом толчке стукаясь шарами о мои булочки. Ничего против такого напора не имею, но опасаюсь, что продолжив в том же духе, Джим быстро выдохнется.
К сожалению, так и произошло. Дойдя до кондиции всего за несколько минут, Парсонс рычит, словно раненный зверь, и кончает. Чувствую, как в мою пещерку устремляется одна большая тёплая струя, а тут же следом ещё две, ненамного меньше. Наклонив корпус вперёд, и прижавшись грудью к моей спине, Джимми делает ещё два толчка, пытаясь загнать член ещё глубже. Вытаскивать своего дружка он не торопится, а сперма в меня всё течёт и течёт. Сколько же времени он её копил? Такое ощущение, что за последние месяцы он не только не трахался, но даже ни разу не передёрнул. Бедняжка.
— Прости, - шепчет он измождённым тоном, после чего всё же отстраняется.
Как только Джим выходит из меня, чувствую, как из моей дырочки вытекает сперма. Ещё раз попросив извинения, Парсонс смывает остатки, выбирается из ванной и быстренько уходит. Только за ним закрывается дверь, извлекаю немного семени, и пробую его на вкус. А что, очень даже ничего. Густоватое, правда, словно каша, но зато чуть сладенькое. Ещё немного поплескавшись, вытираюсь, одеваюсь и выхожу из ванной. Джима нахожу на кухне.
— Я, конечно, понимаю, что мы вроде как уже давно знакомы, но разве тебе не говорили, что кончать в девушку на втором свидании – неприлично? – говорю нарочито недовольным тоном, скрестив руки перед грудью, словно недовольная школьная учительница.
— Да я всё понимаю. Просто давненько у меня не было секса, - говорит Джим в своё оправдание.
— А о возможных последствиях ты не подумал? Что если я снова забеременею? – продолжаю нагнетать обстановку.
Джим сокрушённо вздыхает, и, судя по выражению лица, готовится принять волевое решение. Поняв, что слегка переборщила, спешу разрядить обстановку, пока розыгрыш не вышел из-под контроля.
— Расслабься, у меня сейчас безопасный период, - сообщаю с улыбкой, перестав хмуриться.
Во взгляде Джима мелькает облегчение. А ведь ещё немного, и он бы мне предложение сделал. Или бы не решился. Но такая мысль его точно посетила, если я хоть немного разбираюсь в людях.
— И всё равно, не стоило мне этого делать, - бормочет Парсонс.
— Да не переживай ты так. Сказала же – нормально всё. Была рада встретиться. Пока, - прощаюсь с Джимом, и уже хочу было уйти.
— Подожди! – окликает меня Парсонс.
Обернувшись, бросаю на бывшего одноклассника вопросительный взгляд.
— Как-то раз, в старших классах, когда я сидел в туалете, туда зашли двое ребят из футбольной команды. Они обсуждали тебя, - зачем-то вспомнил Джим.
— И что конкретно они говорили?
— Что ты – одна из самых горячих девчонок нашей школы. И что минет ты делаешь лучше, чем все остальные.
Улыбаюсь в ответ, сразу догадавшись, к чему клонит зашедший издалека Джимми.
— И тебе не терпится проверить, так ли это, и не утратила ли я сноровку за прошедшие годы? – задаю наводящий вопрос.
— Да, - честно признаётся Джим.
Не утратила. И могу доказать это не словом, а делом.
— Ладно, поиграю я на твоей трубе. Но при одном условии. Если продержишься меньше трёх минут, то твой дружок познакомится с моими зубками. И знакомство будет очень болезненным, - решаю немного попугать Парсонса.
— Договорились, - быстро соглашается Джим.
Ухмыльнувшись, спешу перейти от слов к делу. Опустившись на колени, спускаю с Джима штаны с трусами до колен. Сразу брать в рот вырвавшийся на свободу член не тороплюсь. Сначала немного вожу по нему рукой, затем переключаюсь на яйца, начав перекатывать их в ладошке, и принимаюсь тщательно и неторопливо лизать ствол с разных сторон. По-хорошему, всё то же самое стоило бы и с шарами проделать, но лезть языком в эти густые дебри что-то совсем не хочется. Впрочем, сдавленно постанывающего Джима вполне устраивает и обработка ствола. А ведь это только начало. Дальше будет намного лучше.
Закончив с полировкой, обхватываю головку губами и начинаю сосать, медленно и неторопливо продвигаясь всё дальше и дальше. Сдавленные стоны переходят в невнятное бормотание, а член у меня во рту стремительно крепчает. Продолжая водить головой вперёд и назад, посылаю Джиму мысленные сигналы схватить меня за затылок, и как следует отодрать в ротовое отверстие, но увы, Парсонс не телепат. В какой-то момент он всё же касается моей головы, но не для того, чтобы насадить её на свой инструмент, а просто, чтобы погладить меня по макушке. При этом Джим приговаривает, что я просто чудо. Не потаскуха и членососка, а чудо. Непривычно, но приятно.
