— Прости за… настолько быстрое… ну это.
— Да пошёл ты!
— Ничего, времени у нас много. О твоём удовольствии я тоже позабочусь.
— Не надо!
Он подошёл к тумбочке и достал оттуда какой-то тюбик. Лубрикант, чтоб его! Подготовился, гад! Обильно смазав своё «орудие преступления», он снова подошёл к моим несводящимся ногам.
— Стой! Нет!
Он выдавил на свои пальцы ещё немного смазки и провёл ими по моим «нижним губам», не забыв залезть ими немного внутрь.
— Прекрати!
— Теперь будет получше, — деловито ответил Марк.
— Отпусти меня!
Но он уже снова вводил в меня член…
На этот раз он всё же принялся «трахать, как полагается». Держа меня за бёдра, он вставлял, отодвигался, вставлял, отодвигался… На его лице читалось неземное удовольствие: закрытые глаза, выступающие морщины на лбу и глухие постанывания, которые он старательно сдерживал, не открывая рта. Что ощущала я… Лучше вам не знать. Меня только что насильно осеменил этот мерзавец, а сейчас трахает второй раз. Я натурально хотела умереть. Уж лучше умереть, чем быть безвольной секс-игрушкой для этого ублюдка.
Я даже плакать не могла, только ком в горле стоял.
Но и второй раз, похоже, был недолгим. В какой-то момент Марк утробно зарычал, вытянулся в струнку и вогнал свой член на всю длину. В мою вагину ворвался поток спермы.
— Вытащи! — крикнула я.
Он немного отпрял и снова вошёл до предела, извергая ещё один залп. Так повторялось, пока он не выдохся. В бессилии он упал на меня и пытался отдышаться.
— Чтоб ты сдох, урод! — это максимум, на что меня хватило.
— После такого и не жалко, — с умиротворённой улыбкой ответил Марк.
Отдышавшись, он поднялся и медленно вытащил. На этот раз его член всё же склонился вниз, словно рыцарь, преклонивший колено перед своим сюзереном.
Меня же тем временем поглотила мысль: «теперь вся моя жизнь испорчена навсегда».
— Слушай, Диана…
Я повернула голову в сторону от него, давая понять, что не собираюсь ни о чём с ним говорить.
— Я же вижу, что тебе не нравится. Мне бы хотелось и тебе доставить удовольствие. Как я могу это сделать?
Меня прорвало:
— Развяжи меня и иди застрелись! Удовольствие он доставить хочет. Тоже мне Дон Жуан нашёлся. Ты хоть понимаешь, что насильно никому приятно не будет?
— Прости. Когда я увидел тебя там, на семинаре, у меня просто крышу снесло. Ты идеальная девушка, точь-в-точь как я представлял себе в мечтах…
— Это даёт тебе право утащить меня в какую-то глушь и трахать как кролик?
Меня захлестнули эмоции. Слёзы наконец покатились из глаз.
— Принести тебе воды? — Марк попытался проявить заботу.
— Иди ты к чёрту… — из-за слёз моё дыхание сбилось, — и развяжи уже наконец.
Марк вышел из комнаты. Я продолжала плакать от осознания всего произошедшего. Слёзы, которые я никак не могла вытереть, медленно сползали с моего лица, проходили по шее, проныривали под задранной блузкой и добирались до груди, оставляя по пути неприятно холодные полосы. Всхлипывая, я посмотрела вниз. Закинутая наверх юбка не мешала мне увидеть чёрный треугольник волос, который ранее был ровным и ухоженным, а теперь выглядел смятым и торчащим в разные стороны.
Услышав шаги, я подняла голову и увидела Марка со стаканом воды в руке. Он поднёс этот стакан к моему лицу, но я тут же отвернула голову в сторону.
— Или пей, или на голову вылью, — спокойно произнёс Марк.
Варианты, скажу я вам, оба не из приятных. Кто там из «Саги о ведьмаке» говорил про меньшее зло? Не важно. Быть облитой водой мне не хотелось, так что я повернула голову обратно и уцепилась губами за стакан. Марк осторожно наклонил стакан, чтобы вода полилась мне в рот. Я изо всех сил надеялась, что он не добавлял в воду никакой «женский возбудитель», реклама которых маячит повсюду на просторах Интернета.
Дав мне выпить половину, Марк поставил стакан на тумбочку и расположился передо мной. Его взгляд падал с моего лица на грудь, а с неё — на истерзанную промежность. Что он собирался делать — я догадалась в ту же секунду, как перевела взгляд на его член. Тот ровно в этот момент завершил свой переход из висячего положения в стоячее и бодро подпрыгнул.
— Нет. Нет, только не снова!
— Я хочу ещё, — ответил Марк и подошёл чуть поближе, чтобы головка коснулась моих половых губ.
— Прекрати! Не надо!
Марк не ответил. Вместо этого он взял свой член в руку и принялся водить им по губам, иногда слегка задевая клитор. Я снова попыталась брыкаться, но получалось только подмахивать бёдрами. Чёрт, это может выглядеть так, будто я тоже захотела! Нельзя, чтобы он так подумал!
— Не надо! Я не хочу!…
Но Марк уже раздвинул мои малые губы и водил своим членом по преддверию влагалища. Только сейчас вспомнив о возможных прохожих и о шансе спасения, я повернула голову в сторону окна. За окном никого. Лишь яркий утренний свет сменился плотными тучами, предвещавшими скорое начало дождя.
Я цеплялась за эту мысль о погоде. Когда она ускользнула — попыталась вспомнить лица учеников, довольных своей победой. Потом звонок от директора, его похвалу в мой адрес и благодарность за хорошую работу. Что угодно, лишь бы не концентрировать внимание на том «поршне», который уже вовсю резвился в моей вагине.
На моё счастье, вскоре я услышала стук капель воды по металлической крыше. Пошёл дождь, который буквально за минуту перерос в сильный ливень. Я смогла хотя бы закрыть глаза и вслушаться в этот хаотичный набор стуков. Ушли на фон и ощущения внизу, и ритмичное пыхтение Марка, и даже то, что он расстегнул мою задранную блузку и принялся мять мои груди, как игрушку-антистресс.
Не знаю, сколько я пробыла в таком состоянии, но из него меня вывела пощёчина:
— Не спать! — рассерженно выдал Марк.
В ответ я состроила не менее рассерженную гримасу и показала ему язык. Сделать что-либо ещё у меня не было никакой возможности.
А Марк тем временем нарастил темп. Похоже, он собирался скоро кончить.
— Опять туда? — недовольно спросила я.
Марк не успел ответить. Лишь снова выгнулся, вцепился в мои бёдра и потянул их на себя.
— Да-а-а, — простонал он, вливая в моё влагалище очередную порцию спермы, — да-а-а, — повторил он, воткнув член на всю глубину и выпустив из него всё то, что там ещё оставалось, — да-а-а…
Немного отдышавшись, он склонился ко мне и сказал:
— Я в жизни ничего подобного не испытывал. Так бы и оставался в тебе.
С этими словами Марк поцеловал меня в щёку. У меня не оставалось ни сил, ни желания на какой-либо ответ.
Третий раз всё же измотал его. Он поднялся, вытащил из меня свой опавший член и подошёл к тумбочке. Взяв стакан, который я наполовину опустошила, он большими и звучными глотками допил оставшуюся воду. Расслабленно выдохнул и вытер свой рот тыльной стороной ладони.
— У тебя, наверное, немного мужчин было, да? — спросил он.
— С чего ты взял?
— Ну-у-у… Ты довольно узкая… там.
— А тебе, значит, есть с кем сравнивать? — съязвила я.
— Не то, чтобы много… — начал он, но продолжать не стал. Возможно, понял, что этот разговор ни к чему не приведёт.
Дождь уже явно заканчивался. Марк подошёл к окну и потянулся, демонстрируя свои причиндалы солнцу, которое прорывалось сквозь постепенно исчезающие облака. Затем он повернулся и подошёл обратно ко мне. Помня прошлые разы, я сразу кинула взгляд на жилистого виновника моих страданий. Слава Богу, он ещё не встал.
— Я пойду, приготовлю салат. Ты будешь? — спросил Марк.
— Иди ты. Ещё не хватало, чтоб ты меня с ложечки кормил.
— А что, было бы забавно, — не дожидаясь моего ответа, он развернулся и ушёл на кухню.
На какое-то время я осталась наедине со своими мыслями. Моему измученному влагалищу дали возможность отдохнуть. Господи, почему я вообще родилась девочкой? За что мне всё это? Мало того, что об меня удовлетворяется этот хмырь. Я ведь ещё и забеременела. Никто этого, конечно, не гарантирует, но разве есть хоть какая-то вероятность не забеременеть от такого дикого объёма спермы внутри? Я попыталась вспомнить, который сейчас день моего «женского цикла», но тут же поняла, что это бессмысленно. Из-за отсутствия постоянного партнёра я никогда не видела необходимости помнить, когда фертильность выше, а когда ниже… Быть мужчиной гораздо проще. Ходишь себе и тыкаешь членом во всех желающих, и никаких последствий. Разве что приходится прятаться от женщин, которые родили и хотят получать алименты. Досадно. Горько и досадно.
Марк вернулся с тарелкой салата, уселся на стул и начал сосредоточенно уплетать. По-прежнему, в чём мать родила. А на кухне поесть нельзя было? Время близилось к полудню, организм уже был неприлично измотан, а я до сих пор не завтракала. Пустой желудок недвусмысленно заурчал.
— Точно не будешь? — Марк протянул тарелку в мою сторону и слегка наклонил, демонстрируя мне её содержимое. Салат с огурцами, помидорами и зелёным луком.
— Не буду, — я отвернулась в сторону. Гордость для меня была важнее сытости.
Следующие минуты прошли в тишине, нарушаемой лишь стуком ложки о тарелку и хрустом огурцов во рту этого мерзавца. За неимением прочего я обратила внимание на ощущение чего-то мокрого и липкого внизу. На кресле, к которому я была привязана, растеклась лужица спермы, которую я не видела, но ощущала своей кожей. Это ощущение было предельно мерзким, но мои попытки приподнять свою промежность были напрасны: мышцы ног не обладали такой выносливостью, чтобы держать меня в этом положении дольше нескольких секунд. Мне оставалось лишь плюхнуться обратно и позволить своим нежным половым губам измазаться в его ублюдском семени.
