... Остался ли в твоей памяти тот зимний день, когда мы гуляли по парку в центре города? Лежит ли тот снег, что возвышался над нами тогда, где-нибудь в тайных закоулках твоих снов?.. Мы шли по узкой трпинке, в безлюдии парка ощущался рабочий день, ведь мы снова сбежали из института, чтобы побыть вдвоем... Нам не хватало дней, нам нужны были ночи... Мы ловили мгновения, стараясь остаться вдвоем... Ты была в своем забавном пуховике, похожая на шарик, ты помнишь? Мы кидались снежками, хохотали... Мы обнимались на морозе и целовались на ветру... Мы были вдвоем, нам было хорошо...
Ты помнишь, как я присел возле тебя и ласкал твои ноги? Твои прекрасные ноги, скрытые от меня зимними колготками и сапогами... Я проводил по ним ладонями, не чувствуя холода, я ощущал каждый изгиб твоих великолепных ног... Ты опустилась на мои колени и прильнула к моим губам... Ты помнишь? этот сияющий снежной белизной день, наши поцелуи, мои руки, скользящие по твоим бедрам, забирающиеся под колготки, к тайной теплоте твоего тела, твоих интимных складок... Я пробрался под твои колготки, под твои трусики, я гладил твои волосики, мягкие и курчавые, твою нежную и шелковистую кожу на лобке... Ты помнишь, как сидела на моих коленях посреди снежного безлюдья парка, как стонала под ласками моих пальцев... Как текла твоя плоть, исторгаясь из самых недр наслаждения, которые теребили мои настойчивые пальцы, проникающие вглубь твоей вагины... Как ты судорожно двигала своей попкой, ловя секунды оргазма, как билось твое тело под моими ласками... Как мои губы покрывали твое лицо неистовыми поцелуями... Помнишь ли ты?..
...Ночные поллюции памяти, выплескивающиеся на бумагу неровными строчками, вы спасаете меня от безумия, от мерцающей завеси пустого завтра... Что осталось во мне от того сумашедшего студента, что так любил такую же сумашедшую студентку?.. Лишь память держит меня в мире серых будней и мучительно-безысходных ночей... Лишь память...
...Осталось ли что-то в твоей памяти, о моя милая Первая Женщина? Хоть что-то от тех безумно-сладостных дней... Наши ежедневные насыщения друг другом, совершенно невероятные, совершенно сумашедшие в своей неистовости... Мы любили друг друга каждый день, судорожно и исступленно, словно боясь, что порвется нить судьбы, связавшая нас воедино, что исчезнет та невидимая причина, что заставляла нас искать хоть час, хоть минуту, хоть секунду, только побыть вдвоем, прикоснуться к друг другу...
...Моя безумная память вбивает в меня гвозди подробностей, распиная на кресте воспоминаний, мучтельно-безысходно рисуя мельчайшие детали каждого нашего дня, каждой нашей встречи...
...Ты счастлива, если не помнишь всего этого, и ты несчастна, если утратила эти дни безвозвратно... Моя Первая Женщина, помнишь ли ты меня?..
...Помнишь, как мы обсуждали нетрадиционные позы и возможности? Ты попросила меня найти вазелин... Я нашел его, согрел в своих ладонях, спрятал в изголовье кровати... Меня манила твоя запретная дырочка, что столь сладко трепетала под моими пальцами в окружении божественных холмов твоей великолепной попки... И ты сама решила поробовать запретное и ненавидимое, необсуждаемое и проклинаемое... Мы лежали в кровати, твои руки скользили по моему телу, когда ты спросила про вазелин. Ты помнишь? Я достал металлическую коробочку, и мы долго грели ее своими телами, лаская друг друга... Помнишь ли ты это? Помнишь, как ты открыла коробочку и смазала мой твердый ствол нежными прикосновениями своих волшебных пальчиков... Вазелин был теплый и полурастаявший, он почти тек, и ты ласковыми движениями размазывала его по моей головке, дразня меня кончиками пальцев... Ты помнишь? Осталось ли в тебе то движение, которым ты, изящно перевернувшись, подставила попку моим дрожащим пальцам? Осталось ли в тебе мое прикосновение скользким от вазелина пальцем к невероятно-запретному колечку твоего ануса? Помнишь ли ты ощущения от моих движений... От теплоты и скользкости вазелина на твоей попке... Помнишь ли ты?...
... Я не жалел вазелина, я смазал твой анус так, что он стал блестеть... Ты легла на бок, ты на ощупь нашла мой член, и притянула к себе, и начала водить им по своей попке... Твоя кожа там была столь нежна, столь притягательно-ласкова, что у меня закружилась голова тогда. Ты помнишь? Помнишь, как я обхватил тебя руками, как гладил твою грудь, как прижимался к твоей спине?... Как ты долго и медленно вводила в себя мою головку, а я уговаривал тебя не торопиться и расслабиться... Наконец она проскользнула в тебя, в твой анус, в твою запретность... В твою невозможность, жаркую глубину непознанного, тугую оболочку интимности... Я медленно вошел глубже, я остановился, думая, что тебе больно, но ты сама надвинулась до самого конца, поглощая мою плоть своей попкой, ты надевалась на мой член, пока твои мягко-упругие ягодицы не упрелись мне в лобок... Ты замерла на несколько минут, переживая новые ощущения, новые чувства, а я спрашивал тебя, что ты чувствуешь, хорошо ли тебе... Ты прошептала, что это великолепно, твои глаза были закрыты, твое тело дрожало... Ты помнишь? Мои прикосновения, мои ласки твоей прекрасной груди, твоего шелковистого животика, мои пальцы? Помнишь, как ты начала медленно двигаться на моем члене, ощущая и наслаждаясь... Ты слегка застонала и твои движения убыстрились, когда я нашел твой клитор, и мои пальцы начали теребить этот комочек плоти, выпирающий из складок твоих губ... Ты двигалась все быстрее и быстрее, ты стонала и извивалась под моими руками... Ты попросила меня вставить палец в твою вагину, просто невероятно мокрую от твоей плоти, текущей по нашим ногам... Ты помнишь? Помнишь свои крики, когда я ввел два пальца в тебя и дотронулся до своего члена через эту перегородку, что разделяет и связывает два источника наслаждения... Твой оргазм немного напугал меня, ты билась и кричала, словно птица, ты закусывала губы и извивалась на моем члене, что ходил в твоей попке, в месте, где его никак не должно было быть... Ты кричала, а по моим пальцам тек твой сок и я чувствовал, как его струйки брызгают откуда-то изнутри... Наши ноги были мокро-влажными от твоей влаги, твои оргазмы следовали один за другим, и колечко ануса судорожно и волнующе сжималось, скользя по моему члену... Это была пытка наслаждения для нас обоих, ты помнишь? Есть ли в тебе еще это ощущение - ощущение твердо-нежного члена в твоей попке, бьющегося в оргазме, извергающего струи плоти, и твои ответные волны наслаждения, накатывающиеся на твое измученное оргазмами тело, и прикосновения моей спермы к стенкам ануса... Остался ли в тебе тот день, когда мы лежали опустошенно-счастливые, измотанные новыми ощущениями, и мой ствол покоился в твоей попке и ты никак не хотела его выпускать... Ты не могла двигаться, ты была столь усталой от своих бесчисленных оргазмов, что я на руках отнес тебя под душ, смыл с тебя пот и сок, вазелин и мою плоть... Я выкупал тебя, и ты радостно смеялась, когда мои руки нежно ласкали твою кожу... Помнишь ли ты все это?..
...Память... Она играет с моими чувствами странную игру, заставляя вновь чувствовать на языке вкус моих Женщин, этот мускусный аромат возбужденной женщины, этот запах желания... И моя плоть бессильно бьется в агонии невозможности... И рвется на части душа, сгорая в огне воспоминаний, и ее пепел разносится ветром прошлых оргазмов, и пыль оседает в тайниках души, что спрятаны за бетонной стной подсознания... Время не пощадило мое тело, но оказалось не властным над памятью. И память стреляет в меня пулями воспоминаний, пронзающими мою грудь... Моя душа мертва, убита, раздавлена жизнью, и память кремирует ее безжалостными мгновенями длинной ночи... Вечной ночи, что тянется в моей жизни...
...Ты помнишь эти три безумно-счастливых года, что провели мы вместе? Мы были вместе каждый день, учась в институте, работая на практике, сдавая сессии. Мы были с тобой каждый день... Каждый день на протяжении этих трех лет мы любили друг друга, жадно, неистово, сливаясь воедино, растворяясь друг в друге... Я приходил к тебе вечером, если мы не могли встретится днем. Ты выходила на лестницу в своем домашнем халатике, такая милая, уютная, дышащая покоем и расслабленностью... У нас была игра, помнишь? Ты снимала трусики, прятала их в карман халатика, и мы целовались, как сумашедшие на лестнице... Помнишь мои руки, ласкающие тебя почти у всех на виду? Обнимающие твое жаждущее тело сквозь вырез халатика, скользящие вглубь твоей интимности, теребящие твой клитор... Ты тихонько постанывала, сильнее надеваясь на мои пальцы, ты желала захватить их все, принять внутрь, глубже... Ты заливала их своей плотью, ты повисала на моих руках, расслаблено-умиротворенная, прижималась ко мне и целовала мои пересохшие губы... Сколько оргазмов испытано тобой на лестнице, возле твоей квартиры, ты помнишь? Ты помнишь, как тебе купили твои любимые шортики, и ты выходли ко мне в них, сняв трусики... Это было столь волнующе - забираться под твои шортики и встречать там не материю белья а жадно раскрытую вагину, наполненную желанием, истекающую соками... Сколько оргазмов помнят твои шортики, сколько оргазмов помнишь ты?..
...Помнишь ли ты белье, которое я купил тебе? Тончайшие трусики, узенькие, с кружевами по бокам... Ты не любила их одевать, потому что полоска всегда забивалась между губками, доставляя тебе неудобство. Но ты всегда одевала их, приходя ко мне. Ты надевала эти узенькие трусики и чулочки на эластичных резинках, шелковые нежные чулочки... И мы любили друг друга, иногда даже не снимая эти трусики и чулочки... Тебе нравилось прижиматься ко мне попкой, двигать ей по выпуклости моего члена, а затем, отодвинув в сторону полосочку ткани, впускать меня внутрь... Ты была прекрасна, черные чулочки оттеняли белизну твоих бедер, кружево трусиков подчеркивало округлость ягодиц... Помнишь ли ты это?..
... Бессонные ночи, рвущие меня на части, заставляющие биться в исступлении... Воспоминания, давящие бетонной плитой безысходности... Тяжкий крест, лежащий на мне...
...О, моя Первая Женщина... Помнишь ли ты, садясь в трамвай, тот жаркий летний день, когда я уговорил тебя выйти на улицу не надевая белья? На тебе была свободная длинная юбка и топик... Чулочки на твоих стройных ногах создавали иллюзию благопристойности, и ты шептала мне на ушко, что дуновение воздуха в твоей промежности страшно возбуждает тебя... Мы сели в трамвай, там было только одно свободное место, ты помнишь? Ты села мне на колени, обняла меня за шею, и мы целовались у всех на виду... Моя рука проскользнула тебе под юбку, нашла твою куночку, влажно-горячую, ждущую... Я ласкал тебя у всех на глазах, но никто не видел этого, никто не догадывался о твоем наслаждении... Ты закрыла глаза и еле слышно постанывала в такт моим движениям, твое тело дрожало в моих обятиях... Я чувствовал тебя сквозь ткань тонких летних брюк, чувствовал твои оргазмы, струйки твоей плоти текли по моей руке... Помнишь ли ты это? Осталось ли в тебе воспоминание о той мысли, что пришла тебе в голову тогда? Ты расстегнула мою ширинку, расправив складки своей длинной юбки, скрыв происходящее от нескромных глаз, вытащила мой член и вставила его в себя... Помнишь, как мы ехали так до самой конечной остановки, через весь город... Ты положила голову мне на плечо и только по пульсации твоей горящей вагины можно было догадаться о твоих оргазмах... Ты наслаждалась, не двигаясь, просто сидя на мне, обняв меня за шею и положив голову на плечо, а твоя вагина жила своей жизнью, извергая струйки влаги в ответ на спазмы удовольствия, что сотрясали твое тело... Ты помнишь этот безумный день?...
