- Вот не пойму я, чего вам в городе не сидится, чего явились - то под зиму к отцу с матерью?
- Так родительский же дом - «надежный причал», - хохотнул наследник, которого заметно отпустило похмелье.
- Все шутишь. Сколь уж лет дураку, а ни профессии, ни работы, ни детей. Не стыдно?
- А чего нам стыдиться, маманя, когда весь мир такой, что без денег и связей никуда не пробьешься. Пошел в компьютерную мастерскую, а там говорят: рекомендацию давай, а где я ее возьму?
Был бы папаня нормальным челом, отвалил бы стартовый капитал, мы бы и поднялись.
- Младший брат твой Александр как — то без стартового капитала крутится, его в журналах печатают.
- Ну, ты сравнила — оправил ломтик масляного помидора с вилки в рот Андрей, неловко отер подбородок и продолжил, - у Сашки талант, а меня вы не сподобились им снабдить.
- У Сашки не только талант, а и жена Марина у него золотая, вроде и простушка, а верная, да хозяйственная. А твоя Настя — то как, ты в ней уверен?
- Уверен, - охотно кивнул поплывший сын и вдруг насторожился:
- А я не пойму, мамань, чего это ты спрашиваешь?
Старуха приналегла на локти, воровато оглянулась и зашептала:
- Неча вам тут отираться, езжайте в город, найдите себе работу и живите как люди.
- Это все?
- Все.
- Ну, спасибо, маманя, на добром слове. Утешила.
На кухню зашла заспанная Настя, открыла кран с водой. Пантелеевна вырвала у нее чашку, воткнула обратно в шкаф.
- Поди наверх, собери с постели белье на антресолях, да закинь в стиральную машинку, - надменно велела свекровь..
- А чего - я? - Растерялась сноха.
- А кто, я?! - Передразнила ее бабка.
На кухню блаженно потягиваясь взошел Анисим Пантелевич, он прямо таки сиял от удовольствия и сразу успел перемигнуться со Настей.
- Здорово ночевали, домочадцы?!
- Вылежался, образина? - Сплюнула старуха. И демонстративно покинула общую территорию.
После завтрака отец поманил сына на улицу:
- Чего ты там говорил про компьютеры — то?
- Комп мне нужен хороший для работы.
- Только он?
- Еще камера, штатив, свет, оборудование под интернет, ну, чтоб студию под ютуб оформить.
- Добро, составь смету: что сколько стоит, итого, подай мне, я рассмотрю.
- Спасибо, папань! - Благодарно прижал руки к груди сын, - мы быстро раскрутимся, обещаю.
- Ладно, - досадливо отмахнулся Матвеевич. - Не болтай много, а побольше делай.
Старик не только отслюнил денег на покупки, но еще и машину свою дал для поездки в город, с условием, правда, что рулить будет сноха, поскольку сын выпил.
В тот же день молодые привезли домой купленные шалагушки, и счастливый Андрюшка с азартом начал компоновать свою студию.
Отец смотрел на это с лукавым прищуром, он прекрасно знал, что все это блажь, ничего у сына не получится, месяцок проваландается и забросит свой бизнес, как это всегда бывало, но ничего не говорил — сладкие мысли о Насте, снохе, с которой он начал жить половой жизнью, с лихвой перекрывали его сожаления о пущенных по ветру деньгах.
А с бабкой случилась беда. Нет, виду она не подавала, но внутри у нее бушевал вулкан, супруг это чувствовал и заходился в догадках: неужели она все знает?
Ночью в постели он попытался прощупать почву, но кудлатая Пантелеевна так зло зыркнула очами и демонстративно отвернулась от него на бок, что он понял — знает!
Это была проблема, ее надо было решать, то есть, гасить вулкан, пока не разразилось землетрясение.
И тогда, утром старик обнародовал совсем уж небывалое сообщение — сказал, что отправляет детей отдохнуть, на курорт.
- Токо сильно не разгоняйтесь, деньков пять, не больше, - предупредил он будущих курортников.
Старик надеялся в отсутствие молодых усмирить проклятую старуху.
- Ох, на пять, - надулась Настя. - Кто ж на пять ездит? Только туда и обратно, так, что — ли?
- А на сколько ж вы губу раскатываете?
Сноха посмотрела на мужа.
- Дней хотя бы на пятнадцать, - расправил плечи Андрей.
- Ого, на «пятнадцать»! А шкура на загривке не задубеет?
Ну, ладно, - смягчился Анисим, - берите на семь.
В сенцах «паучок» защемил «стрекозу», жадно облапил, прижал к стенке:
- Опои Андрюшку, а я бабку нейтрализую. Вечерком баньку протоплю, и мы с тобой попаримся, - горячо дышал свекор тушеной капустой и крошками, опасливо вращая глазами.
Настя пыталась отцепить его руки, тоже шептала:
- Как я его опою? Он, по — моему, и так уже догадывается.
- Предложи обмыть покупочки, то, се. А выпивку в холодильнике найдешь.
- Ничего не получится, Анисим Матвеевич, Глафира Пантелеевна точно уже все знает.
- Знает, не знает, не твово ума дела. Придешь в баню?
- Не знаю.
- Про клад поворкуем, - подмигнул свекор.
- Ой, да больно оно мне надо. Будто я только о кладах и думаю, - жеманилась дева.
- Приходи, говорю, дура, не пожалеешь.
- Ну, ладно. Я попробую.
Вечером старуха с гудящей головой выползла к бане. Муж набухал ей лошадиную дозу снотворного, но оно пришлись на таблетки от давления, и те неожиданно нейтрализовали сонное снадобье.
Пантелеевна потянула за железное кольцо на грубой, дубовой двери, она оказалась запертой изнутри.
Тогда женщина припала к маленькому, низкому оконцу и прикрывшись руками, вгляделась в баню.
Стекло изрядно запотело, к тому ж сверху изнутри по нему текли капли, искажая своими ломанными следами изображение, тем не менее изнывающая от любопытства хозяйка смогла рассмотреть два тела — розовое и смуглое в тумане помывочного зала.
Плотнее сдвинув руки, Пантелеевна точнее навела фокус и разглядела, что муж жарит сноху раком на том самом топчане, где любил отдыхать после парилки. Все таки крупный был хер у Анисима, даже сквозь туман было видно, как он входит в поднятую как у суки, сочную вагину под самыми девичьими ягодицами.
- Тьфу ты нечистая сила, - в досаде сплюнула несчастная жена и поковыляла к дому, ступив по рассеянности в заросли репейника.
- И откуда только силы берутся у кобеля поганого, - обирала она с себя цепкие кажушки. - Как работать, так тут его ревматизм давит, а как на сноху лезть, так тут он первый.
- Маманя, дай рассолу, - блажил из спальни хмельной Андрюшка.
- Рассолу тебе, чистоплюй ты окаянный?! Палки бы тебе вдоль спины, а не рассолу, - зло выдохнула старуха.
А через три дня Андрей и Анастасия улетели в Турцию.
- Вот скажи, на что ты надеешься? - Спрашивала бабка деда все в той же супружеской постели.
- В смысле?! - Оживился супруг.
- Сын же догадается обо всем.
Анисим Матвеевич вернулся на подушку, подтянул под подбородок пестрое одеяло:
- А, ты об этом, - равнодушно сказал он.
- Не боисси, что Андрей тебе башку отвернет?
- А чего мне бояться, - поднялся на локте супруг. - Ты, бабка, жисть прижила, а ума не нажила.
- Как это?
- А так. Плохо ты об наших детях думаешь. Мелко.
- Это ты про что?
- А про то, что Андрюха умнее, чем кажется, и уже все знает. Он наблюдательный, тут он — в меня, - противно хихикнул Анисим.
- И что теперь?
- А ничего. Денежки, они, мать, любому рот закроют. Так что захлопни поддувало и спи.
А что до нас с Настеной, то не твово ума дело.
VI.
Теперь время тянулось медленно. Старик буквально считал минуты, с нетерпением ожидая молодых с курорта. В то утро, когда они наконец вернулись, его томление достигло апогея, и он лично помчался на вокзал, встречать их.
Дети были довольны до соплей, явились загорелые, жизнерадостные, с фотографиями и подарками.
Матери привезли теплые овечьи башмачки, а отцу — можжевеловую чесалку для спины в виде длинной палки с птичьей лапкой на конце.Тот недоуменно покрутил ту чесалку, запрятал ее глубоко в свой сундук с большим навесным замком и кинулся обхаживать Настю, павлином распустил хвост и ходил по пятам.
А ввечеру, не дождавшись пока домочадцы улягутся, потеряв всяческий стыд, любовники уединились в мансарде.
Надо сказать, Настя сама соскучилась по свекру и его глубоким ласкам и теперь бежала на чердак быстрее отца.
Андрей делал вид, что разбирается с компьютером, старуха вязала. Сверху порой доносились такие откровенные звуки, что не замечать их было практически невозможно, но муж - рогоносец лишь малодушно прятал голову за монитором, а его мать зло разматывала клубок, и оба изо всех сил пытались не смотреть друг на друга.
А потом свекор и сноха стали жить половой жизнью чуть ли не в открытую, не помогло и то, что Пантелеевна ходила к батюшке за советом и к знахарке за отворотным зельем — все напрасно.
Обстановка в семье накалялась, и когда она стала уже практически невыносимой, грозящей разразиться каким - то взрывом, случилось событие, круто поменявшее сложившийся порочный, жизненный уклад в доме — к родителям приехал погостить и младший сын Александр, поэт и журналист, с женой Мариной.
22-летняя Марина была прямой противоположностью классической, задумчивой красавице Анастасии.
Вечная, легкая девочка — подросток, белобрысая русачка, с бездонными голубыми глазами, яркими, пухлыми губами и толком не развившейся, тонкой, как тростинка, стройной фигурой, которая, впрочем, обещала быть очень соблазнительной. Такие юношеские фигурки очень ценятся у опытных мужчин, которые понимают, что из них получится, если хорошенько поласкать девочку.
Разом воспрял и уже начавший маленько скучать свекор. Тут он неожиданно даже начал вести себя глупо, что было ему вроде бы и неприсуще — теперь он тщательно брился, безбожно молодился и даже начал делать зарядку. Пантелеевна наблюдала, Настя ревновала, а Марина с удовольствием играла со свекром в любые предложенные им игры и, как кажется, не принимала его всерьез. Карты, так карты, шашки, так шашки.
