— Медленно, не спеша, ведешь рукой по бедру, пока не коснёшься пальцами трусиков. А потом нежно, трепетно гладишь женщину тут. Гладь, через трусики. Смелее...
Ну это уже был полный пиздец! Мама взасос целовала его, обхватив его лицо руками, а Виталик тёр пальцами её пизду через трусы. И тут мама прерывает поцелуй и говорит ему:
— Засунь руку мне в трусы. Давай же! Суй! Будь смелее, напористее!
Она шире развела бёдра и снова поцеловала Виталика. Он наощупь просунул руку ей в трусы сверху, и пальцы зашуршали под тонким чёрным кружевным бельём. Он скользили прямо по маминой щёлке, а она шептала ему в лицо, водя языком по его тонким мальчишеским губам:
— Да... Вот так... Гладь её... Чувствуешь, как она увлажняется?
— Ага... - промычал Виталик.
— Значит ты всё делаешь правильно... Мокрая женщина – признак мастерства мужчины...
Таз выпал у меня из рук, и они резко прервались. Но рука Виталика так и осталась у мамы в трусах, а она даже не стала одёргивать его руку, даже ляжек не сомкнула. Встретила меня недовольным взглядом и сказала:
— Отнеси таз в ванную и помой посуду. Что застыл? Иди! Не мешай нам.
Я быстрым шагом потопал в ванную, демонстративно раздув ноздри от злости. Уходя, последнее, что я услышал за спиной, были мамины слова:
— Засунь пальцы внутрь...
____________________________________________________
Продолжение следует...
