- Кто привел, этого вновь обращенного? - Спросил уже, видно по стандарту ведущий этого зверского шоу.
- Я! - Раздался тонкий голосок, и к кругу смело шагнула девочка, Майк сразу узнал ее, она и его привела в зал.
- Зачем он тебе? - снова спросил ведущий.
- Он будет служить мне.
- Чем ты мотивируешь, то, что взяла это существо?
- Местью, мой господин. Он убил меня, а сперва изнасиловал. Я нашла его и вот теперь он здесь, и я хочу, что бы он стал моим рабом.
Девочка поклонилась и стала ждать решения. Все в зале с замиранием уставились на королеву. Два добермана напряглись, чуть привстав на своих мускулистых лапах. Привязанный парень, наконец, осознав ситуацию, мелко задрожал, он словно глупый совенок, с испуганно вытаращенными глазами озирался вокруг и издавал звуки, похожие на стоны.
- Что же, - негромко произнесла Эйнджил - Он твой, но он будет наказан, за то, что надругался над тобой. Оторвите ему мошонку.
Два добермана вскочили на ноги и бросились к привязанному рабу. Тот дико заорал, но было поздно, кровь окрасила ноги парня в красные тона и растеклась лужей под ним. А страшные собаки принялись умиротворенно лакать ее с пола. Но гневный окрик госпожи вернул псов на место.
Майк задрожал всем телом, он начал судорожно вспоминать, когда и где мог обидеть эту девочку, которая привела его в зал и так спокойно глядела на экзекуцию своего бывшего насильника. Каких-то людей все выводили и выводили в круг, одних клеймили, других калечили или убивали. Наконец дошла очередь и до Майка. Его вывели в круг и развязали руки. Но вопреки его страхам не привязали к столбу, а оставили стоять свободно.
- Кто привел, это существо? - прокричал стандартную фразу ведущий.
- Я, - громко ответила Эйнджил.
- С какой целью, вы привели его, Госпожа? - ведущий склонился в подобострастном поклоне.
- Эта тварь будет служить мне. Я так хочу. - Сказала, как отрезала Эйнджил.
- Да сбудется воля, Госпожи.
Майка поставили на колени, а затем опустили на четвереньки и поставили клеймо на правую лопатку, затем подняли и поставили еще одно клеймо на левой стороне груди прямо над соском.
- Теперь ты посвящен, и принадлежишь госпоже Эйнджил, - проговорил ведущий и подтолкнул раба к трону.
Не зная, что делать Майк пополз к трону, кривясь от боли в обожженных клеймами местах, но не смея даже стонать. Он припал к ногам хозяйки, с ужасом слыша нарастающее глухое рычание собак. Все в нем похолодело, и по позвоночнику пробежали мурашки, но Майк не смел оторваться от ног своей повелительницы.
- Сядь рядом, - Эйнджил указала ему место у себя в ногах.
Майк повиновался, собаки, которых так и не удосужилась унять госпожа, продолжали недовольно ворчать и оскаливать свои страшные пасти. Эйнджил положила руку на голову раба и стала перебирать волосы на его голове. Неожиданно она отдернула руку и поморщилась.
- Грязный ублюдок, твои волосы, словно, в сале. - Она больно, наотмашь ударила несчастного раба, и тот быстро скатился вниз по ступенькам к подножию трона. - Иди и вымойся грязная свинья, и что бы ни единого волоска не было на твоем теле, только волосы на голове можешь оставить. Ты понял?
- Да моя госпожа, - пролепетал раб и пополз прочь от разгневанной хозяйки, пятясь задом и постоянно на кого-то натыкаясь. В зале захохотали, и начали пинать беднягу по голому заду, показывая ему направление.
Майк позволил себе подняться, только в коридоре. Он был красен от пережитого позора, из его глаз текли слезы, но странным образом его член торчал словно палка, и для Майка это осталось загадкой. Бывало, что его не заводили даже красивые девушки, ему нужно было унизить или оскорбить их перед тем, как взять. А теперь его самого унижали и били, а он был возбужден, как никогда.
- Эй, раб! - Позвали его из темного коридора, заставив вздрогнуть от неожиданности. - Иди-ка сюда.
Майк покорно пошел на зов, боясь разозлить обладательницу мягкого голоска. Когда он уже приблизился, то увидел девчушку, которая стояла у стены, в самой темной части коридора. Раб поспешил поклониться и прикрыть возбужденный член руками.
- Меня не пустили к взрослым за стол, - вздохнув, произнесла она, - а мой раб, ты его видел на посвящении, сейчас мне не доступен. - Накорми меня.
Майк похолодел от ужаса, представив, как этот ребенок будет сосать из него кровь, но все же беспрекословно опустился перед девочкой на колени. Она же, не церемонясь, и с силой дюжего мужика отогнула его голову и быстро вонзила свои острые клыки в шею раба. Теплота заструилась по пульсирующим венкам, Майк зажмурил глаза, и тут же почувствовал, что скоро получит оргазм, такое накатило расслабление, что он аж задохнулся. Девчонка повизгивала, все больше вгрызаясь в плоть и вытягивая жгучую, пахнущую металлом кровь из пульсирующей венки покорно стоящего существа. Наконец, она закончила и оттолкнула, обессилившего мужчину, тот упал на пол и не шелохнулся.
- Что ты должен сказать, раб? - больно стукнув обнаженное тело, строго сказала девочка.
- Спасибо, госпожа, что выбрали меня для своих нужд. - Еле ворочая губами, прошептал Майк и, отключился.
Очнулся он в каком-то старом чулане, там было полно вещей, разбросанных в беспорядке на полу и покосившихся полках. Майк, теперь уже хорошо видел в темноте, поэтому он нашел старый рабочий комбинезон и быстро в него облачился. Затем он взял какую-то древнюю швабру и, стряхнув с нее пыль, вышел наружу.
- Эй, ты чего это здесь шляешься? - Вопрос застал врасплох и заставил покрыться испариной спину.
Майк медленно оглянулся и сначала увидел пару ярко горящих глаз, а потом уже различил силуэт человека. Через несколько секунд образ стал четче и приобрел вид старика с седой окладистой бородкой. Дед вдохнул воздух ноздрями, и убрал выступившие было клыки.
- Новичок, что ли? - Уже более мягко спросил он.
- Да господин, - промямлил Майк и на всякий случай поклонился. - Мне приказали убраться, а я заблудился.
- Где убраться-то велели? - удивился старик.
- Где-то в блоке 3 - на ходу соврал Майк и напрягся, боясь пошевелиться.
Он слышал, как кто-то говорил про блок 3, вот и выпалил. Дед улыбнулся и от этого стал похож на хищника, оскалившегося на противника.
- О, милок, это ты не туда забрел. Тебе следует сейчас выйти на улицу и перейти перешеек:
Дед еще, что-то долго объяснял, но Майк его не слушал, у него билась одна мысль, выйти из этого помещения и оказаться на свободе. Наконец, его благодетель закончил, и Майк поблагодарив старика, побежал по коридору к заветной двери, ведущей на волю.
Пробежав несколько метров и поплутав в ответвлениях, пленник наконец-то оказался на улице. В надвигающейся ночи, чувствовалась прохлада и свежесть. Темное небо, подмигивало беглецу первыми россыпями звезд, как бы подбадривая его и радуясь вместе с ним. Долю секунды Майк постоял на месте, а потом понесся прочь от страшного места.
Погони не было, но чувство голода начало потихонечку овладевать им, рискуя перейти в страшную и не проходящую боль. Страх перед этой болью погнал его словно хлыст дальше, Майк бежал, как раненное животное с единственной мыслью выжить. Он держался до конца, но не смог перебороть себя и упал на дорогу, принюхиваясь к следам на сухом, уставшем от трехнедельного солнца и потрескавшемся асфальте. Майк читал следы и видел, каждого обладателя, оставленного отпечатка, так, будто они стояли здесь сейчас, в данный момент. От дразнящих ароматов, раздражающих нос и через него желудок, Майк заскулил и забился в новом приступе боли. Неожиданно до его чуткого уха донесся шорох, а затем еще один. Где-то вдали мелькнули тени двух огромных собак, с остроконечными ушами. Беглец затих и постарался вжаться в асфальт. Тишина снова укутала его своим покрывалом. Майк рискнул встать и тут же услышал протяжный вой одной из собак, она, предвкушая отличную охоту, не смогла сдержать свой восторг, оттого, что почуяла жертву. Беглец припустил галопом, пытаясь убежать от своих охотников, так как понял, по чью душу явились остроухие псы. Он несся по ночным улицам, расталкивая немногочисленных прохожих, бредущих еще, в одном им известном направлении. Его отталкивали, ругались, а бедный раб не замечал этого, он только слышал хриплое дыхание и сопение своих охотников. Боль отошла на второй план, оставив первенство, заполнившему все его существо страхом. Майк свернул в темную подворотню и забился в узкую щель между домом и како-то пристройкой. Там было темно и резко пахло крысами и фекалиями. Голова беглеца пошла кругом, частично от этого мерзкого, бьющего прямо в мозг запаха, частично от жуткого безотчетного страха. Две тени мелькнули в подворотне, заставив вздрогнуть уставшее тело раба.
- Где, эта мерзкая крыса? - прорычал жутко знакомый голос.
Майк силился вспомнить, где он слышал этот противный загробный с хрипотцой и больше похожий на рык голос, между тем стараясь не дышать и стать как можно меньше и не заметнее. Чей-то нос с силой втянул воздух, Майк напрягся.
- Там он, - пробасил второй, и беглец с ужасом понял, что попался.
Его извлекли из щели очень быстро, да он и не сопротивлялся, когда узнал обладателя знакомого голоса, это был громила из "Линкольна". Охотники за беглецом, не церемонились и здорово отыгрались на боках, пойманного ими раба. Майк уже не мог дышать, а поэтому замолчал и перестал молить о пощаде. Боль во всем теле от побоев смешалась со страшной болью в изъеденных голодом внутренностях и, наконец, эти две невыносимые боли принесли желанное небытие.
- Эта тварь, потеряла сознание! - Гаркнул Ральф и еще раз пнул ногой лежащее на земле тело, облаченное, в синий потрепанный комбинезон.
- Бери его и пошли, - приказал громила Джонс своему напарнику и, не дожидаясь, когда тот исполнит его приказ, пошел первым вон из подворотни.
Никто из запоздавших прохожих даже не обратил внимания на подвыпившую компанию, загружающуюся в старую, неопределенной марки машину, конечно двое громил были еще ничего, ну а третий чуть меньше в синем комбинезоне был пьян совсем в дугу. К таким сценам давно уже привыкли обыватели этого района. Наконец старый, изрядно потрепанный автомобиль отчалил и скрылся в неизвестном направлении.
