— Малыш, это глупый вопрос. Почему бы мне не хотеть сунуть его тебе в зад?
Он знал, что Ракель — девушка с членом, но не видел в ней девушку с членом со всеми вытекающими отсюда желаниями. У него были смутные подозрения, что она хочет трахнуть его в зад, но теперь они подтвердились.
— Надеюсь, ты готов, — послышался тёмный голод в её голосе, медленно обретавший звучание, — теперь-то пора наполнить тебя сожалением.
Большими пальцами она раздвинула его ягодицы и прижала толстую головку своих примерно двадцати пяти сантиметров к его «розочке». На секунду всё в мире поблёкло, кроме смазанного кончика и смазанного очка, пока он не вырвался из этих чар и не попытался уползти подальше.
— Эй… постой… — сказал он нетвёрдым голосом, когда девушка удержала его за зад руками.
— Не устраивай сцену, — ответила она, удерживая головку в позиции «в бой», — а прими как мужчина.
Он слышал её страсть, и это было заразительно. Впрочем, чары развеялись и во второй раз, когда начал поддаваться его анус. Уползать парень уже не пытался, но покачивал бёдрами в стороны, пробуя спихнуть член с себя. Девушка так и держала руки у него на спине и тыкалась в поисках отверстия, как будто дикий зверь. Как тот же зверь девушка попыталась войти, чтобы связать их воедино, и несколько раз он чувствовал, как та толчком сильно упирается ему в «узелок», недостаточно, чтобы его раздвинуть, — хотя прогресс шёл. Она бы запросто затолкала писюн, направляя рукой, но, кажется, ей нравился психологический эффект, — парень не мог как следует приготовиться к тому, что должно было случиться.
Удачным попаданием Ракель пробила его оборону и пронзила головкой хера. К его страху Ракель не остановила безумные толчки, а продолжала, направляемая невольно его сфинктером, проталкиваться всё глубже, пока каким-то образом не втиснула все свои сантиметры, — а парень всё это время выл неровным голосом, когда женский конец вот так вот грубо вторгся в него. Не верилось, что Ракель только что засунула хрен ему в зад, а он ей позволил, на её кровати, в её квартире, и сделанного было не вернуть. Даже достань она писюн обратно, он бы пошёл домой с зудящей задницей, зная, что там побывали все двадцать пять см её наименее женской анатомии. У него в очке. Он попытался отползти, но Ракель удержала его, заставляя принимать этот абсурдный трах, пока он рвал её наволочку, а её взор поблёскивал садизмом. Ракель вынула до кончика, потом вставила до конца и стала повторять движения в ритм. Он стиснул простыни, а девушка начала насовывать в него длинными ударами с полной амплитудой, и лишь её «медленный» ритм, как часовой тик, служил по крайней мере милосердием. И тем не менее у Ракель был толстый член, по ощущениям ещё толще реальности, всё ещё забитый в его дырочку, а теперь и прямую кишку, секунду назад ещё девственную, а теперь вынужденную принимать её хрен в бодром темпе. Он издавал протестующие «н-нгх… гах… хнгх…», стоя на четвереньках, пока Ракель непринуждённо определённо лишала его всякого мужества, жестоко заполнив длинным шлангом шоколадной плоти. Его отверстие горело огнём, а стенки стискивали её слабо, пытаясь вытолкнуть вторженца, который, парень знал, будет решать сам, когда войти и выйти из его теперь уже разодранной дыры. Ракель могла мучить его медленным нашпиговыванием той невозможной штукой внутри, но решила, что намного большим испытанием окажется получать её судьбою посланный толстый, раздутый женский член каждую секунду и чувствовать, что каждый раз его натягивают как в первый раз.
— Как же… сука… классно, — сказала девушка без видимого адресата, неустанно исследуя руками его спину, будто пытаясь отвлечься и не окропить, как судно перед спуском на воду, его своей «святой водой». — Круче, чем я даже мечтала… о Господи… — продолжала она, а потом нагнулась поцеловать его в шею сзади. — Какой же ты тугой, — простонала она, а ему оставлось гадать, сколько же преякулята она успела напихать ему внутрь.
Он ещё не помнил Ракель настолько пошлой, и по тому, как она стискивала его плечи, а её соски упирались ему в спину, парень понимал, что от своего покорения она получает психологическое удовольствие, как и… чисто физическое. Ну конечно же ей нужно было унять кое-какой зуд, но он знал, что она смотрит на него, пожирает глазами, понимает, что он мог просто уйти домой; ничто его не останавливало. И всё же вот он был, на кровати Ракель, пока та стояла позади, напевая для него колыбельную, пока насовывала ему в зад полный, длинный, твёрдый хер. Она знала: ему не обязательно было это терпеть, — и тем не менее он позволил девушке с членом лишить его мужества в её же постели. Он посмотрел прямо перед собой и почувствовал, как бёдра Ракель врезаются в него сзади, толкая его туда же, куда смотрел её зажатый в тиски писюн, и отметил для себя в момент постыдного когнитивного диссонанса, что именно мешало ему упасть вперёд и заставить выскользнуть наружу член, который девушка пихала вперёд, — он пихался задом в ответ.
— Ну как оно? — спросила та, вновь выпрямляясь вверх, толкаясь бёдрами, чтобы загнать причиндал в новенький «кармашек для хрена» у своего мальчика-игрушки.
Он попробовал закапать её простыни преякулятом (но тот просто стёк в его слишком ненужный презерватив), а это вкупе с его молчанием было самым большим унижением в глазах Ракель, но он не мог выдавить из себя ни слова. Жёсткое и слишком ретивое лишение невинности от Ракель заставляло гореть его анал, а объяснить словами, почему он не сопротивлялся, было нельзя. Та милая девчушка, которую парень водил на свидания, теперь порола его сзади и не думала о его чувствах… впрочем, было ли это так? Её яйца шлёпали о его собственные, и он хотел бы знать, можно ли было ждать чего-то ещё от Ракель. Ощущение чего-то утвердившегося и окончательного захватывало его от осознания, что они наконец-то занялись любовью, пусть не так, как он мог себе представить: он на кровати, Ракель стояла позади, трахалась с ним или трахала его, — то и то верно, — при этом её приятная попка безустанно работала над долбёжкой. Это был секс для забавы, вечеринка с пенетрацией, несмотря на то, что и его так взяли впервые, и Ракель такого ещё не делала с ним. Если бы он не был в тот момент на этом месте, пожалуй, он бы посмотрел на них со стороны и с удовольствием увидел, как Ракель кого-то натягивает сзади. К сожалению, он смотрел в тот момент вперёд, с Ракель вне поля зрения, но определённо в пределах его задницы, — если ему хоть что-то говорило ощущение раскрытости и набитости его очка. Он думал об этом — как его «дно» пробили, заполнили, как растягивалось его «колечко», принимая более толстую часть её «мачты», — и его щёки зарделись от осознания, что ни она не видела его лица, ни он её, но и девушка чувствовала внутренность его задницы, и он чувствовал жар, толщину и слоистую, мясистую пружинистость её члена.
В комнате было на удивление тихо, учитывая ошеломляющие ощущения. Его унижение было звенящим и куда хуже тишины, в которой Ракель его пользовала. Слышался скрип кровати, её кровати, максимально громкий, чтобы сигнализировать, что люди забрались туда не по назначению, но для взрослых шалостей в стиле «не-надо-спрашивать» и «почему мамочка с папочкой занимаются борьбой», — а именно чтобы подобрать угол и позицию для анальной пенетрации. Также слышались шлепки её яиц о его яйца, почти созвучные со шлёпаньем её бёдер о его бёдра, и небрежный лишающий достоинства звук толстого, смазанного стояка Ракель, скользящего вперёд-назад в его дырке, выпятившейся на нём, — звук, который, парень знал, она запечатлит в своей памяти, потому что он уже запомнил это, почти в неверии от того, что она это делает. Иногда слышались тихие гортанные стоны и чмоканье губ Ракель на шее, которая, видимо, ей полюбилась, а также его в основном неразборчивые хриплые стоны, вздохи, кряхтение и скрип зубов, — все те звуки, которые получались, когда Ракель была сзади тебя, а ты был слишком неразумен, чтобы как-то защитить узкое целомудрие от её напора и очарования. Тут не было пространства недопониманиям: Ракель в равной степени завлекла, соблазнила и обманула его, и так же, как девушек, которых примерно тем же способом он затаскивал в отель с почасовой оплатой, Ракель хотела заставить его чувствовать себя завоеванием, кодовым замочком, к которому просто нужна была комбинация, а дальше можно было доставать свою награду. Он надеялся, что был чем-то большим для Ракель, но он знал, что девушка заставит его полностью прочувствовать себя тупой шлюшкой, хотелось ему этого или нет. Она даже немного его напоила, чтобы ослабить оборону, хотя заметно меньше, чем он напаивал других. А ещё он не упустил тот факт, что на нём был гондон, но на ней — нет. Она напомнила так с издёвкой, что если бы в их первую встречу у него нашлась «резинка», возможно, он бы не проглотил ту порцию крема-брюле от Ракель. Тот урок дался ему тяжело, а этот давался ещё тяжелее. Когда Ракель набрала скорость, несмотря на мольбы его внутренностей о пощаде, он знал, что эту учёбу его задница точно забудет не скоро, ещё дольше она будет от неё отходить. Девушка крепко стиснула его плечи и завела свою «мысль» до самого конца, так что никто бы не смог усомниться в красноречии Ракель.
— Помнится, ты назвал меня сукой… — сказала она, нагнувшись вперёд и кусая его за ушко. — …Что ж, строго говоря, это ты здесь сучка.
Она насовывала жёстко и медленно, заставляя гавкать на входе, целовала его в шею, покусывая, и её дыхание стало страстным, а голос охрип:
