— Так и нужно, — ответила она, — мы будем трахаться как кролики, — стянула она свою ночнушку через голову.
Он взглянул на её тело, на её подпрыгивающие, свободно лежащие и ничем не прикрытые сиськи, а потом на её подтянутый плоский животик и невероятный детородный изгиб бёдер, её короткие фиолетовые волосы на лобке (довольно странно было вот так сочетать их с цветом на голове), мимо её… дурацкого члена, который по его мнению не вписывался в картину, куда более радостно взиравшего на него, чем он на её достоинство, и наконец опуская взгляд на её длинные ноги, чтобы заметить на них милые чулочки, подчёркивающие полноту частью не закрытых ляжек, стройный изгиб её голени и милый педикюрчик, который просвечивал сквозь ткань. Он бы с радостью целовал любую часть её тела… кроме той, которую хотела всегда она, — обычно пару нежных касаний головки как прелюдия, чаще всего туда, не в её губы, пока он не начинал уже французский поцелуй с язычком. Его глаза опять вернулись к члену, и ему пришлось задвинуть назад мысль оттянуть губами её крайнюю плоть. Он уже успел свыкнуться с такими задачами, но думать об этом постоянно было необязательно, что поднимало вопрос: а зачем он это делал?
Передняя сторона её трусиков — округлый треугольничек, который соединялся с шестью-восемью полосочками ткани над её бёдрами и вокруг них — была настолько маленькой, насколько возможно, да и та уже натянулась до предела. Слова «твёрдый» тут было недостаточно; у неё там был просто каменный монумент возбуждению и трепету, который Ракель возвела специально для него. Древние люди падали ниц и воздавали почесть громадам меньше этой. Впрочем, он ведь и сам поклонялся этому «идолу». Ракель заметила, как он таращится с приоткрытым ртом на штуку, которую не могли скрыть её дизайнерские плавочки, и то ли улыбнулась, то ли оскалилась, хотя получилось в любом случае хищно.
— Не волнуйся так, — сказала она, её давно-уже-не-секретик подпрыгнул кверху, как бы говоря «не переживай». — Я пообещаю тебе быть нежной.
— Правда?
— Ага. Я буду нежной. Видишь? — сказала она, положив руки ему на грудь и вновь его поцеловав, прежде чем броситься в другую часть комнаты.
Он проследил за ней глазами и чуть не кончил, увидев, что там скрывалось под её ночнушкой: её стринги формой напоминали паука, который обхватывал полосками-лапками её совершенную попку, тоже, как он звметил, всю в веснушках. Характерная для чёрных вдов метка растянулась над её «агрегатом», что, стоило признать, было неплохим дизайнерским решением, но думать он мог лишь об одном: мельком замеченная им дырочка совсем не была скрыта трусиками в рискованном соблазне, от которого его и член у него в штанах охватил пожар. Одной рукой девушка облокотилась о стенку, отставив назад бёдра, чтобы не дать дверце шкафа закрыться над её ногами, а его взгляд оказался намертво прикован к узенькой ткани и дырочке в форме паучка. Сначала парень задумался, где она вообще нашла такие любопытные плавочки, но потом вспомнил, что ей наверняка было не обойтись без белья на заказ. У большинства девушек не имелось «агрегата» Ракель. Он заглянул в открытый девушкой шкаф и увидел там целую коллекцию ночного белья, кружева, презиков, бутылочек, игрушек, наручников, верёвок, плётку, кляпы и большой постер порнозвезды-транса с азиатской внешностью, где красовался автограф в виде секс-машины «качели», на концах которой были кляпы с анальной пробкой на конце и… швабра. Ракель схватила одну из бутылок и презерватив, а потом вприпрыжечку подошла туда, где он стоял, потеряв дар речи. Его совсем не удивило, что Ракель была извращенкой, да ещё и с неплохой экипировкой; она была воплощением секса всё время, пока не занималась приёмами пищи и сном, хотя даже в этих случаях можно было вспомнить исключения. Но он всегда представлял траходром больше похожим на подземелье, менее приятненьким, хорошо обставленным, квартирным, — видимо, этот неверный стереотип заставил его явиться в такое место с одной из тех девчонок, для которых «секс-подземелье» и «любовное гнёздышко» были синонимичны.
— И что же… мы всё-таки собираемся делать?
— Ты большой мальчик. Уверена, ты догадаешься, — сказала она, разрывая упаковку презерватива.
— Мне просто… надо бы себя подготовить к тому, что будет.
— Ну сам подумай, — сказала девушка и одним движением сдёрнула с него штаны и трусы. — Когда мальчик очень любит девочку с членом… — не закончила она, падая на колени.
Она взяла в рот гондон и разом заглотила весь его член. К удивлению парня, когда девушка убрала губы, «резинка» оказалась надетой. Ракель снова выпрямилась и поцеловала его ещё разок.
Значит, она собиралась дать ему?..
Он был совершенно обнажён, а её нижнее бельё плохо скрывало хоть что-нибудь. Разумеется, никаких лифчиков не было под её ночнушкой, так что он продолжал пялиться на её грудь. Так ненужные мысли точно не лезли в голову.
Она подвела его к кровати, и единственная лампа озарила комнату. Окно было большим, занимало почти целую стену и тоже выходило видом на пляж. Он развернулся к кровати, а девушка обняла его сзади, при этом выпуклость на её стрингах плотно прижалась между его ягодиц.
— На этот раз ты здорово попал, — сказала она, растягивая слоги, как бы подразнивая его.
— И что я такого сделал?
— Тут скорее вопрос, что я с тобой сделаю, — отвечала она, высвободив член из сковывающей его ткани, заткнув её треугольничек за свои причиндалы, чтобы точно не мешался.
Свой «подарок», теперь голый, она потёрла между его булочками, и он чувствовал, каким тот был мокрым и скользким. Она бросила его на кровать, и тот рухнул на неё плашмя, не готовый на какую-то реакцию.
— Вставай на четвереньки, — сказала она и взяла отставленную до этого в сторону бутылочку.
— Что ты задумала? — спросил парень, и может, виноват во всём был алкоголь, но он правда встал на карачки.
Он обернулся посмотреть, как девушка берёт себе на палец для пробы крохотную каплю чего-то похожего на прозрачное желе.
— Ты так и не понял, правда? — сказала та.
Большим и указательным пальцем она размазала жидкость по среднему пальцу левой руки в универсальном жесте «толк-толк»… а потом, решив, что недостаточно ясно даёт разъяснения, она пропихнула и большой палец вслед за средним. Вытянула Ракель его с хлюпающим «чпок», а потом подняла бровь с самодовольной ухмылкой.
Наконец-то до него дошло.
— Ты собираешься?..
— …Отодрать тебя до потери пульса, «Сьюзи», — закончила она и выдавила уже хорошую порцию на ладошку, прежде чем поднести руку к промежности и схватиться за уже слишком стоячий член.
Закусив губу и глядя прямо на него, девушка провела рукой вверх по «мачте». Он застыл, будто оленёнок, смотревший на свет ярких фар.
— Твой черёд, — сказала девушка, выдавив побольше на обе руки, пока бутылку отставила в сторону, и ведя обеими руками по его «булочкам», а потом и по щели между ними.
Закончив, та подошла к нему сзади и провела членом у него снизу, между ляжками, где коснулась его достоинства, а потом вздёрнула его и плюхнула меж ягодиц, подвигав им вперёд-назад. Кажется, ей понравилось.
— А можно тебе отсосать? — спросил он, уже охваченный паникой.
— Конечно. Как только «змейка» выползет из прямой кишки, дальше будет твой ротик.
Он рефлекторно захлопнул рот. Девушка постукала членом о его левую «щёчку», а он осознал, что ещё не видел её настолько надувшейся от радости. Её титьки тоже были не менее надутыми и круглыми, а представлять, как раздулись её «шары», даже не приходилось.
— Ты только подумай, какой у меня толстый член. Или какой он БОЛЬШУЩИЙ и пухлый. Довольно мрачное будущее вырисовывается для твоей попки, правда? — спросила она, поднимая бровь, потом стиснув пальчики в форме анального колечка и сунув в него свою головку; парень чуть не потерял сознание, увидев, какого размера она показала получившееся кольцо. — Ты только не чувствуй, что тебя… обскакали. Потому что в этом плане я не то чтобы «здоровячка». Как это вижу я, у меня просто достаточно хера для нас обоих. И не то чтобы сейчас мне твой так уж нужен… — сказала она, лаская его внизу, и ему нравилось чувствовать её ладошку, но говорила девушка просто немыслимые вещи.
— Я не могу! Он у тебя даже не влезет!
— Спорим? — спросила девушка, ухмыляясь, и он знал, что спор ему не выиграть. — Мне кажется, ты слишком переживаешь из-за пары органов на новых местах. Ну чем они тебе когда пригодились? — продолжала она, и парень наблюдал, как кончик её члена рисует линии сзади, пока она скользила писюном промеж его ягодиц. — Шучу. Ничего не будет с твоими органами… но если думал участвовать в каком-нибудь конкурсе на узкую задницу, придётся об этом забыть… — добавила она, проталкивая пальчик внутрь, влажный и скользкий от смазки, и он стиснул простыни от внезапного вторжения без предупреждения, а она вставила его внутрь, покрутила и достала, делая движения назад-вперёд, до самой костяшечки. — Ого… как обидно; ты бы точно там всех победил, пока я тебя не попользовала. Там туго, как в тисках. Жаль, жаль… это ведь восьмое чудо света.
— Прекрати!
— Почему же? — спросила она, заменяя палец на большой.
— Почему ты хочешь сунуть мне его в зад? — спросил парень с небольшим подвыванием.
