А у подполковника глаза диссонируют с румяными щёчками пупсика, это жуткие и мёртвые глаза головоногого, какие бывают у кальмаров.
Заглянуть в эти глаза моллюска – это заглянуть в глаза адского клоуна, заляпанного кровью и гнойными выделениями, паясничающего, бредящего от воспаления мозговых полушарий безумца – отправлящего людей за решетку в шутке, в прибаутке, в забавных разговорах.
Смотришь в глаза этой нежити, и чувствуешь, как прямо за ними гниёт и разлагается, бурлит выделяемым брожением мозг, погрязший в галлюцинациях, беспричинных выводах и эмоциях, пьяный брагой собственного разложения. Когда миражи окончательно и бесповоротно поменялись местами с реальностью, бред – с рассудком, добро – со злом, истина – с ложью.
Если долго смотреть в такие глаза, как у подполковника, то по хребту начинает бежать озноб, поднимается температура, словно при заражении крови или отравлении гнилью.
Видимо, подполковник понял что я «увидел его лицо» и поэтому уже другим голосом сказал:
- Давай подпиши, не ломайся, а то … и я скажу кто ты.
Я подписал.
Подполковник довольно ухмыльнулся, сунул протокол в папку и положил передо мной лист исписанной бумаги:
- Ознакомься для профилактики.
Это было заявление от моей одноклассницы, той самой, ну помните той самой которую весь город ебал во все дыры еще со школы, о том, что я пытался ее изнасиловать.
- Все понял? Вали из города или я даю делу ход!
Помятый, плохо пахнущий, с синяками и ссадинами, хромающий я вышел из отдела полиции в понедельник к 13 часам дня.
У тонированного жигули стояли двое, мой одноклассник-учитель физкультуры и еще один какой то.
- Сядь! Поехали кое-куда.
Пока мы ехали я молчал. Думал что меня сейчас посадят в какую нибудь машину такси до города с аэропортом.
Но меня привезли в тот самый лагерь отдыха. Оказывается, почти все разъехались, но несколько одноклассников там все еще гуляют.
Когда приехали учитель физкультуры обернулся ко мне и сказал:
- Короче, там решили тебя проверить. Тогда уедешь. Понял меня?
- Понял, — ответил я.
Меня высадили и сами зашли внутрь. Я не стал заходить. Стоял и ждал.
Ждал я почти часа два. Очень волновался и думал, что мне делать ждать дальше или уйти чтобы успеть на самолет.
И я решил, что если уйду, то все равно меня потом поймают и снова отпиздят как в прошлый раз.
Простоял я там еще минут двадцать пока не увидел, что ко мне идут пятеро одноклассников. Когда они подошли поближе я увидел, что они все сильно пьяны.
Не буду здесь приводить их должности, просто обозначу их цифрами 1-5.
- А вот и пидор! Иди за нами, — сказал 1.
И я пошел вслед за ними. По дороге 2 с 3 начали спорить, кому первому я буду сосать.
- Сам пусть выбирает, кто будет первым, — сказал 4.
- Хорошо сосешь? - спросил меня 5.
- Да - тихо сказал я.
- Громче! И полностью! – велел 1.
- Да! Я хорошо сосу! – ответил я.
Так мы дошли до какого то летнего домика. Когда мы вошли внутрь, 1 закрыл дверь и сказал на колени и почему то показать сиськи.
Но я присел на корточки, в позу, в которой обычно сосал. И приподнял свою футболку показывая свои груди.
- И впрямь сиськи как у бабы – прокомментировал 3, подойдся ко мне и расстегивая свои джинсы.
Но 1 сказал ему подождать и что первым я буду отсасывать у него, так как вчера ему так и не удалось в отличие от 3 никого не трахнуть. 3-й, судя по его штанам, был сильно возбужден, но ничего, не сказав, отошел в сторону и ко мне подошел 1-й.
- Давай снимай сам мне штаны и бери в рот - сказал 1.
Я осторожно стал стягивать его форменные брюки, а потом трусы.
- Ну, чего ломаешься, бери в рот быстрее, а то щас по ебалу получишь - сказал 1.
Я испугался и только хотел взять член в рот, как 1-й резко ударил меня по лицу, начал месить ногами и орать:
- Бля! Сука! Сука!! Убью! Нахуй! Фуу!!! Бляяя!! Пидорас!!
Остальные радостно подскочили и тоже стали бить меня ногами.
Меня пинали от души. Я хотел как обычно свернутся калачиком, просто лежать и защитить руками лицо. Но они как то ухитрялись пинками перевернуть меня с одного бока на другой, опрокидывали навзничь. Норовили пнуть между ног и по лицу.
- Пидорас!
- Класс позорит!!
- А я еще не верил!
- Нет, ты видел!!!
- Он же в самом деле был готов отсосать!
- Позор!
- Сдохни, тварь, сдохни!
- Разобъем ебало!
- Вафлер! Сука!
- В самом деле, Жопа!!!
- Аааа, блять, дааааавай, Жопа!
- Давайте ему монтажную пену в жопу засунем!
- А что? Идея! Давайте!
- И в рот тоже! Пену!
- Да! Заткнем с двух сторон гондона!
(Эх, знали бы они как они были близки к моему прозвищу Двустволка)
Пока они послали работника лагеря отдыха на поиски монтажной пены (в шутку или всерьез), после того как они устали и закончили меня пинать, я почувствовал что уже не голоден. В животе наступило ощущение блаженной сытости. Изжога? Ну и пусть. Она наступит потом. Главное, сейчас я сыт. И мне все равно.
- Что, Жопа, нравится девушкой быть? - почти по-дружеси спросил 1-й, протягивая руку и трогая меня за грудь - соски торчком ещё смотрю.
Хихикал он как то тонко и однотонно, как псих в фильме ужасов.
- Йепп!!! Какой типаж! – вскричал бы, наверное, Тарантино в своем востребованном кастинге.
Но только это был не кастинг. Это была жизнь - провинциальная жизнь в самом заурядном и самом обычном сибирском городке.
Голос 1-го затекал в уши – как монтажная пена, заменявшая тут иногда кляпы. Жирный, насыщенный подгоревшим подсолнечным маслом «Золотая семечка» этот голос был и липким и в то же время скользким, он и клеился – и выскальзывал из понимания.
- Жопа, еще хочешь сосать? - заботливо спросил 1-й, уже вовсю ощутивший себя опытным экскурсоводом одноклассников по застенкам укрощения представителей ЛГБТ.
Он очень старался, этот номер 1-й, очень старался произвести на камеру хорошее впечатление. Ведь это видео может увидеть она! Майор госнаркоконтроля! Так пусть она увидит его героем, особенно здесь, в летнем домике лагеря отдыха, где это поганое существо - кроссдрессер с юга с переломанными рёбрами (потом найдут что и второе ребро сломано) и с комом монтажной пены в анусе (в возможном будущем!) – будет умолять о прощении. Пока ему рот не заткнут монтажной пеной.
А ещё – он санитар своего города! Когда очищает – надо прощать и с пониманием относиться к его оскорблённым чувствам санитара.
Заглотив очередной пинок по животу, я упал набок, оставаясь в скорченном положении. Так, говорят археологи, клали покойников в курганы древние люди: «положение тела скорченное».
И лежа в таком положении, я почувствовал смутный, звериный сигнал тревоги из глубокой нутряной щели, откуда к нему – не иначе как из преисподней – приходили как свежие идеи так и сигналы хищной интуиции.
Свет в домике горел очень ярко, привлекая мушек и прочую мелкую насекомью нечисть к матовым плафонам, пространство, чьи стены до половины покрывала синяя матовая краска, а выше филёнки – побелка, – было открытым.
Откуда то подуло свежим воздухом – номер 1-й стоял прямо передо мной, открытый всем корпусом, как говорят фотографы, анфас. В руках он держал простенькие садовые ножницы. Ножницы были оранжевыми, как апельсин, а его деревянная ручка – наивно-голубенькой. У садовых ножниц было два лезвия, заточенных по всему краю, радиально расходившихся от основания стальные хищные лезвия, которым предлагалось в магазине «Садовод-огородник» отчекрыжить нежелательные корни.
В летнем лагере отдыха садовые ножницы были уже явно «б/у»: весь в запёкшейся земле и ржавчине, которую не утруждались смывать, под лезвиями прилипли кусочки чего то и волос.
- Можешь кричать. Тогда будет не так больно – даже засмеялся номер 1 - хочешь, я даже окно открою? Кричи, зови на помощь. Понимаешь, Жопа, в этом лагере все орут, кричат, танцуют. Мне даже будет приятно послушать, как ты охрипнешь и сорвёшь голос. Но ты же понимаешь, что лучше не начинать, да? Ты же понимаешь, что лучше тихо ответить мне на мой вопрос?
– Понимаю… – сказал я.
– Если где жмет, ты скажи… – ласково посоветовал 1-й, поднимая маленькие ножницы жестом умелого садовода. – Я тебя подровняю.
- Я все скажу! - сказал я, почему-то шепеляво, хотя зубов мне пока никто не выбивал.
- Вот сюда. На камеру! – очень вежливо попросил номер 1-й.
- Да-да! – мои голодные глаза горели мольбой об унижении, отменяющем смерть.
- Итак, скажи своим одноклассникам и одноклассницам, сколько раз ты сосал член?
Я молчал.
Не слишком художественно, но очень чувственно словно ленивая кошка лапкой, номер 1-й шаркнул кроссдрессера раскрытыми ножницами.
Кожа, мясо, лимфа, кровь, волосня – всё с деревянным скрежетом отошло бы от забелевшей кости - если бы я не отшатнулся, вжался хребтом в деревянный пол и часто-часто задышал, как в безвоздушном пространстве. И не сразу, поднабрав воздуху в лёгкие, заверещал на тонкой свербящей ноте.
- Повторяю вопрос, сколько раз ты сосал член?
Я быстро сказал правдивый ответ.
- Второй вопрос, сколько раз ты давал в жопу?
Я ответил.
- Я совсем не жесток - сквозь слёзы сказал 1-й, - Я просто должен. Те, кто хотят быть такими как ты, в нашем городе, должны это увидеть в таком состоянии, чтобы задуматься о чём-то. Если вы, жопоголовые, с жопой вместо головы, ещё способны хоть о чём-то задуматься. Ты понял свои права, ублюдок?! Я члено-раздельно тебе их зачитал?! Или тебе их на твоей жопе повторить?!
