- Ясно. А тебя жена из дома выгнала?
- Нет, я сам ушел. Когда она вернулась…
- Откуда вернулась?
- Ладно, по порядку: Я женился на последнем курсе института на девочке из села, которая после ПТУ работала продавщицей в магазине. Мы встречались полгода, а потом она забеременела, и мы поженились. Стали жить втроем с моей мамой. По окончанию универа я стал работать технологом, но зарплата совершенно не устраивала мою жену, особенно после рождения дочки. Разумеется, началась ругань. Я зарабатывал, как мог, но только там, где работал. Она начала ездить за товаром в Польшу и Турцию, торговала на рынке, сошлась в этих поездках с каким-то мужиком и, забрав дочку, ушла к нему. Мы развелись. Вскоре моя мама умерла от рака. Очень быстро. Видно, он у нее был уже давно. Я запил - от горя, одиночества. Я действительно любил жену, поэтому кого-то искать даже и не пытался. Где-то через год после смерти мамы Ира ко мне вернулась, вернее в квартиру, а не ко мне. Она ушла от сожителя, и сказала, что им с дочкой негде жить, что это и мой ребенок, и он без крыши над головой. Конечно, я их пустил, и мы стали жить в двушке как соседи. Меня эта ситуация угнетала еще больше, соответственно и пить стал больше, и, в конце концов, меня с работы поперли. Пошел работать куда предложили - стропальщиком на завод. Жена доставала за пьянство, говорила, что я пугаю ребенка, что дочка меня возненавидит. В итоге я понял, что так жить нельзя, но пить не бросил, а снял у парня с завода комнату в частном доме, вернее в частной развалюхе. Он алкаш со стажем, и я с ним рассчитывался в основном самогоном. Один он не пил, так что, кроме завода, я еще бухал с ним дома.
- Так ты тоже подсел?
- Не знаю. Я без выпивки не был дольше двух дней подряд уже достаточно давно.
- Ты понимаешь, что, если продолжишь - это будет конец?
- Вообще-то я думал, что это уже конец. Точно не помню, но скорей всего я шел попрощаться с дочкой. В ближайшее время, если я не сдохну сам, то меня убьют за долги. Так что выбор невелик.
- И ты согласен, чтобы тебя дочь всю жизнь вспоминала как сдохнувшего алкаша?
- Но ведь так и есть.
- Да уж. И ты со всем этим вот так соглашаешься?!
- А ничего другого не предвидится.
- Но ведь ты же в этом мире не один. Вокруг тебя - люди.
- У каждого полно своих проблем. Да и не привык я просить. Всегда сам разбирался со своими проблемами.
- И доразбирался…
- Ладно, хватит об этом. Моя одежда высохла. Пойду я.
- И куда ты пойдешь?
- Как куда! К себе.
- И будешь ждать, когда тебя придут убивать?
- Да. Главное, чтобы быстро. Сам я так и не решился, и вряд ли решусь.
Лина посмотрела ему в глаза. Нет, он не играл. Действительно в его глазах отражалась полная обреченность. Она еще кое-что увидела в его глазах. Это было невозможно объяснить – какая-то доброта, нежность. Что-то ей близкое, которое словами определить невозможно.
- Ладно. Я, наверное, круглая идиотка, но с этим всем я просто не согласна.
- Ну это уж мое дело.
Лина задумалась, переваривая все сказанное Олегом и наконец решилась:
- Ты попал, непонятным стечением обстоятельств, ко мне домой, и теперь, некоторым образом, это и моя ответственность. Я хочу, чтобы ты себе попробовал дать шанс снова подняться. Если, по твоему мнению, твоя жизнь на сегодня ничего не стоит, то я ее покупаю. Вернее - арендую на время, скажем на три месяца. Я решаю твои текущие проблемы, а ты строго и добросовестно выполняешь то, что я тебе говорю. Будешь жить здесь. Кровать я тебе организую. Слишком удобную не обещаю - какая получится. Со своим теперешним жильем, окружением, работой ты полностью расстаешься. Завтра мы поедем к тебе - ты заберешь необходимый минимум того, что тебе понадобиться. Твои документы ведь там?
- Господи, а где же мой кошелек?- вдруг всполошился Олег, - там была моя зарплата, из которой я собирался заплатить за жилье.
Олег безвольно опустился на стул и потупил глаза.
- Я, когда стирала, проверила карманы - там было пусто. Там был паспорт?
- Нет, он на квартире.
- Карточки были?
- Да, дебетовая, но она пустая.
- Ну и все. Ничего не случилось. Успокойся. Итак, я продолжу - завтра ты рассчитаешься с хозяином и бандюками, и больше с ними не встречаешься. Никакой выпивки. Я тоже от нее откажусь за компанию. Никуда без моего разрешения не выходишь. Займешься пока домом, а то я на работе с утра до вечера. Сорвешься - договор расторгается и ты продолжаешь идти своей дорогой как шел. Думай. Даю тебе для этого целую минуту.
Наступила минута молчания… Олег сидел за столом уткнувшись в свои ладони. Лина не отрываясь смотрела на него, гипнотизируя взглядом.
- Ладно, - глухо проговорил он и поднял голову, в глазах стояли слезы, - я согласен.
- Ок. Прямо сейчас и начнем. Первое - не врать, даже в самой мелкой мелочи, все мысли и недовольства озвучивать - аргументировано, без крика и раздражения. Это касается и меня. Лично я - обещаю. А пока тебя нужно во что-то одеть, хотя бы для дома. Пойдем в комнату.
Лина пошла первой, но почему-то не к шкафу, а вышла на застекленную лоджию. Ее окна выходили во двор и скамейка возле которой она обнаружила Олега была очень хорошо видна.
- Там что-то лежит - кажется твой кошелек, но я думаю, что он пустой - развернут как цыпленок табака. Пойду подниму.
Она набросила пальто прямо на халат, одела сапоги и вышла. Олег озадаченно наблюдал за ней сверху. Через пару минут она вернулась, брезгливо держа двумя пальцами кожаное изделие, с которого капала вода. Лина протянула Олегу кошелек:
- Вообще-то его следовало там и оставить, но ведь будет вводить в заблуждение весь проходящий мимо народ.
Тот принялся в нем рыться, и вытащил на свет карточку.
- А ее не забрали! Хотя все-равно там пусто, я имею в виду - на карточке.
Помыв руки, Лина все-таки добралась до шкафа. Покопавшись в нем несколько минут, она последовательно извлекла леггинсы, довольно длинную футболку, которая была скорее туникой, и носки.
- Все-таки хорошо, что мы примерно одного размера и роста. А нога у тебя какого размера?
- Тридцать девять, - слегка смущаясь пробормотал Олег.
- И размер ноги тот же. Значит и обувь моя тебе подойдет. Вот бери и одевай. И не говори, что женское - у меня другого нет.
Олег взял вещи и собрался идти переодеваться в кухню.
- Да одевайся здесь, я не думаю, что ты меня чем-нибудь удивишь, тем более что вчера ты был в более откровенном виде. Да и я тебя вряд ли чем-нибудь удивлю. Не дети все-таки.
- Почему? Лично ты меня не перестаешь удивлять.
- Это нечто вроде комплимента?
- Нет - просто факт.
Олег сбросил халат. Лина, стараясь не смущать его, наблюдала за ним через отражение в серванте. Да, на Шварценеггера он был совсем не похож. Очень худой, хотя довольно пропорционален. Волос на теле почти не было видно. Мышцы на руках и ногах имелись, но не выпирали, а создавали довольно мягкие очертания, даже наблюдалось нечто вроде талии. Ребра можно было пересчитать визуально.
- Ты когда последний раз ел, а не закусывал? - спросила она, повернувшись.
- Не помню. Так, что-то перехватывал, когда удавалось.
- Понятно. Твоим здоровьем придется заняться вплотную. Ты так сексуально смотришься в этих трусиках…
Олег сверкнул глазами в ответ, но промолчал.
- Не злись, - я честно говорю, даже без смеха.
Надев все, что ему дала Лина он вышел на средину комнаты:
- Ну как? Жуть?
- Просто прекрасно - глянь на себя в зеркало в прихожке.
Они подошли к большому зеркалу возле входной двери.
- Я первый раз в жизни надел женские вещи.
- Вообще-то уже второй. И как? Правда классно?
- Честно говоря, необычные ощущения. Это не как просто одежда.
- Это дело привычки. Женщины выбирают во что одеться не только для мужчин, хотя и это тоже, сколько для себя, для своего удовольствия и удобства. Тебя мама одна воспитывала?
- Да.
- И, судя по всему, очень переживала, чтобы ты не стал голубым без мужского воспитания?
- Наверное да. Отца я вообще не помню. По маминым словам, он так исчез, что даже по поводу алиментов его не смогли разыскать. Хотя, конечно, наши органы в таких поисках не слишком напрягаются. Скорее всего ты права, она даже не позволяла мне открывать свой шкаф. Я никогда дома ее не видел полураздетой, в нижнем белье. Она никогда при мне не переодевалась.
- А в детстве ты больше общался с девочками?
- Пожалуй да. Некоторые из них любили вести со мной задушевные и откровенные беседы. И в школе, и в универе.
- А маму это беспокоило…
- По началу, а потом ей было не до меня, она даже не знала с кем я общаюсь. Деньги зарабатывала, а заработала в итоге рак.
- Я много читала по этому поводу. В каждом из нас есть определенный баланс тестостерона и эстрогена, что определяет наш характер и поведение, почти независимо от того, что у кого где торчит или висит. Это нам дано при рождении. Религия и общество, в котором каждый третий был на зоне, причесывают нас, всех таких разных, под одну гребенку, а что не подходит под принятый теми кто нами управляет стандарт, называют извращенцами или больными. По мне, извращение - это ломать психику человека, заставлять жить в страхе, что кто-то вдруг узнает что он не подходит под чей-то стандарт. Я думаю, мерка должна быть одна: можно делать все, что тебе нравиться, если это не мешает окружающим и не вредит твоему и их здоровью. Надо слушать себя и уважать свои желания. А ты здорово смотришься в таком прикиде, правда. Ножки стройные. Надо только расчесать волосы и побриться.
- Хватит издеваться.
- Нет, я очень серьезно. Ты думаешь, что женщин привлекают только брутальные мужики с огромными членами? Это только идиоток они привлекают и, поверь мне, слишком большой член - огромная проблема для женщины.
