Возможно, я даже хотел, чтобы она сморозила нечто подобное — тогда я бы мог подыграть ей и таким образом разрядить обстановку. Но этого не произошло.
— Я уже почти смирился с алиментами на 18 лет.
Анечка рассмеялась:
— Ужас какой!
Я собирался что-то ответить, но мою мысль прервал стук извне и чей-то раздражённый возглас:
— Эй! Вы долго там?
Мы с Анечкой посмотрели друг на друга и усмехнулись.
— Похоже, там кому-то неймётся.
— Ладно, пора бы одеваться и выходить.
Я крикнул в сторону двери:
— Сейчас-сейчас!
Смыв с себя все «последствия», одевшись и открыв дверь, мы увидели в коридоре вагона бабку — ту огромную бабку, с которой мы пересекались утром. Увидев, что из душевой выходят двое, да ещё и разного пола, она фыркнула:
— Ишь, чё устроили, окаянные!
Мы не стали ничего ей отвечать. Просто постарались протиснуться мимо неё и вернуться в вагон.
— Кстати, а вы куда едете? — по пути задалась вопросом Анечка.
— В Екатеринбург.
— Эх. А обратно поедете?
— Поеду. Двадцать шестого числа, этим же поездом.
Анечка радостно засмеялась.
— Представляете, я тоже двадцать шестого числа сажусь в этот же поезд!
Я повернулся и посмотрел в её глаза. Они уже горели огоньком предвкушения.
