Близился вечер. Покончив с приготовленным Олегом обедом, Настя вдруг решила сделать ему, вернее Ольге, прическу - колоски с множеством косичек. Волосы Олега были хоть и прямые, но достаточно густые, получилось здорово.
- Не хочется пока дергать твои сережки, но я уже представляю, какие бы я дала тебе сейчас надеть. Я серьги вообще носить не умею. Сама бы я уши в жизни не проколола, меня мама уговорила. После этого она надарила и поотдавала мне кучу всего, а я так и ношу самые первые простые “гвоздики” с фианитом. Все пыталась из меня сделать девушку.
Настя полезла в ящик шкафа и вытащила шкатулку:
- Вот, смотри.
Олег перебирал сережки, цепочки, кулоны и поймал себя на том, что это ему нравится и интересно. Он представлял, как бы одел на себя ту или иную вещицу.
- Такое богатство, а ты не носишь. Знаешь как тебя бы это украшало.
- Знаю, но мне как-то все равно. Так даже лучше, меньше обращают внимания - меньше пристают.
- Если бы не приставали, было бы хуже, вернее - совсем плохо. Правда?
- Может и так. Но я не люблю, когда решают за меня, я привыкла выбирать и решать сама. И плевать, что об этом подумают остальные.
- Я это заметил.
- И поэтому я хочу, чтобы ты оделся, а я тебя раздела. Но до того, как я тебя раздену, мы выпьем по бокалу вина с конфетами, которые сегодня купили.
Свою трансформацию в Ольгу Олег начал, как всегда, с ванны. Настя достала ему короткую юбку и просвечивающуюся бежевую блузку, через которую виднелся черный бюстгальтер. На сей раз он одел телесные колготки. Настя дала ему свои туфли-лодочки:
- Мне когда-то их подарили. Они на меня чуть маловаты, так что я их одела всего пол раза - сняла при первой возможности. Вообще, лодочки - это не для меня.
На Олега туфли оказались как раз, и довольно удобными - нога, практически, не соскальзывала вниз и не сдавливала пальцы. Шпилька была около семи сантиметров, так что было довольно комфортно.
- Как у тебя так легко получается ходить на каблуках? Я их ненавижу. Да, я никогда не была, и видно не стану нормальной женщиной.
- А тебе это надо? Будь собой. Это самое лучшее. Мне кажется, ты себя недостаточно любишь.
- Может быть. Но откуда у тебя такие психотерапевтические советы?
Олег замолк на минуту:
- От Лины. За каких-то несколько месяцев она сделала из меня совсем нового человека. Ты должна ей быть благодарна. А как я ей благодарен.
- Да, ты прав, особенно учитывая, что она просто мне тебя подарила. Она может менять жизнь окружающих. Ладно, давай красься и пойдем за стол.
Появление Ольги в “полной боевой готовности” было встречено Настей криками восторга.
- С этой прической и в этом платье ты просто модель.
- Не преувеличивай, хотя есть довольно известные модели трансвеститы. Меня от этого слова до сих пор коробит, хотя я понимаю, что сам такой.
- Ой! Оставь это ярлыки. Ты мне нравишься такой, себе нравишься, Лине нравился. А кому не нравится - пусть не смотрят и идут на… Нет, тебе нужны к этому красивые сережки. Может рискнем?
- Давай, только я выберу.
Покопавшись в шкатулке, Ольга вытащила сережки с небольшими рубинами, очень простые, но при этом очень красивые. Настя осторожно, с некоторой опаской вставила их в недавно проколотые дырочки. Ольге было немного больно, но вполне терпимо. К серьгам она выбрала помаду и лак для ногтей:
- Я должна тебя срочно запечатлеть! - запрыгала Настя.
Тут же в ее руках появился телефон:
- Втяни щеки!
- Зачем?
- Так надо, если честно - сама не знаю зачем.
- Можно я не буду?
- Ну хоть встань в сексуальную позу.
- Это в какую?
- Ладно, стань хоть в какую-нибудь.
Ольга, опершись одной рукой о стол, другой слегка потянула вверх подол платья и повернула колено одной ноги в направлении другой.
- Отлично!
Настя сделала несколько снимков.
- Давай я отправлю фотку Лине, пусть увидит от чего она отказалась.
- Первый раз вижу у тебя проявление стервозности. Наверное и правда - это есть в каждой женщине. Даже в такой как ты.
- И в тебе?
- Не знаю, может быть. Ладно, отправь.
- Значит есть и в тебе. Как ты думаешь, она не станет тебе вредить?
- Не думаю, она не такая. Наоборот - она помогла мне с новой работой, хотя при этом сама же меня отшила.
- Ты не понимаешь, больше всего злит и раздражает людей, когда ты сам виноват, когда некого винить кроме себя!
- Правда? Может и так.
Решив, что просто отправить фото Лине было слишком нагло, Настя дописала:
- Линочка, прости меня такую сволочь, не могла сдержаться. Правда она красавица?
Ответ пришел незмедлительно:
- Согласна с тем, что ты сволочь, а она красавица. Убила бы. Это я так - шучу. Рада за вас. Успехов ему на новой работе.
И следом, через пару минут:
- С сережками ей намного лучше, жаль, что мне не пришло это в голову раньше.
Дальнейший их вечер прошел по совместному плану, который они независимо друг от друга составили примерно одинаково, не сговариваясь. Шампанское с конфетами, постепенное уменьшение количества надетой одежды вместе со страстными поцелуями, разгоряченные сплетенные тела, оргазмы. Правда Настя несколько раз цепляла серьги, которые больно дергали еще не зажившие в ушах Ольги ранки.
Настя уже давно спала, а Олега все мучали мысли - стоит ли сказать Даше об их разрыве с Линой - она уже спрашивала почему они не идут к нему домой. Как-то не поворачивался у него язык сказать, что это уже не его дом, и как ей объяснить эти перемены в его жизни. Он совсем не хотел представить Лину в плохом свете, ведь она с Дашей так хорошо контачила. Стоит ли ее знакомить с Настей? И вообще - что у них с Настей? Насколько это серьезно? Видимых причин говорить, что Настя относится к нему как-то легкомысленно нет, но почему-то он, да скорей всего и она, чувствовали, что это ненадолго, что их отношения - это секс и общение, интересное им обоим. И на сегодняшний день они продолжали получать от этого всего удовольствие и удовлетворение. Настя напоминала ему его самого перед женитьбой - юнца, что получил возможность построить первые, относительно постоянные отношения, дававшие ему возможность регулярно заниматься сексом.
- Что ж, даже если это и правда, я теперь смогу постараться сделать так, чтобы у нас с Настей это не развалилось, ведь я уже это проходил. С ней - значит с ней. Почему бы и нет? - подумал он, - а пока я окончательно не решу что с этим делать, завтра позвоню Ире и скажу, что не смогу ее в это воскресенье взять. Будет еще неделя на раздумье.
Поиски Ангелины спутника жизни на просторах интернета продвигались не слишком успешно, хотя и не совсем безрезультатно. В первое воскресенье у нее были две встречи, в обоих случаях ждать должны были ее - Лина оставляла себе шанс на побег. Первым был разведенный мужчина, отчаявшийся найти подходящую женщину, а второй - женщина, которой изменила ее любовница и та ни за что не хотела ее простить. Через неделю у нее было еще три встречи. Все они явно ее не устраивали. Были десятки разговоров по телефону и переписок в сетях. Все это выматывало Лину сильнее любой работы. Выматывало настолько, что несколько раз она уже была готова бросить поиски и пустить все на самотек. Она не сбрасывала со счетов то, что возможно ей бы неплохо жилось с мягкой ласковой домашней женщиной, которая окружила бы ее теплом и заботой. В течение последующих недель она поговорила с несколькими из них. На третью неделю поисков она поговорила с одной женщиной, которая решила перейти “на другую сторону” из-за лютой ненависти ко всем мужчинам. Звали ее Света, как первою Линину любовницу, в чем та увидела знак свыше. Она была лет на пять моложе Лины. Разговор с ней Лине показался необычным и интересным - она значительно отличалась от всех, с кем ей до этого пришлось иметь дело. Чувствовался интеллект, характер. Свете приходилось подавлять на корню чувство собственного достоинства, чтобы сохранить семью, и это при том, что она занимала довольно серьезную должность на работе, была неплохо обеспечена. Она не могла иметь детей, что порождало в ней чувство вины и собственной никчемности. Не меньше мужа на нее давила ее собственная мать. Это длилось довольно долго. Муж считал себя вправе практически в открытую ей изменять. И когда дело дошло до мордобоя, она не выдержала и послала всех, кто советовал ей оставаться с мужем и сберечь семью. Подала на развод и выгнала его из квартиры с запретом к ней приближаться (квартира принадлежала ей). Он приходил несколько раз, в основном пьяным, то пытался ее вернуть, то угрожал. Приходила ее мать, пыталась образумить и забрать заявление, но Света категорически решила, что с нее хватит и отправила мать вслед за мужем. В конце концов их развели, она победила, и тут к ней пришло одиночество. Света не знала что делать, она была твердо убеждена, что все мужики к ней будут относится так же, как и муж. Все это все заставило ее поместить на сайте свою анкету, где она написала, что ищет женщину. В пятницу Света пригласила Лину к себе. Для Лины это было совсем неплохо - можно окончательно понять, насколько та с ней честна, насколько правдива ее история. Еще из разговора Лина поняла, что Светлана, как и она сама, ничего не пытается из себя изобразить, она именно такая, и все ее слова идут из глубины души.
Света накрыла скромный стол с бутылкой вина, и они проговорили часа два. На смену опустевшей бутылки пришла другая. Было видно, что Света избавилась от волнения первой встречи - вино сделало свое дело, и она просто изливала Ангелине душу. Лине, конечно, пришлось ее утешать. Успокоительное поглаживание перешло в поцелуй, сначала невинный, потом нежный, переходящий в страстный. Света вдруг оторвалась от губ Лины:
