На голых ягодицах рабыни были небольшие синяки от применения шлепальщика, но Н'Фала решила, что телесные наказания в основном являются сдерживающим фактором, и их можно использовать только изредка. Ей нравилось гладить нежный зад Урсулы, и она предпочитала сводить синяки к минимуму.
Урсула хорошо приспособилась к своей постоянной наготе. Постоянное возбуждение означало, что она потеряла всякое чувство скромности и приличия, хотя вынужденный эксгибиционизм, безусловно, возбуждал ее.
Рабыня постоянно жила между двумя мирами.
В основном она жаждала секса со своим хозяином, постоянно отчаянно желая оргазма, шевелила своим задом и терла бедра друг о друга. Возбужденная и жаждущая траха в любое время.
Другая сторона ее существования была, когда ее Госпожа позволяла ей кончить. Она брыкалась, извивалась и громко кричала, теряя всякую понимание момента, купаясь в эротической правде, что она полностью принадлежит ему, голая и в ошейнике!
"Что ты думаешь об этом?" сказала Н'Фала, прижимая к себе яркое платье. «Как думаешь, оно мне подойдет?»
Обнаженная рабыня посмотрела прямо в глаза своей хозяйке самым озорным взглядом.
«Я представляю себе, как ты носишь это прекрасное платье», — сказала обнаженная Урсула, нахально тряся голой грудью перед своей хозяйкой. «И как я стою на коленях перед тобой и поднимаю его, чтобы доставить удовольствие Госпоже своим языком!»
«Я не могу дождаться, моя любовь», — сказала Н'Фала, кладя свою гладкую черную руку на дрожащую, голую белую грудь своей рабыни. «Мы можем сделать покупки позже. Давай вернемся в мои комнаты и трахнемся».
«Да, пожалуйста, Госпожа», — ответила Урсула, поднимая руки, чтобы представить свои груди полностью. «Я буду лизать тебя и брать тебя, пока ты не истощишься».
Госпожа шлепнула рабыню по заду, и они поспешили заняться сексом.
